Седьмой. Том 8

Глава 2. Рассеивая тьму

Я оказался в городе, и, судя по тому, что в глаза сразу бросался характерный вид небоскрёбов где-то вдали, это был родной М. Стоило мне только осмотреться вокруг, как я сразу узнал клановый район, несмотря на одинаковость всех улочек с огороженными территориями кланов, мне не составило труда понять, где нахожусь. Всё-таки, прожив большую часть в одном месте, запоминаешь даже самые мелкие детали.

Где-то поблизости должна была находиться Юлия, это её сон-явь, а значит, меня не могло вынести куда-то далеко, по крайней мере, так считал Седьмой. Сориентировавшись, я двинулся вниз по улице, направляясь к резиденции клана Опутывающей Листвы. Из всех мест кланового района найти там Юлю было самым реальным. Дом есть дом. Предполагаю, что, окажись я в такой же ситуации, и меня бы стоило искать в родовом особняке, где я провёл всё своё детство.

Пройти через открытые врата Лепестков не составило труда, несмотря на то что там стояла охрана, меня никто не окликнул и даже не заметил. Очевидно, сон-явь, даже несмотря на всю свою невероятную реалистичность, не могла копировать нормально людей. Точнее, не так. Не могла копировать нормально всех людей, так как передо мной вдруг появился предупредительный слуга в представительном деловом костюме.

— Приветствую господина на территории Опутывающей Листвы, кому передать весть о вашем появлении? — спросил он, преградив мне путь и не позволяя углубиться на земли Лепестков.

— Передай Юлии Никифоровой, что с ней хочет встретиться Ян Александров, — подумав немного, ответил я.

— Из клана... — протянул слуга, намекая на то, что хочет, чтобы я представился полностью, вот же приставучий.

— Из клана Защитной Чаши, — со вздохом ответил ему.

— Ожидайте, пожалуйста, здесь, господин, я передам госпоже о вашем визите.

Я лишь хмыкнул в ответ, отойдя к одной из скамеек, установленных возле небольшого фонтанчика, кажется, уничтоженного во время вторжения тварей с изнанки. Без внутреннего диалога с Седьмым я, откровенно говоря, ощущал себя очень неуютно. Словно появлялась пустота, которую не получалось ничем заполнить.

— Шизофрения, как есть, — вслух пробормотал я, подняв голову и посмотрев на поразительно голубое небо надо мной, без единого облачка.

Я уже, если честно, очень плохо помнил, каково это, жить без магического конструкта, такое ощущение, что он был рядом всегда. Хотя в действительности прошло чуть больше года. Нда.

— Господин? — возле меня появился уже знакомый слуга. — Госпожа ждёт вас. Пройдёмте за мной.

Значит, она всё-таки здесь, и я не ошибся. Приятно осознавать, что хоть иногда могу быть прав.

Между тем мы со слугой повернули на одну из неприметных каменных дорожек, ведущих в глубь территории. Кажется, там ничего, кроме садов и нескольких особняков семей Лепестков, не было. Интересно. Наконец мы повернули к самому обычному белому газебо, установленному в глубине небольшого соснового леса. Внутри беседки я увидел сидящую спиной ко мне Юлию. Прямая спина, обращённый куда-то в сторону взгляд, даже с такого расстояния я видел, как она напряжена.

Слуга остановился, указывая рукой на газебо и, уважительно поклонившись, развернулся, направившись прочь. Что ж. Я мысленно выдохнул и, встряхнувшись, направился к сидящей в беседке девушке. Седьмой не знал, будет ли осознавать себя Юлия во сне-яви или станет заложницей собственного состояния, но для всех нас было бы проще, если бы она сразу понимала, где находится. В этом случае мне не нужно будет ещё и тратить время на то, чтобы убедить её в нереальности окружения.

— Привет, — я шагнул в беседку, всматриваясь в изящный профиль лица Юли.

— Привет, — спокойно, даже отстранённо сказала она, не отрывая своего взгляда от чего-то, видимого только ей.

«Не думаю, что у нас есть время на то, чтобы ходить вокруг да около», — мелькнула у меня мысль, и я сразу перешёл к делу.

— Юля ты понимаешь, где сейчас находишься?

Молчание в ответ. Я приблизился к ней, пытаясь заставить взглянуть на меня.

— Ты помнишь о проклятом боге, с которым мы сражались? — заметил, как дёрнулась её бровь, но и только. — В тебя проникла его проклятая энергия, порабощая и выжигая твою душу изнутри. Мне с Оцелотами пришлось забрать тебя с собой и использовать знания ушедшей расы одного из миров Соцветия для твоего излечения.

Теперь уже она нахмурилась. Я читал на её лице непонимание, смешанное с удивлением, но она всё ещё не желала поворачиваться ко мне.

— Юля. Мы смогли вывести из тебя яд, но ты продолжаешь спать, застряв здесь, в этом сне-яви. Поэтому мне пришлось... мне пришлось проникнуть в твой разум, чтобы вытащить тебя отсюда. Ты меня слышишь? Я пришёл за тобой.

Неожиданно для себя я заметил, как по лицу девушки заструились слёзы. Она согнулась, спрятав лицо в ладонях, а её тело беззвучно содрогалось от рыданий. Это было настолько внезапно, что в первые секунды я потерял понимание того, что происходит, и просто удивлённо смотрел на неё. Спустя пару секунд делаю шаг, оказываясь возле плачущей девушки, и осторожно обнимаю её, чтобы не испугать. Миг, и вот уже Юлия разворачивается, обнимая меня, цепляясь за куртку и уткнувшись в плечо. Так мы и стояли, обнявшись. Потерянная девушка, оказавшаяся запертой внутри собственного сна, и я, не знающий, как утешить её.

— Я думала... это другой ты, — наконец ответила она. — Здесь всё ненастоящее, я это сразу поняла. Все мои близкие, члены семьи, ничего не помнят и словно бы застряли во времени. Другие, кого я плохо знаю, превратились в живых истуканов, а в городе...

Она всхлипнула, но, справившись с собой, продолжила:

— А в городе вместо людей лишь только тени. А ещё ты... ты здесь другой, совершенно не похожий на себя.

— Э, какой? — вырвалось у меня, хотя это, в сущности, было неважно.

— Чуткий, отзывчивый, постоянно ищущий встречи и словно бы... «игрушечный», — последнее слово Юля пыталась подобрать несколько секунд, явно не зная, как правильно описать меня. — Но я же знаю, что ты не такой.

«Да уж, совсем не такой», — я ощутил тоску в груди, действительно сон-явь.

— И самое страшное, тьма. Ночь здесь превращается в самый настоящий кошмар. Тени подходят к территориям клана с каждым разом всё ближе и ближе. Даже несмотря на то, что здесь я не ощущаю боли, тьма приводит меня в ужас.

— Это сон-явь, и он лишь отражение твоего внутреннего мира. Эта тень, скорее всего, является воплощением твоего отчаяния, Юль, — ответил я. — За те несколько дней, что ты находишься в этой ловушке небытия, очень просто впасть в него.

В этот момент девушка отстранилась от меня, взглянув в глаза.