Держись от меня подальше

— Переживу, — односложно ответил парень, не отрывая взгляда от проносящихся мимо окна огней. Она видела себя со стороны? Блядь, отпустить её в никуда в таком состоянии — словно отдать на растерзание другому. Кирилл знал, что это всё нерациональные мысли. Руководитель сама может и постоять за себя, и добраться до дома. Он спокойно посадил в такси Быстрицкую, хотя та еле держалась на ногах. Евгения была трезвее Ольги, но её он не хотел отпускать одну.

Лайт зло дернула головой из-за того, что не смогла спровоцировать парня на конфликт. После она молчала до самого конца поездки. Как она и боялась, Верховский вышел из машины вслед за ней. Женя остановилась посреди тротуара, в очередной раз поражаясь его наглости.

— Что ещё тебе нужно от меня? — раздраженно спросила она.

«Ещё?» — Кирилла как будто придавило каблуком. Он сдержанно вздохнул, усмиряя свою злость. Он раз за разом пытался понять, что же скрывается под её «белой шкурой» и почему она это прячет. А Дёмина отталкивает его каждый раз.

— Ладно, хорошо, — голос спокойный, но каждый звук долгий, будто Верховский пробовал их звучание. — Давно хотел тебя спросить, почему Лайт? Что за странное имя? — покидать ее не хотелось, целовать нельзя — как еж вся в колючках. Может они просто побеседуют, что бы завтра не встречаться как враги.

— Прозвище из детского дома, — в этот раз она ответила, но выглядело это так, будто зло отмахнулась, чтобы поскорее избавиться от стажера.

— И какого это? Вырасти в приюте? — спросил он, понимая, что задавал этот вопрос себе не раз в стремлении понять, с чем Дёмина столкнулась в детстве.

Женя ожидаемо зло уколола его взглядом. Какого дьявола смеет так нагло лезть к ней с подобными вопросами?

— А какого это — провести в плену у преступников несколько дней? — Лайт знала, куда бить. Якушева пересказала ей все, что рассказал Белов.

Дыхание сбилось после её болезненного удара, но Кирилл честно ответил:

— Паршиво… — Он не стал рассказывать подробности о садистски сломанной ноге, о том, как «личная армия» Верховского освобождала его. Первое, что он увидел после нескольких дней в темноте — кровь, в том числе и на своих руках. Ему было восемь лет. Он не хотел это вспоминать, и одного этого ответа было более чем достаточно.

Скупая откровенность парня почему-то ударила Дёмину под дых. Она ведь надеялась просто вывести его из себя, а в итоге он давал ей то, что на самом деле боялась получить — доверие. То, что она сама не готова была дать другому человеку.

— И когда свадьба с Леей? — снова задала неудобный вопрос Женя, топчась на каблуках. Невпопад, просто чтобы в очередной раз задеть и сбежать, пока брюнет переживает нанесённую рану.

— Никогда, — сухо ответил он и сделал шаг, прихватив женщину за локоть. Если она считает, что между ними кто то стоит, то пусть расслабится. — Мы слишком много пережили вместе, что бы обманывать друг друга. В чем дело, Жень? — обращение к ней, которым ему запрещалось пользоваться. — Тебе же понравилось быть со мной. Почему ты теперь сбегаешь? — шепнул он, наклоняясь к её лицу.

Лайт выпрямилась, будто в спину вонзился металлический стержень. И снова покраснела.

— Верховский, ты в самом деле не понимаешь? От тебя проблем больше, чем удовольствия, — цинично заявила она. — Мне не нужен ещё один проблемный подросток… Мне хватает сестры.

Ветер ударил в лицо, разгоняя мусор на ночной улице. Тишина и только их взгляды друг на друга. Жене вдруг стало неимоверно легко. Наконец-то у неё получилось высказать парню это в лицо, отшить, как уже давно предлагала помощница.

Кирилл, побелев, отпустил её руку.

— Сука, — тихо проговорил он.

…Е**ная сука и стерва Дёмина…

В понедельник Верховский демонстративно заявился в офис к обеду — пусть начальница поскандалит вдоволь. Но занять своё рабочее место он не успел, потому что Якушева на ходу сунула ему в руку папку и неприятно улыбнулась.

— К вечеру освободите свой стол Кирилл.

Брюнет хмурясь, начал читать подсунутый ему документ. Первым делом он решил, что следующим шагом Дёминой стало его увольнение.

Мысль скорее вызвала у него злорадство, чем страх. Выгнать его из собственного банка? Но в папке оказался табель его стажировки подписанный ею лично.

Вот значит как. Стерва решила выжить его из отдела самым эффективным способом. Ему оставалось до конца практики всего три рабочих дня, но она лишила его и их.

Нерационально, в бешенстве он направился к кабинету Дёминой. Он устроит ей ещё один скандал, прижмёт к этому чертовому столу ещё раз и наконец разложит прямо там. Пусть только попробует что-то вякнуть.

Но путь ему перекрыла Моника, не пустив в кабинет.

— Ее нет на месте, — сообщила она с новой злорадной улыбкой. Кирилл импульсивно сделал ещё один шаг так резко, что её улыбка сменилась напряжением.

— Она в отпуске, — сквозь зубы процедила секретарь, однозначно показывая, что она на стороне подруги и считает парня в чём-то виноватым.

Думает, он насильно прижал её к тому столу? И святая Женечка ни в чем не виновата?

— Она в отпуске впервые за два года… мать твою. Её нет и не будет ни здесь, ни в городе, так что можешь не заявляться к ней на порог больше. 

Глава 11

Пол года спустя

Эффект туннельного зрения? Кирилл почти час сидит на этом чертовом собрании банка, окружённый десятком начальников отделов и менеджеров высшей ступени, а видит только её. Слушает отчеты, но не слышит ни слова. Зато замечает каждое движение женщины. Как Дёмина сжимает и разжимает пальцы, будто готовится к драке. То, как она старательно не смотрит на него, как не поднимает глаз от бумаг, как щеки её горят ярким цветом и выдают эмоции.

Почти шесть месяцев прошло, а она ни на йоту не изменилась ни внешне, ни повадками. Всё так же в белоснежном костюме, как под коркой снега и льда… А сама вся такая нежно-розовая — ебанный подснежник с ледяными глазами и таким же холодным сердцем.

Арсений настаивал, чтобы Верховский после диплома выбрал другое отделение банка. Поменьше или побольше. Да, черт побери, любое, главное — подальше от нее. После того, что случилось шесть месяцев назад, он боялся за Кира. Боялся, что тот снова сорвётся из-за неё.

Однако парень не мешкал и не сомневался, твёрдо решив вернуться именно сюда. Он же обещал ей. Все это время, закрывая глаза, он чувствовал, как сквозь веки пробивается белый свет её кабинета. Или боль, что послевкусием она всегда оставляла за собой. Помнил её.

Кирилл всего раз пытался забыть. После того, как Лайт сбежала, просто, мать её, сбежала от него. То наркотическое путешествие закончилось слишком плачевно. После, когда он очнулся спустя две недели в клинике в другом городе, а семестр уже начался, Верховский поклялся себе, что никогда не забудет эту обиду. Полгода мечтал отомстить. Строил план вендетты за каждый её шаг, слово, действие. Но теперь, наконец увидев, мог лишь затаенно и с ненавистью восхищаться. Гребаная богиня. Как можно даже сейчас оставаться такой совершенной?

До неё наконец-то дошла очередь говорить. Женя в последний раз сжала и разжала пальцы в кулак, перебарывая себя. Мурашки бегали по спине. Она давно забыла об этом взгляде, который лазером прожигал всё на своём пути. А теперь на его пути оказалась лишь она. Поздно было задаваться вопросом, почему имя нового директора скрывалось от неё. Предательство или простая небрежность? А ей из-за очередного аврала было не до выяснения таких важных деталей. И вот на утреннем собрании она увидела Верховского.

Женя, словно выходя на ринг, вскинула голову, встала и ровным, спокойным тоном начала свой отчёт. Холод. Дистанция. Безразличие. Если парень надеялся на её эмоции, напрасно: она профессионал и не споткнётся об его взгляд, тем более ни при всех этих людях.

Дёмина даже ни разу не посмотрела на него за время своей речи, ни движением брови, ни интонацией не выдав напряжения. Кирилл скрипнул зубами.