Рамина

Она оторвалась от бумаг, перевела свой взгляд на меня.

– Что?

– Почему тебя родители назвали, как обезьяну из мультика?

– Почему тебе родители не оторвали язык?

– Не злись! Давай, лучше сегодня напьемся?

Анфиса, закрывает папку с документами, складывает на нее свои руки, задумчиво перебирает пальчиками.

– Мне нравится твоя идея.

– Может сбежим отсюда прямо сейчас?

Она переводит взгляд на нашего босса, потом на меня.

– Этому скажем, что поехали на объект?

– Ему надо что-то говорить? – смеюсь.

– Я обычно отпрашиваюсь, это тебе здесь можно все.

– Тогда я жду тебя на улице?

– Мы в этой одежде пойдем?

– Я сегодня ничего не ела, если ты заедешь домой переодеться, то голодный обморок на лестничной площадке твоей квартиры гарантирован.

– Дай мне пятнадцать минут.

– Я угощаю.

– Пять минут.

Пасмурно, кажется, что дождь собирается. Снова переобулась, игривое настроение вернулось. Вызвала такси в самое пафосное место города, будем там, когда местная элита соберется на ужин. Мне нужен хороший мужик, еврейская бабушка заплатила за этот вечер.

Мы запрыгнули в машину, помчались. На Анфисе белое платье в черный горошек. Забавные завитушки обрамляют ее худощавое лицо. Мне нравится, когда она улыбается, тогда на ее щеках появляются ямочки, она сразу напоминает ребенка. Тощего ребенка, после войны.

– Где ты берешь эти платья? – пристально смотрю на нее.

– А, что с ними не так? – она осматривает себя, прикрывает, оголившиеся колени.

– Ты проводишь свои вечера в библиотеке?

– Рамина, что с тобой?

– Что?

– Мне не по душе твой сарказм.

– Я часто бываю в магазинах, нигде не видела такие фасоны.

– Моя мама сама шьет эти платья, отправляет посылкой из Воронежа.

– Она думает, что ты библиотекарь?

– Рамина!

– Все молчу.

Отвернулась в окно, пролетают дома, не успеваю заглянуть в их окна и увидеть какие там занавески. Добрались до ресторана. Я выбрала место в самом центре зала, чтобы нас было видно с любой точки.

– Почему мы сели именно за этот столик, здесь полно свободных, пошли туда. – она указывает пальцем в самый угол.

– Чтобы найти новых клиентов твоей маме.

– В смысле?

– Вдруг кому-то понравится твое платье, и они захотят заказать точно такое же.

– Мне надоели твои шуточки, я сейчас закажу себе самую дорогую отбивную, раз ты платишь.

– Гулять так гулять.

Я начала изучать меню. Всегда хотела узнать, почему во всех ресторанах идентичные блюда, словно других не существует. Цезарь, греческий…. Однотипные салаты и горячее. В редких случаях, ты можешь увидеть исключение из правил, и как показывает практика – это всегда невкусно. К нам подошел официант, вежливо спросил.

– Вы готовы?

– Бутылку белого сухого, – указала пальцем на итальянское вино средней цены, – Брускетта с лососем и овощное жаркое.

Официант перевел свой взгляд на Анфису. Она нервно перелистывает страницы меню, пытаясь быстро принять решение. После недолгой паузы, заговорила.

– Форель и овощи на гриле.

– Пить что-нибудь будете?

Анфиса с недоумением смотрит на официанта.

– Вы думаете, эта наглая татарка одна выпьет бутылку вина?

Я задорно улыбаюсь.

– Ожидайте, блюда будут поданы по мере готовности. – он удалился от нашего столика.

Я сняла свой пиджак, распустила волосы, массируя пальцами у корней. Устала. Мы с Анфисой никогда не были подругами, но много лет работы в одном офисе, сплотили нас. Мы были друг за друга горой, прикрывая все косяки.

На второй бутылке, зал уже был битком. Я окидывала взором мужчин, решая, кто из них будет моей потенциальной жертвой на этот вечер. Странно, но сегодня здесь все семейные. Я разочарованно откинулась на спинку стула. Достала свой телефон, отправила сообщение Сергею: «Я пьяна». Он был моим спасением от одиноких вечеров, когда мне хотелось выть на луну, сейчас именно такой момент.

Лицо Анфисы покраснело от алкоголя, она была похожа на спелый помидор.

– Ты ждешь кого-то? – это был ее первый вопрос за весь ужин.

– Заметно?

– Да. Твой взгляд очень вызывающий.

– Я была бы не прочь с кем-нибудь познакомиться.

– Почему именно здесь?

– Потому что здесь у мужчин есть деньги.

– В этом я не сомневаюсь, но есть ли у них душа?

– Что?

– Душа.

– Как душа меня накормит? Словами? Я подарю тебе звезды, что светят с неба этой ночью, – я наигранно закатываю глаза, – Ты серьезно думаешь, что с таким мужчиной можно жить?

– Можно.

– Хорошо, где он?

– Они не ходят в такие места.

– Точно, они сидят в парке на скамейке, читая свежую газету.

– Ну, почему ты такая?

– Какая?

– Жестокая!

– Я справедливая. Реально смотрю на эту жизнь.

– Ну, не знаю, мне вот здесь совсем некомфортно.

– Сколько тебе лет Анфиса?

– Мне 27 лет. А, тебе?

– 35.

– Ты никогда не была замужем?

– Никогда, но у меня еще есть надежда туда попасть.

– Я мечтаю о большой семье и целой куче детишек.

– О большом доме с красивыми занавесками?

– Хорошо, если это будет не Москва.

– Райский остров с песчаным пляжем?

– Рамина, а ты веришь в любовь?

– Иногда мне кажется, что я холодная как лягушка, ничего не чувствую. Поэтому выбираю деньги, они хотя бы приносят удовольствие.

– Ты никогда не любила?

– В коровьи годы своего колледжа.

– Когда ты училась на ветеринара?

– В точку.

– И больше никогда?

– Если честно, то я совсем не верю в любовь. Это просто слово для красивых историй, не больше.

– Забывала квакнуть в конце.

– Ква… – я наполнила наши бокалы.

– Я очень хочу влюбиться.

– Сочувствую.

– Почему?

– Я не видела в своей жизни еще ни одного счастливого, влюбленного человека. Обычно они все рыдают.

– Просто они не встретили свою настоящую любовь. Когда душа в душу, когда не нужно лишних слов, когда вы понимаете друг друга на тонком….

– Подожди, – я прервала одухотворенную речь Анфисы, приподняла скатерть, заглянула под стол.

– Что ты делаешь? – она повторила мои действия.

– Смотрю не пукаешь ли ты бабочками.

– Рамина, опять ты за свое? Ну, почему ты такая черствая?

Я рассмеялась, сделала глоток вина.

– Можно я буду любить деньги? Мужчину согласна просто уважать, ценить, заботиться о нем.

– Как можно выйти замуж без любви?

– Она уходит, а уважение у тебя останется навсегда, если человек хороший. Тебя восхищают его действия, решения. Ты соглашаешься с ним, понимая адекватность его действий. Все это гораздо лучше, тех волшебных чувств о которых ты говоришь. Дожить с человеком до глубокой старости с чувством уважения, считаю пиком своей реализации.

– Давай сменим тему, пока ты не убила во мне все прекрасное, его и так осталось немного.

– Вкусно было?

– Да, ужин мне очень понравился.

Я еще раз окинула взглядом весь зал, потом посмотрела на телефон. И там, и там пусто. Мы молча пьем вино. Москву заливает дождь, мне нравится, как капли стекают по стеклу. Перебираю в голове все знакомые злачные места, где бы я смогла продолжить вечер, попрощавшись с Анфисой.

– Рамина, расскажи о своем самом курьезном случае в жизни.

– Нам необязательно говорить, мы можем просто посидеть и послушать музыку.

– Я больше никогда с тобой никуда не пойду. – она поставила бокал на стол, скрестила руки на груди и надула губки словно обиженный ребенок. Почему я все время сравниваю ее с детьми?

– Прости. Сейчас вспомню.

– Можешь не трудиться, я допью свой бокал и поеду домой.

– Когда я жила в общаге, было голодно. Нашла работу на рынке, нужно было жарить чебуреки…

Анфиса вдохновилась, подперла рукой свой подбородок, внимательно слушая.

– Чего зависла?

– Маленький, душный ларек, кипящее масло, там было нечем дышать. Жарила один чебурек за другим. Я так сильно хотела есть, что съела сразу четыре штуки. Условия работы адские, но до закрытия еще пять часов. Понимаю, что скоро приедет хозяин, он должен был взять копии моих документов. С утра ничего не работало, он уехал, даже не взглянув на мой паспорт. Трудиться мне еще долго, обещанную зарплату, я уже съела, а значит ни денег, ни еды…