Только вернись

– Кара… – зову ее, изгоняя страшные мысли. Сейчас не время мстить.

– Ах… – вскакивает она, морщась от боли в затылке. – Что случилось?

– Свирепый приехал. Они раздобыли записи с камер возле твоего дома. Увеличили лица преступников и установили их личности.

– Так он знает, где моя малышка? – Каролина приподнимается на предплечьях. Спускает ноги, собираясь встать. Порывисто встает с постели и тотчас валится на нее, не в силах совладать со слабостью. – Ох…

– Иди сюда, Кара, – подхватываю ее на руки и прижимаю к груди. – Так и быть – поработаю сегодня твоим личным носильщиком.

– Спасибо, Глеб. Обещаю совсем скоро исчезнуть из твоей жизни. Я найду свою дочь и уеду… Подальше отсюда. Я давно хотела, только…

– Только сначала хотела обчистить меня? Думаешь, я бы сильно расстроился? Ты плохо меня знаешь, Кара. У человека можно забрать все – отнять деньги, бизнес, сжечь машину или дом, но невозможно отнять талант, – рассуждаю, неторопливо ступая по коридору.

– А ты, значит, талантлив? Считаешь, что способен все вернуть?

– Я могу считать твои слова признанием? Твои юристы уже успели все…

– Нет, конечно. Я слишком умна, чтобы действовать так мелко. Ты скоро будешь позади меня, Вяземский. Я лучше… И моя команда профессиональней.

– Ах так?

Вхожу в гостиную и кладу Кару на холодный кожаный диван. Она морщится и вжимается в подушку, ощущая неприкрытое стеснение.

– Простите, Каролина Дмитриевна. Как вы себя чувствуете? – интересуется Свирепый.

– Неважно, но это не имеет значения.

– Мне так жаль, что приходится вас беспокоить, но… Дело не терпит промедления. Взгляните на фотографии этих людей, – Свирепый протягивает Каре распечатанные на бумаге кадры. Мои ребята пробили этих мордоворотов. Они есть в судебной базе. Вот этого зовут Сергей Пупков, а этого Вадим Федоровский. Вспомните, может, вы знаете этих людей?

Кара прищуривается и внимательно смотрит на фотографии. Неуверенно качает головой и вздыхает:

– Нет, Всеволод Иванович. Я никого из них не знаю. Никогда не видела эти лица. Вы можете пробить их местоположение по номеру телефона?

– Конечно. Этим уже занимаются. Предположу, что заказчик преступления непрофессионал. Он нанял людей, пользующихся своими телефонными номерами. Не номерами, оформленными на кого-то другого или левыми симкартами, а своими! Это… на голову не оденешь!

– То есть они такие… тупые? – недоумевает Каролина. – Или самоуверенные?

– Скорее, второе. Пробить телефонный номер без судебного решения трудно, – вздыхает Свирепый. – Похитители случайно попали в камеры маленького магазинчика на углу улицы. Это сыграло нам на руку, позволив выяснить их личности.

– Они прописаны здесь? Есть их адреса? – спрашиваю я, поглядывая на Кару. Она выглядит измученной и бледной.

– Да, прописаны в городе, но по месту прописки не живут. Мои ребятки под видом сотрудников газовой службы постучались в их квартиры – Пупков и Федоровский сдают жилье. Где они фактически обитают, нам пока неизвестно. Простите, я должен ответить на звонок, – произносит Свирепый, нашаривая в кармане звонящий смартфон. – Да, Миша… Точно? Понял, принял.

– Всеволод Иванович, не молчите, – надломленно произносит Кара.

– Ребятки пробили местоположение похитителей. Не буду грузить вас подробностями, но было сложно… Сыграли роль мои давние связи и хорошая репутация у коллег по цеху. Похитители находятся на Старомарьевском шоссе, в трех километрах от выезда из города. Предположу, что они прячутся в одном из помещений производственной базы по этому адресу.

– Там еще есть старый пряничный завод, – дрожащим шепотом говорит Кара. – Значит, надо ехать прямо сейчас?

– Ты остаешься дома, Каролина, – решительно отрезаю я. – Или у твоей дочери есть вторая мать, кроме тебя? Врач ясно сказал, чтобы ты лежала…

– Мне плевать на него! Я сейчас же хочу поехать на чертов завод пряников и спасти Милану.

– А если случится кровоизлияние в мозг? Всеволод Иванович сделает это лучше, чем ты. Если позволишь, я поеду с ними. Буду все контролировать и…

– Я знаю, чего ты добиваешься, Вяземский! Хочешь получить свою плату, так? Я же обещала тебе за спасение моей девочки дать… – пылко бросает она.

– Помолчи, Кара… Или ты хочешь выяснить отношения? Ты серьезно?

– Ладно… Ты оставляешь меня одну?

– Погодите, не спорьте, – вмешивается Свирепый. Поправляет толстую золотую цепь на шее и чуть помедлив, добавляет, – Глеб поедет с нами, а Каролина остается. Простите, я не могу подвергать мать ребенка опасности.

Глава 13.

Глеб.

Каролина мгновенно сникает. Сдувается, как шарик и потирает хрупкие плечи. Вскидывает на Свирепого страдальческий взгляд и покорно кивает, смирившись со своей участью. А я ни черта не понимаю своего порыва? Нахуя все это мне надо? Жертвовать жизнью, чтобы спасти ее дочь. Дочь от Харина…

Почему она считает, что может вот так возвращаться? Врываться вихрем в мою жизнь и ломать… все… И почему я так рьяно стремлюсь ей помочь?

Ненавижу и… дышу полной грудью, когда вижу ее. Ловлю себя на мысли, что с появлением Каролины в моей фирме, я начал забывать Леру… Меня даже ночные кошмары отпустили… Но теперь все вернулось… Кара манит меня, как маяк в море… И дело не в сексе, который она мне обещала. Я хочу ее понять… Узнать, что тогда случилось? Почему она была вынуждена прятаться? Почему не вышла за Харина? Почему предпочла его мне? Сотни вопросов, на которые я жажду получить ответ. И каждый раз, видя Каролину, я понимаю, что никаких ответов не будет… В ней только ненависть – неприкрытая, черная, непонятная. Самоедство, строгость к себе… Она все себе запрещает, ежу понятно! Не отпускает прошлое и винит меня в несуществующих грехах.

И ее слова о любви теперь кажутся мне иллюзией… Разве она говорила их мне? Шептала, когда я впервые сделал ее своей? Боже, я ведь у нее первый… Куда делась моя девочка – милая, светловолосая, нежная? Покорная, ласковая, преданная?

Она здесь… Истрепанная жизнью, другая… Каролина Чацкая – другой человек с душой моей Леры. Так стоит ли мне впрягаться во все это дерьмо?

Раскрываю губы, чтобы поддержать ее, потому что не могу по-другому… Раз уж все так вышло, я обязан помочь.

– Я привезу твою малышку, Кара. Обещаю. Ты можешь мне верить, ведь…

– Тебе я верю меньше всего, Вяземский. Я слишком хорошо тебя знаю… И твои мотивы мне тоже известны.

Сжимаю зубы так сильно, что сводит челюсть. Ну и сучка… И это вместо спасибо?

– Успокойтесь, Каролина. Я отвечаю за операцию, а Глеб поедет, как ваш представитель. Я хочу, чтобы он поехал, – включается в разговор Свирепый.

– Хорошо, я останусь здесь одна? – выдавливает она, с сомнением взирая на нас.

– Нет, Кара. Сейчас приедет врач, так что одна ты не останешься.

Набрасываю на плечи ветровку и выхожу на улицу, глубоко вдыхая ароматы ночных фиалок и костра. Свирепый плетется сзади, непрерывно командуя по телефону.

Нажимаю на брелок и открываю машину. Жестом приглашаю Всеволода сесть. Он неуклюже устраивается на переднем сидении и многозначительно вздыхает.

– Я сообщил полиции о похитителях. Но они… Они… Черт бы побрал их бюрократию! – негодует Свирепый.

– Не поверили? Или не захотели шевелиться без заявления потерпевшей матери? – запуская двигатель, спрашиваю я.

– Заявление есть от родственников похищенной няни. Следком не любит признавать чужие успехи, вот в чем дело. У них свой план и свое расследование, которого… Я больше чем уверен, что его нет.

– Значит, мы поедем на захват без оружия и помощи со стороны? – выруливаю на проспект, ведущий к нужной нам улице.

– Не беспокойтесь, Глеб Андреевич, – важно протягивает Свирепый. – Я вызвал ребят из СОБРа, у меня заключен с ними договор. И мои ребята хорошо владеют оружием и мастерством переговорщиков.