Страница 4 из 8
– Так вот, сэры. Это все правда. Параллельные миры – не выдумки ваших писателей! Мир, из которого я прибыл за вами, находится рядом с вашим. Посмотрите, пожалуйста – Гонвальд взял в руку меч и нарисовал на песке, девять окружностей, одна в другой, словно круги на воде, расходящиеся от центра.
– Это – сказал Гонвальд, указывая на рисунок – Девятимирие, созданное, еще в доисторические времена, Великими Предтечами. Если считать от центра, то ваш мир – седьмой. У нас, он называется, Пограничный мир. Единственное, для чего он создан, это для защиты внешних миров, от внешних. Это – рубеж, через который, не может пройти никто из нашего мира. Дело в том, что тот, кто сможет прорваться во Внешние миры, получит доступ к источнику силы невиданного могущества. Но дело в том, что прорыв через Пограничный мир, может уничтожить его. Так уж, все устроено Предтечами. Я выбрал именно вас, потому что вы двое – единственные, кто сможет помешать Ригурду!
– Кто такой Ригурд? – как-то, бесцветно, спросил Смол.
– Это мой брат! – ответил Гонвальд. Я, Волк Гонвальд, и Ригурд, перворожденные.
– Кто такие перворожденные? – спросил я, хоть в душе, мне очень не хотелось верить в то, что говорил беловолосый. Но, внезапно, я поймал себя на том, что верю безоговорочно в историю про это самое Девятимирие, как если бы, Гонвальд, начал рассказывать, что два и два – четыре. То есть, я ни на секунду не усомнился, что все это правда. Это ощущение, мне не понравилось!
– Перворожденные – ответил Гонвальд – это люди и существа, которые были созданы, непосредственно, предтечами. Это – самые первые живые существа, появившиеся в Девятимирии. Поэтому, они и называются, перворожденными. Мы с Ригурдом – именно они. Ригурд, решил, добраться до источника силы.
– Зачем? – спросил я.
– Все очень просто – ответил Гонвальд. – Он хочет власти в Девятимирии! Хочет единолично, править в кольцевых мирах.
– А ка же эти ваши… – сказал Смол.
– Предтечи? – спросил Гонвальд.
– Да, они.
– Предтечи, давно покинули Девятимирие. – грустно ответил Гонвальд.
– Понятно! – сказал я. – Как говорится, свято место, пусто не бывает? Трон освободился, и твой братец, решил узурпировать власть? Правильно я понял ситуацию?
– Да, верно – ответил Гонвальд. – Именно так. Ригурд, рвется к могуществу. К силе предтеч. Он одержим. Его цель – перестроить кольцевые миры, по своему замыслу.
– Ого! – воскликнул Смол. – Да чувак, похоже, в боги рвется?
– Да, примерно так – ответил Гонвальд. – Именно источник силы предтеч, даст Ригурду, полную власть над мирами и над тканью вселенной! И ваша задача – остановить его!
– А почему, именно мы? – удивился Смол – Есть же и более достойные, в конце концов! Какие-нибудь, я не знаю, бойцы спецназа, котики эти самые, морские? Ну, или кто-то, в этом духе? Почему, собственно, именно мы?
– Пока я не могу ответить на этот вопрос – пожал плечами Гонвальд. – Со временем, вы сами все поймете, обещаю! Чем больше вы будете находиться в моем мире, тем быстрее, к вам придет понимание ответа на этот вопрос! Это вам я обещаю, не будь я Волк Гонвальд, король Мертвых Дубрав! Значит так. Скоро окончится день, и с наступлением ночи, вы совершите переход. Как только вы окажетесь на той стороне, обратите внимание на небольшую лачугу, стоящую на берегу реки. В ней, вы найдете все, что вам понадобится в моем мире, точнее, в вашем новом мире. Затем, вам нужно пойти вдоль реки, вниз по течению. Там вы увидите замок виконтессы Коркхольц. Можете, попробовать, попроситься у нее на ночлег. Обычно, в Мертвых Дубравах, не отказывают путникам, если они на ночь, просят кров и еду. А утром, снова вдоль реки, вы сможете дойти до небольшого городка, который называется Рион-Лур. Там, найдете таверну «Угрюмый рыцарь». Хозяин таверны, Торб, мой хороший знакомый. Он приютит вас до утра следующего дня. А утром, я присоединюсь к вам, и мы двинемся дальше, на поиски Ригурда. Что ж, сэры – сказал Гонвальд, оглянувшись в окно. – Нам пора попрощаться. Но помните, что совсем скоро, мы снова встретимся. Надеюсь, к тому времени, вы почувствуете ответ на ваш вопрос! – Раздался звук, словно кто-то дунул в пустой кувшин, и Гонвальд, просто исчез. Не растворился, не вознесся, а просто исчез – вот он стоял, а вот его нет!
– Что за хрень! – сказал Смол, пиная ногой песок в том месте, где только что стоял беловолосый. – И знаешь, мне нисколько не легче от того, что этот король, блин, к нам скоро присоединится! Хотя, ты знаешь…
– Ты хочешь сказать, что и у тебя, появилось ощущение, что все это, правда?
– Именно! – ответил Смол. – Твердая уверенность, что все так и должно быть!
Мы огляделись. Со стороны леса, к башне подступал густой туман. Он катился по высокой траве, как лавина, все ближе подбираясь к башне. Вот, в его клубах, растворился красный Хаммер Гонвальда. Вот длинный язык тумана, стал вползать в башню, заполняя ее, словно вода, бочку. Очень скоро, уровень тумана, поднялся выше наших голов и все исчезло в белой мгле…
…Когда туман рассеялся, я увидел, что вокруг темно. Мы, явно, были не в башне. Над головой, было черное ночное небо, с миллионами сияющих звезд. Я попытался, было, найти знакомые созвездия, но не нашел. Звезды были чужими. Огромная, бело-голубая луна, отражалась в широкой реке, которая была перед нами. От реки пахло тиной и рыбой. Вообще, ночной воздух был прохладным и наполненным ароматами трав и цветов. Смол глубоко вдохнул.
– Воздух такой, что можно в бутылки наливать и продавать – сказал он. – И небо красивое! Луна – просто восторг!
– Тебе, я смотрю, начинает здесь нравиться? – спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям. Удивительно, но я был спокоен. Никакого удивления по поводу того, что мы перенеслись, если верить Гонвальду, в параллельный мир. Ощущение было такое, словно все это – и звезды, и реку, и луну, я уже видел, когда-то, где-то. Может, во сне, а может, в каком-нибудь фильме, неважно. Но я был уверен, что все это, мне очень знакомо!
Наконец, в свете луны, мы увидели ту самую лачугу, о которой говорил нам Гонвальд. Это была хибарка из толстых досок, стоящая у самой воды. Возле покосившегося этого домика, лежал остов лодки, наполовину вросший в песок.
– Смотри – сказал Смол – у нас на этом месте – замок, а здесь – какой-то сарай! У нас – море, а здесь – река!
– Думаешь, это как-то, связано? – спросил я.
– Да бес его знает! – сплюнул Смол. – Пойдем, что ли, заглянем в эту развалюху! – Смол толкнул дверь, сколоченную из какого-то замшелого горбыля, и мы вошли в лачугу. Сквозь щели между досками, в хибарку проникал лунный свет, от чего казалось, что это, какие-то тонкие светящиеся лоскуты ткани, растянуты между стен.
– Доброй ночи вам, сэры – раздался низкий, певучий, немного гнусавый, женский голос, откуда-то из угла. Я попытался разглядеть, кто это сказал, но не увидел ничего.
– Кто здесь?! – спросил Смол.
– В вашем мире, мы называемся русалками – ответил голос. Я вгляделся в темноту. Хижина, оказывается, стояла на небольшом заливчике, и в углу, блестела черная вода реки. В слабом бледном лунном свете, скудно проникающем в хижину, было видно, что в этой воде, что-то шевелится. Я всмотрелся повнимательнее.
И разглядел существо, которое говорило с нами. Вообще, привычный образ русалок, был так же далек от внешнего облика этого создания, как изображение сердечка на открытке к Дню Святого Валентина, от настоящего человеческого сердца. У Русалки было плотное, змееобразное, тело, оканчивающееся полупрозрачным, с перепонками, горизонтально, как у дельфинов, посаженным хвостом. Все тело было в каких-то радужных разводах, тускло переливающихся в тусклом лунном свете. Вместо рук – два тонких, очень гибких, щупальца, с присосками, как у осьминога. На спине – такой же полупрозрачный плавник с перепонками, которые оканчивались ярко-оранжевыми шипами. Голова – совершенно не человеческая. Скорее, это была голова морского котика, только без меха. Большие, черные глаза, влажные и блестящие, начисто лишенные белков. По бокам головы – плотно прижатые к черепу, уши, похожие на плавники. Нос – вытянутый, явно, для того, чтобы удобнее было плавать под водой. Ноздри – на самом конце этого длинного заостренного носа, явно, для того, чтобы можно было через него дышать, находясь под водой. Очевидно, что это существо, дышало легкими. Никаких жаберных крышек или прорезей, заметно не было.