Страница 4 из 19
Аристарх Евгеньевич по достоинству оценил мои способности и вдруг, весело и вполне открыто рассмеялся.
– Ну, будем считать, что наше знакомство состоялось. Мы с Вальдисом историки. Мы были в вашем городе в командировке, а теперь возвращаемся домой. Кстати, если вы вдруг захотите познакомиться с нашим городом поближе, с исторической, так сказать, стороны, то, милости просим. Вальдис с удовольствием организует вам экскурсию со всеми подробными пояснениями и рассказами. – И он посмотрел на своего спутника требовательным взглядом.
У меня от подобной перспективы заныли зубы. Не знаю почему, но я была твердо убеждена, что держаться от таких «экскурсоводов» нам следует как можно дальше. Они были опасны, как хищные звери, вышедшие на охоту. Причем, сейчас эти хищники были сыты, если так было можно сказать. Но, упаси нас, Господи, встретиться с ними в их «голодную» пору. По-видимому, хоть и очень старалась, я не очень успешно могла скрыть свои эмоции. Потому что, Вальдис, протягивая мне свою визитную карточку, насмешливо улыбался. Я взяла кусочек картона двумя пальцами, словно боялась, что он меня сейчас укусит, и, напрягая мышцы лица в улыбке, вежливо поблагодарила. Крестов довольно хмыкнул, и продолжил подробно, с явным удовольствием, описывать их деятельность.
– Тема наших исследований, вторая половина Великой Отечественной Войны. Примерно с 1943 по 1945 годы. Ведь именно здесь, на берегу Балтийского моря, разворачивались интереснейшие события, последствия которых еще ощущаются и в наше время.
Я в третий раз за вечер мысленно присвистнула. А вслух, только и сказала:
– Это, наверное, очень интересная, я бы сказала, увлекательная тема. Если возможно, расскажите об этом поподробнее…
Глава 3
Ночью я почти не спала. Нет, в поездах я, вообще-то, сплю очень даже хорошо. Перестук колес, почти как музыка дождя, убаюкивает меня быстро. Но, в этот раз, сон не шел ко мне. Я ворочалась с боку на бок на своей нижней полке, пытаясь понять, что мне мешает отдаться объятиям Морфея, но все было безрезультатно. Ни сон, ни понимание причины своей бессонницы, не приходили ко мне, пока, я случайно не подняла взгляд. На верхней полке напротив меня спал Валдис. Вернее, я думала, что он спал. В неясном свете, проникающим в купе из окна, когда мы проезжали какой-то полустанок, я увидела его внимательный взгляд, направленный на меня. В этом взгляде было мало приятного, скорее, интерес ученого, разглядывающего на предметном столе микроскопа неизвестную бактерию. К щекам прилила кровь, стало трудно дышать.
Злясь, в основном, на себя, за то, что так реагирую на взгляд совершенно постороннего мне человека, я повернулась лицом к стене, и крепко зажмурилась, пытаясь начать считать овец, слонов и прочую экзотическую живность. Овцы разбегались, слоны вообще подались куда-то на водопой. Другими словами, этот прием оказался бездейственным в данной ситуации. Ну, не могла же я, в конце концов, встать и напрямую спросить: «Мил человек, чего тебе надобно, чего ты пялишься?» И тогда я стала читать стихи. Читать стихи про себя, это значит, потерять все их очарование. Поэтому, я стала читать их тихим, едва слышным, шепотом. Замахнулась я ни много ни мало, а на поэму Лермонтова «Демон». И постепенно, мне удалось переключиться на прекрасные, порой яростные и неукротимые строки великого произведения. Перед глазами поплыли картины, так великолепно и тонко описанные, четырнадцатилетним поэтом. Высокие, закованные в ледяной панцирь, пики гор, ясное прозрачное небо, стройные пирамидальные тополя, и бурные потоки горных рек. И, отдавшись полностью этим образам, я не заметила, как заснула.
Наш поезд прибыл в Н-ск точно по расписанию, в полдень. Часы на башне старой ратуши приветствовали нас своим боем, который люди слушали в подобном звучании и восемьсот лет тому назад. Атмосфера города завораживала с первых минут прибывания. Окутывала, словно неуловимо- прозрачный газовый шарф, слетевший под порывами сильных балтийских ветров, с плеч средневековой богатой горожанки.
Мы остановились на перроне, осматриваясь по сторонам. Хотя, высматривать нам было нечего и некого. Нас никто не встречал. Пока Пашка выкорячивал свой чудовищный чемодан из вагона, я достала из сумки бумажку с адресом нашего будущего проживания, пытаясь прочитать собственные каракули. Помимо корявенького почерка, который и в доброе-то время было проблематично разобрать, название улицы носило, я бы сказала, специфически-национальный прибалтийский характер, что русскому слуху, как и языку было не совсем привычно. Пока я стояла, уткнувшись носом в бумажку, пыталась разобрать свой почерк, позади меня раздалось вежливое покашливание. Я слегка подпрыгнула от неожиданности, обернулась с виноватым выражением лица, готовая извиняться, думая, что перегородила кому-то проход по перрону. Но, не угадала. Позади меня стояли наши попутчики, и с крокодильей ласковостью смотрели на меня. Заговорил старший из них, Аристарх Евгеньевич.
– Марточка, мы можем вас подбросить. За нами должна прийти машина. – Меня слегка передернуло. Никто и никогда меня не называл «Марточка». И, конечно, я собралась отказаться от столь любезного предложения, но Крестов театрально замахал на меня руками, будто, прочитав по моему лицу о моем намерение отказаться. – Отказа не приму! Вы в этом городе впервые. А таксисты здесь, как, впрочем, и везде, народ ушлый. Оглянуться не успеешь, обдерут, как липку. А глядя на вас, даже непрофессиональному глазу заметно, что вы не местные. Так что, покорнейше прошу, не отказывайте старику, хотя бы, ради собственного блага.
Ну, со «стариком» он, конечно, погорячился. Кокетничал. Подобное поведение в мужчинах меня несказанно раздражало. Я, было, уже открыла рот для настойчивого и вежливого отказа, как тут появился запыхавшийся Пашка со своим чудо-чемоданом. Вытирая платком опять вспотевший от неимоверных усилий, лоб, он радостно проквакал:
– О!! Это было бы очень здорово!! Спасибо большое!!
Я мысленно закатила глаза. Но, пререкаться, стоя на перроне, считала большой глупостью и признаком плохого воспитания. А своим воспитанием я гордилась. Поэтому, подавив тяжелый вздох, была вынуждена согласиться на предложение Крестова. Нехотя протянула бумажку с адресом «другу и помощнику». Вальдис взял протянутый ему листок, с едва заметной усмешкой глядя на меня, затем, легким, и я бы сказала, привычным жестом, подозвал носильщика. Погрузив вещи на тележку, мы бодро потрусили за своими «благодетелями». По дороге, я шипела рассерженно в ухо Пашке:
– И чего ты встрял со своим «было бы здорово»?! Добрались бы сами прекрасно!
Пашка виновато хлопал глазами и бормотал мне жалостливым голосом в ответ:
– … Чего-то не подумал…
Я махнула рукой. Чего теперь -то уж…! Придется еще потерпеть некоторое время наших попутчиков. Около выхода из вокзала нас поджидала черная «Волга» (конечно, черная, а какая еще в данной-то ситуации?). Водитель предупредительно распахнул дверцу перед хозяином. А что Крестов был именно хозяином этого громоздкого чуда со сверкающими боками, я нисколько не сомневалась. Затем, затолкали в багажник наши вещи, и машина покатила по улицам города. А я принялась с любопытством крутить головой, осматривая древнее здание вокзала, площадь перед ним, и шпили старого города, маячившие за огромными кронами старых лип. Все это очаровывало, восхищало и завораживало. Казалось, будто ты переместился при помощи машины времени на несколько сотен лет назад. Окончательно почувствовать себя в средневековье не давало присутствие современных зданий, ниток трамвайных линий и изрядного количества автомобилей. Я так увлеклась созерцанием, что даже не заметила, когда машина остановилась возле старого четырехэтажного здания из красного кирпича с тихим и уютным зеленым двориком.
Пашка легонько задел меня по плечу.
– Приехали…
Прощались с нашими попутчиками весьма душевно. Особенно старался Пашка. Он беспрестанно улыбался, раскланиваясь, как на светском дипломатическом рауте, с частотой китайского болванчика, короче, старался за нас обоих. Не иначе как, на него оказали влияние готические старинные здания, носильщики и черная «Волга». Я вела себя весьма сдержанно, стараясь чтобы это не было похоже на грубость. Далось это мне не без труда, но я с блеском справилась. И когда машина скрылась за углом, я, наконец, вздохнула с облегчением. Но, внутренний голос мне настойчиво нашептывал в ухо, что не последняя эта наша встреча, ох, не последняя…