Страница 17 из 19
Ночью Саныч, ворочаясь на неудобном ложе, сквозь сон слышал, как за стенкой глухо рыдает Кира. Сновидений не было, но в черном провале сна пульсировало жгучее желание проснуться у себя на даче и обнаружить, что авария, белая комната, резиновые маски в инфернальном подвале, чужое неудобное тело – все это ему приснилось! Но с утра, открыв глаза, Саныч увидел блеклые обои с выцветшими квадратами из-под висевших когда-то на стенах картин или фотографий, рыжий полированный шкаф, стоящие за шкафом лыжи, и уныло скривился. Он умер, и попал в какой-то идиотский балаган с недо-реинкарнацией.
А может, именно так и выглядел настоящий ад. Как чужая, забитая мертвыми вещами, квартира, из которой нет выхода.
Тогда Саныч вообразил, что он герой одного из романов Беляева. И дышать ему стало легче.
– Как думаешь, он вернется? – спросила Лида у вошедшего на кухню Саныча. Вернее, у вошедшей на кухню девчонки с синими волосами. Про себя Лида успела окрестить Саныча «Мальвиной».
– Кто?
– Ангел. Мы уже сутки тут торчим, а его нет.
– Не знаю, – ответила девчонка, распахнув холодильник и обозревая его внутренности. Потом Саныч выудил с полки упаковку дешевых сосисок, бутылку кетчупа и батон. – Жрать адски хочется. Как в детстве!
Девчонка вспорола упаковку сосисок и прямо так, в полиэтилене, сунула их в микроволновку. Накромсала крупными ломтями батон. Вынула разогретые сосиски, вывалила их в миску и принялась щедро поливать кетчупом.
– Будешь? – спросил Саныч Лиду.
Лида отрицательно покачала головой – она съела с утра пару йогуртов и выпила кофе. Гробить доставшееся ей тело неизвестно из чего сделанными сосисками она не собиралась. Девчонка, словно угадав ее мысли, окинула ее фигуру ироничным взглядом, заграбастала миску с сосисками, взяла хлеб, вооружилась вилкой и похабно сообщила:
– Я бы вдул, кстати!
И довольный Саныч вышел из кухни.
Лида закатила глаза. Мужлан!
Но… в глубине души комплимент Саныча ей понравился. Потому что…
Потому что, по неведомому стечению загробных обстоятельств, ей единственной досталась самая восхитительная человеческая оболочка.
Вчера в ванной Лида так долго торчала не потому, что не могла справиться с чахлым напором воды, а потому, что долго и восторженно ощупывала себя руками и разглядывала в зеркало. Душа Лиды очутилась в гибком тренированном теле фитнесс-инструкторши, лет двадцати пяти. Точеные ноги, изумительные узкие лодыжки и колени, прокачанный живот, небольшая упругая грудь, в меру рельефные руки, а главное – упругая, круглая и гладкая задница!
Ощупывая свой нечаянный трофей, Лида мысленно благодарила почившую хозяйку чудесного тела за то, что та держала его в столь крутой форме! Сама Лида при жизни обладала крупной рыхлой задницей и толстыми лодыжками, которые она втайне ненавидела. Так что, даже если бы она бросила работу и целыми днями садилась на шпагат, скакала на беговой дорожке и полировала телом пилон, она бы не смогла добиться таких впечатляющих результатов.
С новым лицом Лиды тоже все было в порядке – из зеркала на нее смотрела зеленоглазая пухлогубая красотка с пышными ресницами. Правда, и губы, и ресницы, и гладкий лоб были заслугой врачей-косметологов, а каштановая шевелюра оказалась наращенной, но общего восторга Лиды это не уменьшило. Из обычной дворняжки она внезапно превратилось в породистое животное. Великолепный выставочный экземпляр.
«Ради такого тела стоило умереть!», решила Лида.
Правда, общее впечатление немного портила обнаружившаяся на крестце фитнес-дивы татуировка «Wild». Лида не любила татуировки. С другой стороны, возможно, пришла пора пересмотреть собственные пристрастия. Несмотря на вульгарность, надпись была… пикантной. И дерзкой. Как сама хозяйка идеального тела. Лида повторила чужим ртом: «Вайлд!», и увидела, как губы сами сложились в многообещающей ухмылке.
Возможно, девица при жизни была не фитнесс-инструкторшей, а танцовщицей на пилоне. Или стриптизершей. Или работала в эскорте. А может, совмещала все занятия сразу. Плевать! Имей Лида такое тело, может, и она бы послала свою типографию куда подальше и пустилась во все тяжкие.
«Имей ты при жизни такое тело, Лев никогда бы даже не взглянул в сторону Вероники!», вкрадчиво прошептал внутренний голос. И в ее новое сердце ледяной иглой впилась застарелая обида. Видел бы ее Лев сейчас! Видел бы!..
Мысль о встрече со Львом завладела Лидой полностью. Так что она с самого утра, спрятавшись от всех на кухне – остальная квартира ее угнетала, а на кухне было просторно и светло – тихонько грезила о случайной встрече с любимым. Вот она, к примеру, как бы случайно встречается со Львом взглядами в метро… Нет, не так! Вот она, на далеком Доминиканском пляже, одетая в откровенный крохотный купальник, как бы случайно встречается со Львом в прибрежном баре… Роняет очки. Наклонившись, поднимает их, продемонстрировав Льву идеальные ягодицы и татуировку «Wild». Видит его восхищенный и заинтересованный взгляд… А рядом Вероника корчится от ревности и ощущения собственной ничтожности! И тут Лев и говорит:
– У нас есть что-нибудь вегетарианское?
– Что? – удивилась Лида, вместо доминиканского бара очутившаяся на чужой кухне.
Вовчик, открыв дверцу холодильника, точно так же, как Саныч десять минут назад, обозревал остатки еды на полках.
– Вегетарианское! – повторил Вовчик.
Лида, с сожалением оглядев неказистое потрепанное тело, в которое красавчика впихнуло мироздание, поинтересовалась:
– Тебе зачем?
– Это не мне, Кире! Она уже сутки ничего не ест. Это ненормально.
– Может, она на диете! – пожала плечами Лида. – С ее комплекцией…
Вовчик без теплоты глянул на Лиду, вытащил из холодильника упаковку стеблей сельдерея, к которой со вчерашнего дня никто не притронулся, и пошел в зал.
Лида, постояв, двинулась следом.
В зале собрались все остальные – Питбуль, не выпуская Тетрис из рук, лежал на тахте. Саныч, поджав ногу, сидел на подоконнике, с аппетитом доедал сосиски и наблюдал, как Вовчик тычет в Киру сельдереем.
– Ну, давай, надо поесть! – неумело подбадривал Киру Вовчик. – Хочешь, я какой-нибудь соус принесу? Низкокалорийный. Иначе ты умрешь от голода и попадешь в ад!
– Я уже в аду! – глухо простонала Кира. – Ты эту жируху видел? – она с ненавистью ущипнула себя за толстую ляжку. – Почему нельзя было оставить нас в наших телах? Я бы просто замотала лицо бинтами… типа, как после пластической операции!
– Нельзя! – насмешливо сказал Саныч. – Ты что, не поняла еще? Мы умерли! Наши тела лежат в гробу! Сегодня или завтра похороны.
Слова Саныча заставили всех переглянуться. Никому до сих пор не приходило в голову, что их должны похоронить!
– Если нас похоронят, как мы… – воскликнула Кира в ужасе.
– Восстанем потом из мертвых? – хмыкнула девчонка с синими волосами. – Наверное, попадем в какую-нибудь временную петлю. Эти, из подвала, отмотают время назад, и мы вернемся в наши тела.
– Как в кино! – добавила старуха.
Лида отметила, что несмотря на отвратительное тело, которое досталось пацану, Питбуль кажется, лучше всех справляется с ситуацией. По крайней мере, у старухи постоянно был такой вид, словно ей на все наплевать. А может, у нее от старости просто атрофировались лицевые мышцы.
Толстая тетка обвела всех хмурым взглядом. Кира старательно пыталась вникнуть в сложную схему с временной петлей, но в голове у нее вертелось одно: похороны! У нее, у Киры Малышевской, звезды Ютуба и телеэкрана, сегодня похороны!
А собственные похороны звезда пропускать не собиралась!
В теле Киры словно включился реактивный двигатель. Она стартовала с дивана бодрой ракетой, поправила на тучном теле комбинезон и принялась зашнуровывать кеды.
– Погоди, ты куда? – озадачился Вовчик.
Со стороны эта сцена выглядела так, словно семейная парочка средних лет выясняет отношения – жена внезапно собралась на тусовку, а муж категорически против.