(Не)уязвимый

– Шарп, датчик салфеткой заткни, – Уокер поднял голову и посмотрел на крошечный чёрный прибор в углу под потолком.

– Не вопрос, – Риду потребовался один прыжок, чтобы выполнить поставленную задачу.

Дыма практически не было, но запах жареного мяса оказался куда более примечательным: пришли почти все соседи по казарме. И моментально сообразили, что к чему – на правах поставщика деликатеса Рид делил по-честному, каждому достался совсем маленький кусочек.

Сам Рид вкус оценил – не то что из пищевого синтезатора, после обработки в котором натуральное мясо словно превращалось в искусственную еду. Но больше ему понравилось единение с людьми, ведь суть была не в скромном угощении, а в общении. На импровизированный пир не явился лишь Лазовски. Впрочем, он больше тёрок с сослуживцами не имел. За пару месяцев уже вошёл в ритм, но не в коллектив – держался особняком.

Рид догадывался, что стал первейшей этому причиной, но угрызений совести не испытывал: нечего было нарушать субординацию. Перманентно висевшая знаком вопроса ситуация не нравилась, но никаких мер предпринимать смысла не видел – или уволится, или, что маловероятно, смирится.

– Что тут за сбор? – полковник Юргенс, похоже, имел отличное обоняние. Все повскакивали с мест, чтобы поприветствовать начальство, но полковник жестом остановил суету: – Вольно! Шарп, это ты так употребляешь дополнительное довольствие?

– Так точно, сэр, – Рид один остался стоять, вытянувшись по стойке смирно. Отрицать очевидное было бесполезно и даже вредно, ложь полковник считывал на раз и не любил. – Я не умею употреблять продукты без термической обработки, сэр.

– Значит, уберём паёк. Расходов меньше, – нахмурился Юргенс.

– Хотите попробовать, полковник? – вконец обнаглевший Билли протянул ему последний кусочек на кончике ножа.

– А давай, Мортон, – после секундного колебания Юргенс принял подношение и закинул мясо в рот, тут же развернувшись к выходу. – Полчаса до отбоя!

Бас полковника донёсся эхом, а собравшиеся в столовой патрульные выдохнули с облегчением: обошлось.

– А яйца тоже жарить можно? – спросил у Уокера Рид.

– Конечно, – тряхнув головой, ответил тот.

Пираты с каждым днём становились всё наглее: налёты на объекты гильдии совершались практически ежедневно, а их география приближалась к «Сигме», росли и потери – уходя, пиратские корабли порой атаковали фрегаты. Не из-за угрозы, коей те для них не несли, забавы ради.

После неудачного рейда, закончившегося для троих патрульных посмертными наградами, полковник Юргенс издал приказ о том, что на каждый боевой вылет будет назначаться сразу два фрегата. Для подстраховки, хотя все понимали: что дюжина патрульных, что две окажутся бессильны, если поблизости выйдет из гипера пиратский корабль даже среднего класса.

В теории новый приказ мог серьёзно ускорить продвижение Рида по карьерной лестнице – из командира десантной группы вырастет до командира фрегата, – но почему-то некогда ожидаемое достижение волновало его в последнюю очередь.

От былого спокойствия не осталось и следа, и Рид постоянно находился в напряжении: не знал, какие опасности сулит очередной рейд, очередной поворот тёмных коридоров заброшенных баз или очередной шаг бронированных ботинок по загаженному полу. Гром подчистую уничтожил внутреннюю гармонию, и исправить беду было невозможно.

Хотя сначала Рид пытался, активно изучая все материалы о Вионе; вдруг пропустил что-то важное. Теория о предназначенных друг другу судьбой зачинающем и дарующем, с его точки зрения, не выдерживала никакой критики, пусть ситуация Рида больше всего и походила на подобное практически магическое явление – по таинственным причинам такие пары чувствовали друг друга на расстоянии, могли общаться, если хотели. Рид не хотел, но Гром его не спрашивал.

Впрочем, это всё считалось домыслами: официальные исследования в данной области не проводились, поскольку существенной практической пользы из них люди извлечь не могли. Куда больше учёных интересовали выносливость вионцев, ускоренная регенерация и значительная физическая сила даже у субтильных на вид дарующих.

По имеющимся у Рида данным, он являлся продуктом нелегальной генной инженерии – выглядел иначе, вёл себя иначе. Но было ли это правдой? Вдруг Рид – обычный вионец с необычной внешностью? Впрочем, размышления наталкивались на каменное противоречие: в отличие от чистокровных сородичей, Рид не умел обращаться в кошку и не испытывал потребности выяснять, отчего не получается. Когти и те появлялись крайне редко; зачем они нужны, если есть кулаки и винтовка?

Тогда почему Рид так сильно среагировал на пирата? Конкретных ответов не предвиделось, но Рид, неизменно ощущая стресс, не мог продолжать заталкивать внутреннего зверя куда поглубже. Принять как часть себя тоже не получалось – на грани полусна сознание разрывалось в клочья, оставляя лишь пугающий чёткостью линий остов: Рид знал, что принадлежит Грому.

Впрочем, знание не подразумевало действий – Рид пытался жить, словно ничего не произошло, с удвоенной энергией подмечал прелести в повседневных делах, отвлекая себя от надвигающейся безысходности. Искал общения с сослуживцами, постоянно проводя с ними время, усиленно тренировался и убивал свободные часы на симуляторах, чтобы уменьшить время сна и пустых размышлений.

Рейды помогали переключиться, но Рид теперь, как и люди, ступал на ощупь, опираясь на опыт и знания, а не на интуицию, на которую уже надежды не было.

Внеплановые вылеты фрегатов стали обычным делом, но, несмотря на растущий накал обстановки, чаще всего патрульные прибывали, чтобы зафиксировать ущерб от противоправных действий, а не задержать нарушителей закона. Поэтому риск повышался только в случае, если пираты решат развлечься.

В новом рейде ситуация была стандартной: в основном пираты выбирали те цели, до которых патрульным оперативно добраться не удастся. Умудрялись за несколько часов быстро забирать всё, что их интересует. Хотя частенько наведывались повторно, когда фрегаты уже были на подлёте к станции. Или не успели, или захотели подразнить.

– Есть логи сигналки, кэп? – Рид знакомился с планом добывающего комплекса на карликовой планете диаметром почти тысячу километров; через три часа планировалась высадка на поверхность.

– Она выведена из строя, – капитан Ланкастер был старожилом «Сигмы» и тоже привык полагаться на Рида.

– Всю группу возьму, – сказал он: обычно ограничивался двумя-тремя десантниками, но сейчас играть со случаем не хотелось.

Присутствие в команде Лазовски считалось уже обыденностью, бывший наводчик научился быстро облачаться в броню, успешно сдавал нормативы по физподготовке и по стрельбе, поэтому по факту являлся полноценным членом группы. Однако Рид понимал, что младший лейтенант – слабое звено и по умолчанию за ним присматривал.

Поверхность карликовой планеты, образовавшей вместе со своим довольно крупным спутником систему, была испещрена кратерами: по данным сети, атмосфера там практически отсутствовала, потому следы от ударов астероидов оставались в неизменном виде миллионы лет. Зато гравитация даже без спецсредств должна быть вполне комфортной для перемещения вне куполов, хотя инструкции предписывали без крайней необходимости рукотворные помещения не покидать: на броню и оружие попадала крайне вредная для здоровья и техники пыль, которую приходилось удалять специальными средствами.

Стыковка и проникновение на территорию центрального купола прошли без заминок, но Рид сдерживал продвижение группы, чувствуя, что в этот раз просто не будет. Ангар был настолько большим, что мощные фонари на шлемах не могли осветить противоположную стену, прицелы и режим ночного видения в визорах помогали идти в темноте, но беспорядочное нагромождение контейнеров казалось отличным укрытием, а Рид не исключал вероятность засады – датчики сигнализации уничтожали на его памяти впервые.

В условиях максимально разряжённой атмосферы острый слух Риду никакого преимущества не давал, зато вионское зрение лучше человеческого различало движение во мраке.