Страница 20 из 21
Как бы это не было смешно, но Тэй оказался связующим звеном между мной и Алексом. Брат дорожил их дружбой и, видя, как он тревожится сейчас, меня раздирали противоречивые чувства. Хотела бы я просто держаться в стороне, но это невозможно. Так было всегда, когда дело касалось Алекса, того, что ему дорого.
Даже немного жутко от осознания того, какое сильное влияние на меня имел брат. Само его существование. Образовавшаяся между нами связь оказалась прочнее самого прочного металла в мире.
Я никогда не предам память о нём…
– Я думаю, ректор не станет что-то предпринимать не разобравшись, – прошептала, слегка толкнув соседа плечом. – Если хочешь, ударь меня, но не проси держаться в стороне. Я не стану этого делать.
– Почему?! – изумлённо воскликнул Тэй и осёкся. – Что ты несёшь вообще?! –зашипел раздражённо.
– Что слышал, – усмехнулась непринуждённо. – Пока я здесь… в общем, неважно, тебе вообще не обязательно знать.
Рот соседа беззвучно приоткрылся в немом удивлении. Такой забавный.
– Пытаешься меня соблазнить? – хохотнула, не сдержавшись.
… и получила увесистый удар кулаком в предплечье.
– Придурок… – тихо выдохнул сосед, смутившись.
Я рассмеялась ему вслед…
Глава десятая
Ректор изучал нас оценивающим, пристальным взглядом, сцепив пальцы в замок под волевым подбородком. Глаза пронзительные. Острые. Глаза единственного во всем мире драконорожденного, чью светлую силу признали.
Наверное, если бы не связи с Королём… смешно, но свет, в нашем случае, не синоним добра и благородия. Свет – это проклятье, на это есть печальные причины. В каком-то роде я и ректор прокляты. Шутка, не правда ли? Только, если человеку передо мной удалось избежать мучительной головомойки менталистом и последующее запечатывание дара, что смерти подобно, то мне так не повезёт. Наверное, рискованно с моей стороны было открываться Тэю…
Я покосилась на стоящего рядом угрюмого соседа.
Почему я вообще это сделала? Из-за брата? Или… это была моя отчаянная попытка заменить Алекса кем-то, кому смогу доверять? Если так… то я очень жалкая. Не думала, что подобные чувства ещё остались во мне. Наивно полагала, Элайза давно всё уничтожила под чистую, но нет, я по-прежнему уязвима.
… брат заинтересованно кружил возле стеллажа с книгами. Пусть он призрак, но я уже стала привыкать к его постоянному присутствию рядом. Я даже ещё более жалкая, чем предполагала, раз радуюсь подобным вещам и обстоятельствам.
А может, я давно и окончательно повредилась рассудком и всё, что происходит сейчас лишь предсмертная болезненная агония, а я на самом деле лежу в «душегубке», прикованная к жёсткому каркасу металлической кровати…
– Мистер Коутс? – хитрый, вкрадчивый тон ректора вырвал меня из липкого забвения. Иногда собственные мысли пугают меня…
– Господин Данк, – отозвалась тем же тоном.
Ректор постучал ручкой по столу.
– Вы нас слушали?
Я посмотрела на Алекса.
«– Говорили о применении дара, о драке, что произошла, о том, что ты нырнула в Серый мир, тебя пытаются обвинить…» – любезно подсказал он, взглядом как бы спрашивая: и что будешь делать?
Отнекиваться, конечно.
– Господин Данк, – слегка поморщилась, прогоняя боль, что пронзала тело иглами. – Вы ведь уже поняли, что это была самозащита?.. конечно, вы поняли, – ответила за него. – Не могли не понять. Печать была сломлена с внешней стороны, а мы с мистером Хардманом не покидали арены. Незваные «гости» явились сами и поручни в их руках были не для того, чтобы выразить нам своё искреннее признание. Но вас ведь не это интересует? – вопросительно вскинула бровь, прямо посмотрев в пугающе-сверкающие тёмные глаза магистра.
– Верно, – ректор снисходительно улыбнулся. – Меня очень волнует, как же вы, адепт Коутс оказались на изнанке тьмы? И как утверждает мистер Олдри легко перемещались, даже разговаривали. Технике проникновения в Серый мир не обучают на первом году. На третьем, кстати, проходят только теорию.
Все уставились на меня. Это неудивительно, конечно, но я не планировала раскрывать свои способности сейчас.
Мой сосед не показывал виду, будто что-то знает, он казался холодно-беспристрастным как и всегда. Видимо, я всё же не ошиблась, поставив на него…
– Случайно как-то вышло… – пожала плечами. – Я подумал, что мистеру Олдри могла угрожать опасность, не вернись он в реальность. Что было бы, погибни ещё один адепт?
– Ещё один? – усмехнулся ректор. Я не дрогнула. – Слухи быстро расходятся…
– Стремительно, – кивнула равнодушно, хотя речь шла о моём брате. – Мне не хотелось применять дар, но и быть побитым тоже не хотелось, наверное, это единственное в чём моя вина.
– Да ты чуть нас не убил! – не выдержал брюнет, вспылив.
Я хмыкнула, не собираясь реагировать на выпад.
Ректор забавлялся.
– Мистер Рэйджи, полагаю, если бы Коутс действительно хотел вас убить… вы бы даже понять ничего не успели. Да, адепт Коутс?
– Не понимаю, о чём вы, господин Данк, – ответила обезоруживающей улыбкой.
Мы сверлили друг друга упрямыми взглядами. Ректор сдался первым. Вздохнул, откинувшись на спинку кресла, и махнул рукой.
– Ладно, будет считать, что на этот раз я вам поверил. Всех виновников драки отправить на исправительные работы, пусть приведут в порядок учебное северное крыло, расчистят его от хлама.
– И всё? – удивлённо протянул наставник.
– Нет, – улыбнулся ректор. – Пятерым… тем самым, зачинщикам и взломщикам печати, четыре штрафных часа отработки физической подготовки. И… ограничивающие браслеты на трое суток.
– Трое суток?! – изумлённо воскликнул рыжий. – Но у нас подготовка к играм, господин Данк!
– Раньше нужно было думать, – хмыкнул ректор. – Вы проникли на территорию арены, напали за безоружных, подвергли себя опасности. До четвёртого года обучения у нас запрет на перемещение в Сером мире. Адепт Коутс мог не знать, он ещё не успел пройти инструктаж, но вы знали, мистер Олдри.
– Ублюдок… – едва слышно выдохнул рыжий. И это его благодарность?
– Я понял, господин Данк, – важно произнёс наставник, будто его слово имело вес. – Коутс, Хардман, отправляйтесь на обед и возвращайтесь на арену, ваше наказание ещё не истекло. Завтра в семь утра буду ждать вас в северном учебном крыле.
– Да, сэр, – слаженно отозвались мы с соседом и под пристальным взглядом ректора удалились.
– Погоди, – я свернула в сторону жилых корпусов. – Не думаешь, что нам следует переодеться и умыться?
Сосед неопределённо мотнул головой.
– Да ладно, ты и разговаривать со мной не будешь? – усмехнулась возмущённо. – Потому что я дразню тебя?
Сосед наградил меня скептическим взглядом. Ясно. Значит, дело не в этом. А то я уж подумала, что перегнула немного. Ну, это же весело, дразнить парня, когда ты девушка, но сама выглядишь как парень, только об этом никто не знает. Наверное, у меня просто извращённое чувство юмора. Да, всё дело в этом.
– Знаешь… там на арене, я не слышал, но видел твои шевелящиеся губы… ты снова говорил сам с собой, – произнёс Тэй, после паузы, странно на меня покосившись. – В такие моменты твоё лицо… становится живым. Ты сам, наверное, не замечаешь, но выглядит жутко.
– Проклятье, – хмыкнула, ероша волосы. – Ты должен был не на мои губы пялиться, а следить за ударами противника, – я снова рассмеялась.
Тэй закатил глаза.
– Ты неисправим.
– Почему я? – удивилась притворно. – Разве я следил за твоими губами?
– Прекрати… – процедил сосед, уничтожая меня яростным взглядом.
– Прости, – хохотнула в кулак. – Ничего не могу с собой поделать. Это весело.
– Ты просто пытаешься уйти от ответа. Сменить тему, – серьёзно произнёс Тэй.
Я хмыкнула. На этот раз уныло, взглянув на летящего рядом брата.
– Ты быстро меня раскусил. Сдаюсь, – вскинула ладони, фальшиво улыбнувшись. – Тогда не спрашивай то, на что я не могу дать ответ. Кажется, мы это уже проходили…