Сила стихии

— Есть. Разрешите идти?

— Да.

В смешанных чувствах Глазунов покинул кабинет. Снаружи ему показалось, будто спало незримое давление и стало легче дышать. Михаил невесело хмыкнул: похоже, самым сильным элементалем в СЗГ был не он.

Несмотря на то, что сбежать Кратову помог он сам, Глазунов подошёл к заданию со всей ответственностью. Искал зацепки, свидетелей, — всё то, что могло бы помочь выяснить местонахождение Филиппа, но тот словно в воду канул. Даже его причастность к убийству предыдущего начальника отдела разведки доказать не удалось. Глазунов и вправду прикладывал все усилия, чтобы найти Кратова, но ему этого не удалось.

Зато удалось егерю.

Какой-то мужик заметил вздымающийся над лесом дым и пришёл к месту предполагаемого пожара. К счастью, огонь не распространился, поэтому егерь обнаружил лишь кучу переломанных, частично обугленных деревьев, словно в этом месте разыгрался какой-то аномальный смерч, и расположенную неподалёку свежую насыпь земли, аккуратно прикрытую дёрном. Если бы прибывшая на место группа спасателей оказалась там позже, они бы, пожалуй, ничего и не заметили. А так — яму решили раскопать.

Так Филиппа и нашли.

Михаил помнил, как ему позвонил дежурный сотрудник СЗГ, прибывший на место происшествия вместе с полицией. Глазунов тут же приехал, чтобы своими глазами увидеть страшно переломанное тело Кратова.

— Закопайте обратно, — скомандовал он, последний раз взглянув на старого друга.

— Но мы должны… — попытался возразить следователь.

— Я сказал, закапывайте! — резче, чем требовалось, оборвал Глазунов. — Это внутреннее дело СЗГ. Не вмешивайтесь.

Следователь сдался. Будучи начальником отдела элементалей, Михаил имел почти безграничные полномочия, в том числе — отдавать приказы сотрудникам других структур. Даже если эти приказы противоречили их инструкциям.

И после этого Глазунов впервые не знал, что ему делать.

По-хорошему, ему следовало тут же поехать на работу и доложить начальству о том, что произошло, однако он не стал этого делать. Приказав одному из сотрудников передать информацию в СЗГ, он отправился домой, где долго лежал на кровати, бессмысленно изучая потолок. Потом встал и пошёл на кухню, где у него, как, пожалуй, у любого военнослужащего, хранился изрядный запас подаренного спиртного. Михаил был противником алкоголя, а потому бутылки обычно оставались без внимания, просто занимая место на полке. В этот день он изменил своим принципам.

Наутро его голова жутко болела, а отвратительный привкус, поселившийся во рту, трудно было описать. Тогда он изменил ещё одному своему принципу, и не пошёл на работу, проведя весь день в постели. Странно, но ему даже никто не позвонил, хотя он ожидал, что его будут искать и он получит нагоняй от начальства. Он почти надеялся, что так и произойдет, однако этого не случилось.

Звонок раздался лишь на следующий день.

Михаил неохотно встал с кровати и поднял весело тренькающий телефон, когда на экране высветился знакомый номер дежурного.

— Боевая тревога! Пункт сбора — Институт Элементалей!

Звонок оборвался. Глазунов несколько секунд стоял на месте, вновь проигрывая в голове полученную информацию.

Странным образом это помогло ему взять себя в руки. Наскоро экипировавшись, он схватил ключи от машины и рванул в Институт.

И не сразу понял, что происходит.

Потом говорили, что конфликт разгорелся на ровном месте. Якобы потасовка двух элементалей — казалось бы, ничего существенного, — переросла в массовую драку, куда подтянулись представители разных Домов и Семей. И некоторых, как вскоре выяснилось, было значительно больше, чем остальных.

Институт Элементалей пылал. Из разбитых окон столбом валил густой чёрный дым, запах которого едко оседал в ноздрях даже у тех, кто находился на большом отдалении. Казалось, будто в здании открылся филиал ада.

Михаил не знал, что именно произошло, но в одном был уверен: простой дракой студентов такого результата не достичь.

К сломанным воротам подтянулись элементали СЗГ. Глазунов окинул их беглым взглядом, не обнаружив там почти третьей части своего отдела. Ждун, выполнявший в его отсутствие обязанности начальника, отсутствовал. Михаил мысленно выругался и пообещал себе, что обязательно выскажет Аркадию всё, что думает о руководителях, которые опаздывают к месту сбора. Лазарева, на которого Глазунов возлагал большие надежды, тоже не было.

— Ждать остальных нет времени, — сходу скомандовал Михаил, — Подтянутся позже. Вперёд!

Он первым побежал в Институт, не останавливаясь и не оглядываясь — знал, что отдел следует за ним. Обычно здесь должен был постоянно дежурить кто-то из СЗГ, но в холле не было никого. Михаил глухо выругался и осмотрелся. Стены, прежде сияющие белизной, покрывала копоть, и Глазунов в очередной раз коротко ругнулся: он знал, стихия какого Дома способна оставить такие следы.

Стоило Михаилу переместиться к ближайшему коридору, как ему навстречу выбежал какой-то незнакомый парень. Глазунов остановил его:

— Эй! Что здесь происходит?

Элементаль не ответил. Приблизившись к Михаилу, он резко размахнулся, и только развитая реакция позволила Глазунову уклониться от ринувшегося ему в лицо кулака, полыхающего желтоватым огнём. Не давая противнику — а в том, что перед ним враг, не оставалось никаких сомнений, — продолжить атаку, Михаил призвал свой доспех и с силой пнул элементаля коленом между ног. Парень охнул, согнулся и упал на кафель, прижимая руки к паху. Вторым пинком, на сей раз — по голове, Глазунов отправил огненного элементаля в глухой нокаут.

— Вперёд, не задерживаемся! — крикнул Михаил замершим коллегам.

За его спиной раздался дробный перестук ног — слишком громкий, чтобы принадлежать горстке элементалей СЗГ. Глазунов резко обернулся.

Группа людей приближалась к ним сзади. Михаил знал почти всех — они фигурировали в розыскных листовках, и на многих из них в СЗГ велись целые дела, отражающие их преступления. А кое с кем Глазунов был знаком лично. Гораздо ближе, чем хотелось бы ему самому.

Скрипач бежал самым первым, сжимая в руках свои излюбленные «смычки». Михаил бросился ему наперерез, на ходу материализуя в руке щит. Никто другой противостоять Кириллу бы не сумел. Глазунов не был уверен, что и сам справится с этим.

— Стой! Да стой ты, кому говорю!

Скрипач отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Атаковать он даже не пытался, и Глазунов замер в боевой стойке, готовый к сражению:

— Какого чёрта ты здесь забыл?

— Того же, что и ты, — Скрипач показательно убрал оружие и развёл руки в стороны. Михаила это не обмануло: он знал, что при желании смычки материализуются в руках элементаля за доли секунды.

Кирилл терпеливо вздохнул:

— Мы все, — сначала он обвёл руками элементалей СЗГ, настороженно наблюдающих за каждым его движением, а затем указал себе за спину — туда, где, как знал Глазунов, стояла разношерстная компания из представителей как минимум нескольких банд, — Здесь ради того, чтобы остановить Прометея. Нет нужды драться друг с другом. У нас общая цель.

— Прометея? — переспросил Глазунов. Скрипач кивнул:

— Да. Он здесь, как и куча других сильных элементалей его Дома. Предлагаю действовать вместе.

— С тобой-то? — бровь под керамическим доспехом Антона насмешливо изогнулась. Глазунов не успел ничего сказать, когда Скрипач обратился к нему вновь:

— У нас с тобой не лучшие отношения, Миш, это правда. Но ты знаешь меня. Я не стану тебе лгать.

— Пожалуй, ты прав, — подумав, ответил Глазунов. Он обернулся к своим. — Вас должны были разбить на группы, верно? Разделимся. Вы, — он кинул взгляд на Скрипача, — можете присоединиться. Только без глупостей! И ты пойдёшь со мной.

Кирилл кивнул:

— Идёт, — он повернул голову. — Присоединяемся к СЗГ. После того, как закончим здесь, — расходимся, будто ничего не было, — он посмотрел на Глазунова:

— Договор?

— Договор, — подтвердил Глазунов. — Сегодня мы не будем сражаться друг против друга и отпустим вас, как только выберемся из Института. Даю слово.