Сила стихии

Жизнеутверждающие слова Сони подействовали. Улыбнувшись, Игорь сказал ей:

− Было бы здорово.

− Сейчас, погоди, − девочка протянула к нему руку, рисуя сложный узор над грудью Лазарева. Через несколько секунд он впитался в тело Игоря. Молодой элементаль не почувствовал никаких изменений, однако Соня довольно выдохнула:

− Фух… Получилось.

− Что теперь? — осторожно поинтересовался Игорь.

− Я не уверена, но думаю, что теперь ты сможешь по своей воле выводить стихию наружу. Скорее всего, кожа по-прежнему будет повреждаться, однако теперь это будет происходить по твоему желанию. Резать себя или разбивать руки тебе больше не придется.

Новость обрадовала Игоря. Пакетов с кровью у него не осталось, а оставаться здесь до появления Прометея он не собирался. Аккуратно подбирая слова, он спросил:

− Где мы находимся?

− За городом, − не смущаясь, ответила Соня. — Примерно в полутора часах езды от столицы. Раньше здесь была тюрьма, но она давно заброшена, и Скрипач переделал её под одну из баз своей банды. — Помолчав немного, она грустно добавила: − Сбежать отсюда не получится. По крайней мере, в одиночку это невозможно.

− Почему?

− Потому что на тебе наручники с родием, − принялась перечислять Соня. — Потому что здесь повсюду люди Скрипача и он сам. Потому что, основав здесь свою базу, Скрипач первым делом потребовал покрыть здесь все металлические поверхности напылением из никеля.

− А это здесь причём? — не понял Игорь.

− При том, что при наличии рядом своей стихии элементаль становится сильнее, − как маленькому, объяснила Соня. — Даже если Скрипач не находится на ступени повелителя и не может использовать окружающую его стихию по своему усмотрению, в этом здании он практически непобедим. Тебе с ним не справиться.

Игорь не собирался принимать этого. Как можно быть в чём-то уверенным, если не пробовал? Он уже открыл было рот, чтобы высказать это вслух, как вдруг Соня прервала его неожиданным вопросом:

− У тебя есть девушка?

Лазарев с удивлением воззрился на девочку. Он не понимал, к чему это она: для пятнадцатилетнего подростка такой интерес был как минимум странным. Подумав несколько секунд, он осторожно выдал:

− Нет. То есть не совсем. Есть кое-кто на примете…

− Понятно, − Соня разом поскучнела, − Она хоть красивая?

Игорь подумал о Юле. Вспомнил шрам, неаккуратной полосой пересекающий губы. Вспомнил, как заразительно эти губы умеют улыбаться. И честно ответил:

− Для меня — очень.

Соня кивнула, принимая ответ. В камере возникло неловкое молчание. Игорь не знал, что сказать, а девочка, уставившись в стену, погрузилась в какие-то свои безрадостные мысли. Стремясь вывести её из этого состояния, Игорь спросил:

− А есть ли способ… Как-то помочь тебе стать Идракилем?

− Что? А, да, − девочка повернулась к нему, возвращаясь в реальность. — Мне нужна фальсиформика. Григорий Геннадьевич давно ищет её, но безрезультатно.

− Фальсиформика? — по слогам повторил Игорь. — Что это такое?

− Это насекомое вроде пчелы. В её теле содержится вещество, которое благоприятно воздействует на рунистов. Правда, есть одна маааленькая проблемка, − невесело улыбнулась Соня, − Все представители этого вида давно вымерли.

− Тогда… Какой смысл его искать?

− Возможно, где-то сохранились тела фальсиформик. Высушенные, или, скажем, застывшие в янтаре — шансы крохотные, но учитель не прекращает попытки найти их.

В коридоре послышались тяжелые шаги. У входа в камеру возникла грузная фигура тюремщика, за спиной которого маячил незнакомый Игорю старик. Пока сторож возился с ключами, худой мужчина с неестественно чёрными для его возраста волосами заговорил:

− Софья, нам пора. Время занятия.

Девочка обернулась на старика:

− О, уже? Иду, Григорий Геннадьевич.

Не попрощавшись с Игорем, она направилась к выходу. Дверь за её спиной с заунывным скрипом закрылась, и Лазарев вновь остался в камере один. Старик постоял у входа ещё несколько секунд, вперив в Игоря изучающий взгляд, и лишь после этого направился по коридору следом за Соней. Тюремщик, однако, уходить не спешил.

− Вот, держи, − достав откуда-то сбоку поднос, он пропихнул еду в камеру. — Я подойду за посудой через полчаса.

После этого Игорь остался в одиночестве. Подтянув к себе тарелку с рисом и куриной ножкой, Игорь кое-как обтёр руки об одежду, надеясь, что это сделает их хоть немного чище: отравиться ему совсем не хотелось. Впрочем, одежда его была настолько грязной, что попытка привести руки в порядок могла привести к обратному эффекту. Брезгливо поморщившись, Игорь аккуратно принялся за еду.

Разговор с Соней оставил ему массу тем для размышлений. Насколько сильно расширились его возможности как элементаля? Он хотел было проверить, но наручники с родием надёжно отсекали его от стихии, делая любые попытки воспользоваться собственным элементом бессмысленными. Разочарованно вздохнув, он решил отложить изучение этого вопроса на потом.

Если это «потом», конечно, для него наступит.

Игорь не обольщался: даже если бы он не был скован, едва ли он смог бы справиться с Прометеем. Глава Дома наверняка обладал чудовищными возможностями, скорее всего, доступными лишь на ступени повелителя. О том, чтобы победить такого врага в прямом столкновении, не могло быть и речи. Доведись им сражаться — Игорь бился бы до последнего, однако шансы на то, чтобы одержать верх, стремились к нулю. Лазарев был реалистом.

Из этого следовал закономерный вывод, что для того, чтобы не попасть в лапы Прометея, ему нужно было бежать сейчас. Судя по словам Скрипача, Глава Дома будет здесь со дня на день, а значит, у Игоря было совсем мало времени. День, в лучшем случае, два. Но рассчитывать на этот самый лучший случай не приходилось. Бежать нужно было как можно скорее.

Лазарев со злостью посмотрел на свои наручники. Если бы не они — он, наплевав на все предупреждения Сони, уже предпринял бы попытку покинуть тюрьму. Как бы ни был силён Скрипач, оказаться в Доме Прометея было для Игоря не в пример опаснее.

До прихода тюремщика оставалось ещё около двадцати минут, и Лазарев решил этим воспользоваться. По сравнению с его вчерашним состоянием, тело уже вполне неплохо слушалось, и Игорь, напрягшись изо всех сил, рванул цепи. Жалобно лязгнув, звенья натянулись, грозя сорвать кожу с запястий. Что же, на этот метод он не слишком-то и надеялся.

Стены крохотной камеры были сделаны из неровных камней с выступающими камнями. Этим Игорь и решил воспользоваться. Подобравшись вплотную к той стене, к которой крепились цепи, он внимательно её осмотрел. Его оковы крепились к металлической пластине. О том, чтобы выкорчевать её, не могло быть и речи: Игорь сомневался, что с подобной работой справился бы даже Бык — огромный амбал весом под полтора центнера, возглавляющий одноимённую банду, − что уж говорить о тщедушном молодом элементале, проигрывающем ему в массе раза в два. Однако камни рядом с крепежом казались достаточно острыми, чтобы попытаться этим воспользоваться.

Замахнувшись, Игорь ударил наручником на правой руке по стене и внимательно его осмотрел. К сожалению, на металле не обнаружилось ни вмятинки: место столкновения с камнем украшала едва заметная царапинка.

«Ну, это лучше, чем ничего», − мысленно приободрил себя Игорь и принялся тереть наручником о стену. К царапине прибавились новые следы. Недостаточно глубокие, чтобы метод можно было счесть эффективным, но других у Игоря не было, и он с удвоенной силой принялся раздирать металл о камень.

За этим занятием его и застал Скрипач.

− Неплохо, − неожиданно возникший за спиной низкий голос заставил Игоря вздрогнуть. Он обернулся. Главарь преступной группировки стоял в коридоре у входа в камеру и с одобрением смотрел на Лазарева. — Даже в безнадежной ситуации ты не опускаешь рук. Если честно, я даже немного жалею, что ты не в моей банде. Такое упорство достойно восхищения.

− Если опустить руки — обязательно пропустишь в голову, − цитируя слова своего тренера по боксу, прокомментировал Лазарев слова Скрипача. Убедившись, что тот и не думает ему мешать, он продолжил протирать наручник о каменную стену. К этому времени металл успел покрыться сотнями маленьких царапин, впрочем, нисколько не уменьшившись в толщине.