Отступник

Под конец разобрал генератор и установку синтеза камней. Мало ли, что тут «Ключ» и передавать его вторую половину я никому не собираюсь. Было бы желание, а разобраться можно с любым замком. Саму-то дверь я амулетом не укреплял, но ив этом случае всё зависит с чем подступиться. Я же намерен был во что бы то ни стало сохранить свой секрет. Вынес детали, и укрыл их на разных пустырях. Пришлось затратить на это два часа, зато теперь никто и ничего не сможет воссоздать. В подвале оставались только крупногабаритные части…

Утром я вновь отправился в лавку, и на этот раз Абрамов не увидел причин, отчего бы ему не выкупить у меня бриллиантовую «Кольчугу». Причём по всё той же привлекательной цене, выплатил мне шестнадцать тысяч восемьсот рублей наличными. Понимает, что если попытается снизить планку, то я попросту развернусь и уйду…

— Готово, Фёдор Максимович. Аппарат бьёт копытом. Лично с рассвета ходил на взлётную полосу, и проверил. Всё устроено в лучшем виде. Запас топлива на тысячу девяносто вёрст. Только ты бы не выжимал досуха, загодя искал посадку. Лучше дозаправиться, чем остаться с сухими баками.

— Понял тебя, Гаврила. Спасибо. А сейчас собирайся.

— Куда?

— Идём к нотариусу. Буду писать завещание и переоформлять на тебя «Альбатроса». Ожидаешь максимум месяц, и если не объявлюсь, считай его своей собственностью.

— Так, это…

— Именно собственностью, — похлопав Гаврилу по плечу, успокоил я его. — Банк никаких прав на аэроплан не имеет, в случае чего, за кредит ответ держит поручитель. А там всё решено. С завещанием пойдёшь в тот же банк, и получишь доступ в ячейку. Внутри найдёшь нужные бумаги, чтобы на тебя никто и ничего не повесил. Если что, не поскупись на адвоката, всё в плюсе останешься. Там же будет несколько камешков. Сам разберёшься как с ними поступить. Словом, после того, как завещание окажется у тебя на руках, тебе хоть бери и убивай меня.

— Зачем ты так, Фёдор Максимович, — обиделся ошарашенный Гаврила.

— Не каждому дано выдержать удар золотым тельцом, дружище. Ладно, времени в обрез. Пошли к нотариусу.

Оформление бумаг заняло совсем немного времени. После чего мы вернулись домой, и я приступил к последним сборам. Оно вроде как ничего особенного, но нужны же смена верхней одежды и белья. Не расхаживать же мне в одном и том же.

— Разрешите, Фёдор Максимович, — постучалась в дверь моя новоявленный штурман.

— Да, Анастасия Ильинична. Извините, должен спешно уехать.

— Я именно об этом и хотела спросить. Мы вроде как собирались отправляться в рейс, а тут Гаврила Степанович говорит, что вы убываете по делам, на неопределённый срок.

— Так и есть. Дела. Но про вас я признаться позабыл. Как у вас со средствами? Если есть необходимость, то я готов выплатить вам аванс. Скажем, сто рублей?

— В средствах я не стеснена. Просто думала, что буду летать, а тут оказывается опять сидеть на земле.

— Если вам так уж невтерпёж, то я скажу Гавриле, он поможет вам найти нормальный экипаж. Жалеть ни вам, ни мне не о чем, так как в совместном полёте мы так и не были, я даже зачёты у вас не принял. Так что, вообще без претензий. А потому решайте сами, остаётесь, или уходите.

— Я подумаю, — с самым серьёзным видом ответила она.

Не желает быть обязанной и привязываться к работодателю. Аванс же подразумевает под собой некие обязательства, что девушку не устраивает. И я её прекрасно понимаю, сам не стал бы одалживаться без крайней нужды.

С другой стороны, и у меня никаких причин держаться за неё. Оно конечно может показаться, что молодой да ретивый повёлся на девичьи прелести. Но на деле это не так. Как уже говорил, я не воспринимаю таких детей как объект желания, и целенаправленно добиваться не стану.

Просто мне реально проще иметь дело с молодым и неопытным штурманом, а не со спецом, взирающим на мальчишку с высоты своего многолетнего опыта. Ты сначала ему докажи, что чего-то стоишь, а уж потом он подумает можно ли всерьёз воспринимать твои команды, как и тебя вообще.

— Интересуетесь политикой? — не удержался я от вопроса, приметив у неё в руке газету.

Та была сложена так, что видна лишь часть заголовка на второй странице. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я вспомнил о чём кричали мальчишки разносчики газет, как видел и саму статью, в руках одного господина, читавшего её за чашкой кофе на летней площадке.

Речь там шла о некоем князе Туровском, который решил выйти из юрисдикции Оренбургского великого княжества, и стать удельным князем. Однако, великому князю Орехову, явно не понравились сепаратистские настроения своего подданного, и он решил поставить его на место. Если верить газетам, то четыре из семи островов Кувандыкского княжества уже под контролем великокняжеской дружины.

— Не политикой, — покачала она головой. — Просто хочу как-то разнообразить чтение. Признаться, от романов уже оскомина. Вот если бы было дело… — она многозначительно посмотрела на меня.

— Увы. Но тут мне вас пока обрадовать нечем. Но надеюсь, что наше вынужденное бездействие не продлится слишком долго.

— Я то же на это надеюсь. Счастливого вам пути, — пожелала она, и вышла из комнаты.

Не успела дверь за ней закрыться, как тут же раздался стук, и после моего разрешения в комнату едва не ввалилась Валентина. У дочери Лужиных плохо получалось скрывать бурлившие в ней тревогу, ревность, злость и бог весть ещё что.

— Фёдор Максимович, может нужно чего? — после недолгой заминки, наконец выдала она.

— Нужно, — ответил я.

— Ага. Вы говорите, — радостно улыбнувшись, с готовностью произнесла она.

— Не мешать мне собираться, — холодно припечатал я, указав взглядом на дверь.

Девчушка тут же насупилась, шмыгнула носом, и медленно, словно побитая собака, направилась к двери. Вот уж чего я не собирался делать, так это утирать ей сопли. Сама там себе чего-то напридумала, пусть сама же с этим дерьмом и разбирается.

Гаврила, надо отдать ему должное, внушение дочери сделал. Но на фоне появившейся на подворье молодой, красивой, и явно не из простушек, Анастасии, беседа эта явно не возымела действие. Соплюха решила бороться за то, что считала своим.

Похоже нужно побыстрее выбираться из Пскова и пореже бывать дома. Как говорится, с глаз долой из сердца вон. Впрочем, так оно и планируется. Хочется мне попутешествовать по миру, Пусть это моя четвертая реинкарнация, тем не менее хватает уголков о которых я даже и не слышал. И уж тем более здесь, где прошёлся катаклизм, появились новые острова и целые архипелаги.

Закончил сборы, подхватил саквояж, чехол с маузером, и направился на выход. Стреловидных пуль у меня пока нет, а длинноствол мне не помешает. Для ближних дистанций я упакован на славу, но стоит подумать и о дальних. Не успел подойти к двери, как в неё постучали.

— Что ещё случилось? — поинтересовался я, открывая дверь.

— Фёдор Максимович, батя сказал там какой-то мужик на авто прикатил, тебя спрашивает, — известил меня Витька.

Шмыгнул носом, и умчался прочь. Тот факт, что я взял Гаврилу в экипаж, мальчишку не больно-то и впечатлил. Воспринял он это как само собой разумеющееся. И у нас наметился вооружённый нейтралитет. Отношения наладились ровно в тот момент, когда он увидел родителя бодро расхаживающего на своей новой деревяшке. Признаться, если не знать, что у него протез, так ни за что и не подумаешь.

Оставив вещи в прихожей, я вышел во двор где стоял мужчина в коричневом сюртуке, и синей рубашке. Цвета дома Филипповых. От-тано как! Припожаловали гости дорогие.

— Григорий Фёдорович… — начал было незнакомец.

— Меня зовут Фёдор Максимович, — оборвал его я. — Похоже вы ошиблись, уважаемый.

— Прошу прощения, Фёдор Максимович, — легко перестроился неизвестный. — Княжна Филиппова желала бы с вами встретиться. Если позволите, автомобиль вас ожидает.

Хм. А было бы интересно встретиться. Но ведь это может быть и засада. С другой стороны, на этот случай можно и кое-что предпринять. Филиппов со Святославовым принадлежат к одной партии, но это вовсе не означает, что первый может чувствовать себя здесь как у себя дома. Как бы не так. Любой хозяин спросит за своеволие. Иначе, эдак раз попустит, другой, а там глядишь, об него уже и ноги вытирают.