Ветры Осени

Мышцы на плечах подрагивают, а вместе с ними и кончики пальцев.

Стук в дверь вырвал из транса. Орландо дрогнул и крикнул:

— Входите.

Дверь отворилась и в комнату вошёл Крас. Молча взял со стола кувшин вина и опустился на табурет, повернулся к Орландо.

— Выпить на ночь захотелось?

— Угу, все планы сорвались… нужно же хоть что-то приятное? Как твоё здоровье?

— Сносно. Говори чего хочешь?

Крас вздохнул и покачал головой, приложился к кувшину. Сделав пару глотков, крякнул и утёр губы рукавом. Посмотрел в глаза Орландо, долго и не мигая.

— Ты один в один Орландо, которого я знал, когда был мальчишкой.

— Уже слышал.

— Не перебивай. Если мой информатор прав, то некто вырвало у тебя пятнадцать лет жизни. Стерев память и омолодив. Уж не знаю зачем. А… по глазам вижу, не веришь.

— А сам бы поверил в такой бред?

— Нет, конечно. Но… Винченцо сможет развеять твои сомнения, уж поверь.

— Угу, вот только он в тюрьме, где-то в Риме.

— Собственно поэтому я и пришёл. Пожалуйста, освободи Винченцо!

Орландо опустил кружку, вперил взгляд в Краса и вздёрнул бровь.

— Ты. Предлагаешь мне. Просто отправиться в Рим, ворваться в тюрьму и доставить герцога сюда? Полагаю, попутно мне надо будет вырезать всю гвардию короля, стражу да и самого помазанника?

— Ну, с гвардией не желательно, да и короля… смута из-за пустого трона не шибко привлекает. Но в целом, да.

Орландо хрипло засмеялся, откинулся назад и зашёлся булькающим кашлем.

— Это безумие… — Просипел мечник, согнувшись и прижимая ладонь к груди. — Полный бред. Ну уж нет, ты буквально отсылаешь меня умереть!

— Винченцо знает, где похоронен Серкано.

Кружка в руке Орландо затрещала и треснула, вино хлынуло из трещины под ноги и на кровать. Взгляд мечника опасно сузился. Орландо медленно поднялся, не спуская взгляда с нанимателя и прорычал:

— Если ты солгал, я убью тебя.

— Так ты согласен?

Вместо ответа Орландо развернулся и вышел из комнаты.

Глава 24

Винченцо обвис на цепях, колени не держат. Узкие кандалы впились в запястья, а пальцы болезненно покалывает из-за недостатка крови. Голова безвольно провисла, подбородок упёрся в грудь, покрытую свежими порезами. Палач ухватил за волосы, рывком поднял. Свет факела упал на измождённое лицо, покрытое фиолетовыми пятнами. Правый глаз заплыл, а в левом едва угадывается искорка разума. Некогда аккуратная бородка эспаньолка отросла и слиплась от крови. На щеках топорщится щетина и струпья коросты.

— Как думаешь Бор, — спросил помощник палача, стоящий в дверях камеры и неспешно складывающий инструмент на тележку, — чем он так не угодил королю?

— Знать. — Философски протянул палач, разглядывая лицо жертвы. — Вечно грызётся, я слыхал у французов вообще настоящая преисподняя при дворе.

— Оттого, что они гадят прямо в коридорах и мыться боятся?

— Не… хотя и это тоже, в общем мне один рассказывал, что французы наследника престола по приказу антипапы в тюрьму посадили, а на харю железную маску приварили!

— Врёшь!

— Возможно, сам не поверил, зачем наследника сажать-то? Его зарезать надо было! Вон, как наш король своего старшего братца.

— Да я про маску, человек помрёт сразу.

— А… и точно. Ты закончил? Пошли отсюда, пива хоцца.

Когда дверь за ними закрылась, Винченцо с натугой подтянулся и встал на ноги. Схаркнул багровый сгусток и осторожно потянулся цепи. Вздохнул, слишком крепкие, такими и бык не порвёт. Ладно, у него есть время до утра… или когда там приходят дознаватели. Нужно подумать, что им говорить и как сбежать… Может удастся подкупить?

Герцог глухо засмеялся, скривился от острой боли и затих. Сколько его здесь держат? Неделю, не меньше. Хотя в каменном мешке сложно следить за временем.

Через узкую решётку на двери в камеру упал золотой свет, Винченцо застонал, жмурясь. Свет пронизывает веки и впивается в зрачки раскалёнными иглами. Лязгнул замок, заскрипели петли, а свет стал невыносим.

— Плохо выглядишь, дядя.

Фигура в свете принадлежит мальчику лет шестнадцати-семнадцати. Длинные светлые волосы вздымаются, будто он погружается в воду. Свечение скрывает черты лица, но не затрагивает голубых глаз, чуть раскосых и с золотой каёмкой.

— Какого чёрта… — Выдохнул Винченцо, щурясь здоровым глазом.

За спиной мальчика возвышается женская фигура с длинными чёрными волосами, скрывающими лицо. В правой руке женщина держит рапиру, но двигается неуверенно как марионетка.

— Не богохульствуй. — Со строгой насмешкой прервал мальчик, покачал указательным пальцем. — Не в моём присутствии.

— Чего тебе нужно? — Рыкнул Винченцо.

— О, всего ничего, дорогой дядюшка. — Проворковал мальчишка. — Где лампа?

— Какая ещё лампа?!

— Не строй из себя глупца. Ты меня прекрасно понял. Мне нужен этот джинн.

Винченцо сипло засмеялся, охнул и на пол брызнули рубиновые капли. Герцог с трудом удержал голову, из уголка рта выбежала струйка крови, запуталась в бородке.

— Зачем мессии, какой-то джин?

— А вот это, не твоего ума дело.

— Ну, в любом случае не могу сказать. Не знаю.

— Вот как? А кто знает?

— А кто знает, тем более не скажет.

Мессия вздохнул, закатывая глаза, картинно покачал головой и сказал вкрадчиво:

— Ты ведь понимаешь, что тебя не убьют?

— О, это я давно понял, ещё когда раскалённым прутом спину гладили.

— Что ж, надеюсь, когда сюда приволокут твою жену и сына, ты будешь разговорчивее.

Свет пропал, Винченцо рефлекторно заморгал, на мгновение испугавшись, что ослеп. Дверь захлопнулась и в коридоре зашуршали удаляющиеся шаги.

— Да что ты будешь делать… — Пробормотал Винченцо и добавил мысленно. — Даже не знаю, и благодарить Краса или в морду дать?

Глаз адаптировался и стал различать каменную кладку, даже отдельные прутья решётки.

Орландо накинул на плечи шарф, отряхнул утеплённую куртку и проверил, как закреплена скьявона. В горле скребутся ежи, но это терпимо. Куда больше тревожит тянущая слабость в бёдрах. Однако чутьё подсказывает, что это пройдёт за пару дней.

Комнату заполняет рассеянный свет, пробивающийся через пелену облаков и узкое окно. Со двора доносятся выкрики, ржание коней и скрип телег. Слуги набивают погреба припасами, пока рабочие укрепляют ворота. Орландо вышел в коридор, мимо пробежал слуга с мешком на плече.

Снаружи встретил хмурый Крас, указал на телегу забитую соломой и несколькими ящиками.

— Готово, как ты и просил, припасы на две недели… но зачем тебе столько, да и вообще телега?

— С коня свалюсь. — Буркнул Орландо, забираясь на козлы.

— М-да… — Протянул Крас. — Теперь я сомневаюсь, правильно ли поступил…

— Я справлюсь. — Ответил мечник, остро глянул на слава и добавил. — Но помни про уговор.

— Угу, такое забудешь.

Колёса скрипят и стучат по римской дороге, Орландо покачивается на козлах. Парень подставил лицо лучам солнца, выглянувшего в разрыв облаков. Тёплый ветерок треплет волосы и шарф. Замок и город давно скрылись за стеной леса. По правую руку тянутся убранный поля, красующиеся стогами сена.

В телеге зашуршало, Орландо дёрнулся и обернулся, хватаясь за меч. Сено раздвинулось, показались две тонкие руки, а следом золотоволосая головка. Кармен потянулась, протяжно зевая и щурясь на солнце. Повернулась к застывшему на козлах Орландо и лучезарно улыбнулась.

— Доброго утра!

— Ты какого чёрта тут?!

Глава 25

По бокам тянется серый утренний пейзаж, Кармен сидит на козлах и жадно оглядывает окрестности. Девушка одета в простецкую одежду, волосы растрёпаны, а на кончике носа темнеет пятнышко сажи. Орландо косится на неё и не понимает, как реагировать. Возвращаться? Нет, слишком большая потеря времени. Кто знает, чем чревато промедление для герцога. Особенно если его люди взбунтовались против воли короля. Оставить? Нет, Кармен важный заложник… связать и бросить в телегу, присыпав сеном?