Ветры Осени

Рыцари молча смотрят на мечника, кто-то забурчал. Мол проходимец, решил слинять и заграбастать хорошего коня. Другие оценивают самого Орландо, рост, ширину плеч и длину рук. Парень хоть и молод, но крепок, как столетний дуб и гибок, как лоза. Такой действительно сможет проникнуть в замок, а при случае и вырваться с боем.

Бледный и трясущийся слуга принёс благородным два кувшина, поставил на стол и побежал прочь. Крас взял один, плеснул в кубок, не отрывая взгляда от Орландо.

— Хорошо. Так тому и быть. Дункан, дай ему своего коня.

— Почему моего?!

— Твой арабских кровей, достаточно быстрый и выносливый. Где ты вообще такого урвал? Лучше него только конь Винченцо, а тот с ним.

Сэр Дункан, вскинувшийся было, опустился в кресло, широко улыбаясь и ловя завистливые взгляды.

— Хорошо, но если что, я потребую возместить ущерб!

Орландо с трепетом взглянул на вороную бестию, выведенную из конюшни. Конь почти сливается с ночным мраком. Под шкурой, сверкающей в свете факела, перекатывают сухие мышцы. Грудь широка, а тонкие ноги обвиты жилами. От скакуна веет мощью и скоростью, как от стрелы в натянутом до отказа луке.

Сэр Дункан взял поводья, шепнул что-то на ухо, указывая на мечника. Животное всхрапнуло и кивнуло, будто поняв. Рыцарь похлопал по шее и нехотя протянул поводья. Орландо взял и осторожно поднёс под нос яблоко. То мгновенно исчезло в пасти, а на ладонь дохнуло жаром пустыни.

— Ты поосторожней с ним. — Сказал Дункан отступая. — Арчи довольно нежный конь, хоть и норовистый. Может легко обидеться. Шпор не терпит совершенно, уколешь и моментом скинет.

— У меня и шпор-то нет.

Орландо с места заскочил в седло. Конь всхрапнул, переступил с ноги на ногу и покосился на нового всадника. Орландо широко улыбнулся и легонько стукнул пятками. Животное дёрнуло ушами и направилось к распахнутым воротам. Двое стражников помахали руками, желая удачи в миссии.

Спустившись по извилистой дороге к городу, конь перешёл на грунь. Вырвавшись на главную улицу, сорвался в галоп, так что ветер засвистел в ушах. Орландо едва успел прижаться к шее и зарыться лицом в гриву. Скакун радостно заржал, распугивая бездомных псов. Парень глухо захохотал в гриву и откинулся, позволяя ветру бить в лицо и вскидывать плащ за спиной.

Глава 16

Орландо скачет через ночь по древней римской дороге. Холодный ветер бросает в лицо запахи скорого дождя и редкие капли, предвещающие ливень. Плащ чёрным крылом развивается за спиной. Сквозь тучи проглядывает краешек луны и призрачный свет покрывает холмы. По левую руку шумит лес, скорее всего налётчики двигаются через него по тайным тропам.

Конь: радуясь скачке, потряхивает гривой, ускоряется без понукания. Подковы звенят по древнему камню, изредка высекают снопы искр. Парень вывернул шею, наблюдая за облаками и короткими зарницами на горизонте. Глухой рокот катится над холмами и полями, ветер гудит в кронах, пригибает к земле.

Замок барона Адана близ границы владений, на высоком холме и перекрывает богатый торговый путь. Барон настроил укрепления и стягивает в ближайший город мастеров-оружейников со всей Европы. Крас говорил, что ему не даёт покоя слава Миланских виртуозов. Дорога ведёт прямиком в город, а оттуда добраться до замка раз плюнуть.

Орландо вертит перед внутренним образом словесный портрет баронессы и дочери. Обе древней галльской крови, светловолосые и с чарующими серыми глазами, с зелёными лучиками. Остроносые и пухлогубые.

Таких с челядью точно не перепутаешь.

Грудь заполняет жар, такой же чувствовал во время охоты в Обсидиановых пустошах. Ладонь дёргается к рукояти меча, а губы расходятся хищным оскалом. Конь, чувствуя настрой всадника, фыркает и вытягивается стрелой.

Зарядил дождь и скакун вынужденно замедлился, перешёл на шаг выдыхая клубы пара. Орландо закутался в плащ, набросил на голову капюшон. Сгорбился, краем глаза наблюдая за дорогой, освещённой всполохами молний.

Впереди разрастается город, а в стороне громада замка. Молнии выхватывают мощные стены и массивные башни. Если замок герцога вызывал восторг архитектурой, то этот гнетущее чувство чужой силы. Предки барона строили из расчёта выдержать любую осаду. Такой крепости и дракон ничего не сделает.

Уголки губ потянулись к ушам, Орландо издал сиплый смешок. Зодчие рассчитывали на армии, а не на него.

Коня оставил в подлеске, прикрыв ветвями от дождя, похлопал по шее и направился к стенам. Остановился у края рва, скрытый темнотой от глаз стражников. Несмотря на ливень, курсирующих по стенам. Вода во рву будто кипит, слышно, как капли разбиваются о поверхность и стены.

Орландо смерил расстояние, отступил на пару шагов, хмыкнул и ещё на несколько. От противоположной стороны рва до стен добрая сотня шагов, а сам ров метра четыре. Парень глубоко вдохнул, резко выдохнул и сорвался с места. У самого края мощно оттолкнулся, взмыл в воздух, чувствуя, как потоки воды сбивают в пропасть. Пролетел надо рвом, вытягивая ноги и руки вперёд… ударился о противоположный край стопами. Перекатился через голову, пачкаясь в грязи.

Вскочил, ошалело глядя на ров, отряхнул штаны и побрёл к стене. Улыбнулся, сложена из массивных блоков грубо тёсаного камня с широкими зазорами. Весь прошлый год, ему каждый день приходилось карабкаться по гладким скалам из обсидиана. Такая стена почти лестница в сравнении!

Побурчав, стянул сапоги, сцепил челюсти, ощущая стопами пронизывающий холод. Начал карабкаться, закусив нижнюю губу. Всё-таки в Пустошах было куда теплее. Мокрый камень норовит выскользнуть из-под пальцев, острые грани цепляются за одежду на груди и животе. На середине подъёма левую стопу свело судорогой от холода. Орландо прижался к камню душа вырвавшийся стон. Мысленно ругаясь подслушанными у Краса словечками, продолжил подъём.

У самой вершины замер, вслушиваясь в грохот ливня и пробивающимся через него шагам. Появились раздражённые голоса.

— Вот надо эт в дождь-то? Хто вообще нос из дома высунет, да ещё ночью! В темноте ж вомпиры бродют!

— Вот от них и защищаем. Виш, чесноком обвешался!

— А я свой съел… так оно надёжней.

Голоса усилились и пошли на спад, Орландо рывком перемахнул меж зубцов. Сгорбился, прижимаясь к камню и глядя на удаляющихся к башне стражников. Те не оборачиваются, идут плечом к плечу и освещая дорогу масляной лампой.

Скьявона бесшумно покинула ножны. Парень потрусил в противоположную сторону, оглядывая двор, скудно освещённый светом из окон, и высматривая вход в замок. Сбежал по лестнице и кривясь от боли в обмороженных стопах. Пронёсся через двор, прячась в густой тени. Ещё раз вскарабкался по стене и, взяв скьявону в зубы, вскарабкался в окно.

Внутри приземлился на сухой пол и почти застонал от удовольствия. Промокшая одежда облепила тело как перчатка, сковывает движения. Под ним разом образовалась лужа, а вода стекает с волос, будто он только вынырнул из озера.

Орландо взял скьявону в левую руку, огляделся. Помещение заполнена швабрами и вёдрами с тряпками. Подошёл к двери, прислушался, осторожно приоткрыл и выглянул в щёлочку. Никого. Царит густой полумрак, а в дальнем конце горит одинокий светильник. Непонятно откуда доносится приглушённое пение, совершенно далёкое от определения прекрасного.

Парень отступил от двери, откинул волосы за спину и поскрёб щетину на подбородке.

— Так… а как я двух баб из замка тайком выведу?

Глава 17

Орландо идёт вдоль стены, касаясь камня кончиками пальцев, вслушивается в каждый шорох. Нос ловит ароматы похлёбки, пива и кислый смрад носков. Последним тянет из-за двери, оттуда же доносится сиплый храп. Мышцы напряжены и мелко подрагивают, готовые взорваться вихрем ударов. Скьявона отражает пламя светильников, Орландо спохватившись спрятал клинок в ножны. Сжал у гарды и подвёл правую ладонь к рукояти.