Шанс на смерть

За дверью я ничего не услышала, но и это не успокаивало, ведь с самого начала, пока я находилась в этом месте, я не услышала ни единого звука, кроме моих шагов и собственного дыхания. Даже за окном неслышно было пения птиц. Вышла из палаты. И ведь действительно, в коридоре никого не было. Нет, где-то там, вдалеке, находилась стойка, за которой обычно находятся медсестры, но и их не оказалось.

В противоположной стороне я услышала какой-то шум. Он был тихим, но я ясно слышала его. Я долго шла по этому коридору, и мне начало казаться, что он непреодолим и безмерен, ведь я никак не могла найти хоть кого-то или что-то. Но идя всё дальше к источнику звука, я начала понимать, что всё это время слышала детский плач. Осознание того, что именно я слышу, придало мне сил двигаться дальше. Я ускорила свой шаг. Двигаться было уже не так тяжело, как раньше. Когда я уже начала доходить до конца коридора, света стало становиться всё меньше, здесь уже не было окон, а лампы весели так редко, что начало казаться, что я нахожусь в каком-то подвале. Я дошла. На полу у стены сидела, поджав ноги, маленькая девочка. Лица я её не видела, но даже если бы она подняла свою голову и посмотрела бы на меня, то я на вряд ли смогла бы чётко его распознать, ведь рядом с ней висело лишь одна тусклая лампа. Свет лампы был тёплый, но казалось будто бы он источает совсем не то тепло, которое хотелось бы.

— Меня заперли здесь, потому что я плохой ребёнок, — неожиданно ответила девочка. На удивление быстро она перестала плакать, но всё ещё не поднимала головы.

— Кто тебя здесь запер? — ответила я.

— Мама. Она меня не любит. Она говорит, что я плохой ребёнок, потому что своим существованием отравляю ей жизнь, — странно спокойным голосом отозвалась она.

— А где твой папа? — в недоумении спросила я.

— Я его почти не вижу. Он постоянно на работе. Когда он приходит домой, она меня выпускает. Но ему тоже нет до меня дела.

— Почему ты так думаешь?

— Он никогда со мной не разговаривает. Знаешь, я думаю, что он знает, где я. Знает и не приходит. Мне одиноко. Хотя Она и обещала забрать меня от сюда, но уже неделю я её не видела. А знаешь почему? Я ведь всю эту неделю находилась здесь.

— Как здесь? Почему же ты не уйдёшь? Я ведь пришла сюда. Может ты не знаешь, как выбраться? Давай, я помогу тебе? Я знаю дорогу, — не зная, как реагировать на всё то, что она мне рассказала, отвечала я.

— Нет. Ты не сможешь сейчас меня отсюда забрать. Ты сейчас не здесь. Ты такая же, как и я. Но ты можешь больше. Поэтому ты здесь. Спаси меня?

— Я здесь, но при этом не здесь?

— Ты там, где должна быть. Но там, где я, тебя нет. Найди меня.

У меня не было слов, чтобы ей ответить. Я совершенно перестала понимать, о чём она. Но это уже и неважно…

— Просыпайся! — зазвучал резкий, грубый женский голос в моей голове.

Глава 10. Гробовщик

— Вставай, Тварь! Просыпайся! — звучал всё тот же грубый женский голос.

— Что вы делаете?! — прозвучал уже другой, более молодой, голос.

— Не мешайте! Эта тварь ещё поплатится!

Оказалось, что всё это время я спала, и моему сну помешала эта странная истерически орущая женщина, которую я никогда раньше не видела. Хотя я мало кого видела в этом теле.

На этот раз это действительно был медпункт, на что указывали склянки и баночки на стеллаже, который стоял недалеко от меня. В этом помещение разило резким запахом лекарств и медикаментов, у меня не оставалось сомнений, что теперь уж это точно не сон. Но в голове всё ещё крутились мысли о той девочке.

— Кто вы? — задала вопрос я, пытаясь хотя бы немного разобраться в этой ситуации.

— Дрянь! Как ты смеешь так ко мне обращаться! Быстро собралась и пошла за мной. Я, между прочим, твоя Мать! Это даже произносить тошно.

Неожиданно. В видении эта дама выглядела совершенно иначе. Тогда она казалась молодой красавицей с длинными кудрявыми волосами, светлыми глазами и элегантной фигурой. Сейчас же я видела только злую, недовольную жизнью, женщину, с потухшими глазами, сухими, неухоженными волосами и мимическими морщинами.

— Чего сидишь?! Я уже всё сказала. Собирайся! — после этих слов женщина вышла из помещения, громко хлопнув дверью. Язык у меня не поворачивался называть её матерью.

— Прости, девочка, но нам пришлось позвонить твоим родителям из-за произошедшего, — ответила мне девушка, по внешнему виду было понятно, что она здешний врач.

— Ничего, вам не за что извиняться, — кисло улыбнулась я, встала с кушетки и отправилась на выход. — Спасибо вам за помощь. Дальше я сама.

Выйдя из кабинета, я увидела человека в чёрном костюме. Он взял меня за локоть и потащил в след за собой в сторону выхода из школы. Сопротивляться у меня не было сил. Да и не к чему это было. Он не причинял мне боли, только направлял меня в нужную сторону. Когда мы вышли из здания, в некоторой отдалённости я заметила толпы людей, по школьной форме сразу было понятно кто они. На этот раз никто не смеялся, никто не разговаривал, никто ничего не делал, все просто стояли и смотрели на то, что происходит.

Мы пришли на парковку, на которой стояло лишь двое машин. В одной — белой уже сидела та самая женщина, она пристально смотрела на меня угрожающим взглядом. От этого взгляда хотелось убежать, но меня крепко держал мужчина в чёрном, поэтому пришлось сесть во вторую машину, которая отличалась от первой чёрным угольным цветом. Мне казалось, что эта машина чем-то внешне похожа на гроб. Такие же чёрные непроницаемые окна, плотно запертые двери и тотальная звуконепроницаемость. Всё это я узнала уже сидя в машине. А тот мужчина в чёрном оказался моим водителем. Знаете, это чем-то напоминало композицию гробовщика с гробом, и это действительно подходило ему, только вот, на роль трупа выбрали не совсем подходящего человека… хотя, может быть в самый раз?

В поместье мы приехали поздно ночью. Внешне оно походило на что-то ложное, на что-то фальшивое. От него так и смердело отчуждением. Со стороны всё выглядело изысканным и роскошным, но казалось, что всё это богатство напускное и ненастоящее.

Когда мы вошли в дом, в глаза бросился большой камин, горящий ярким красным пламенем. Необычно. Никогда не видела, чтобы огонь горел настолько ярко и красочно. Хотя может быть дело вовсе не в его свечении, а в том, что именно в помещении было настолько темно, что казалось, будто бы огонь горит ярче обычного? Рядом с камином располагались несколько светлых кресел и большой диван. На одном из кресел сидел мужчина. Он читал какой-то роман, а на кофейном столике рядом с ним стоял стакан со льдом.

— Почему так поздно? — тихим, властным голосом произнёс мужчина, повернув голову в нашу сторону. Он смотрел на меня не больше пары секунд, но на мгновение я успела заметить в его взгляде некоторую тревожность и опасение.

— Если для тебя это поздно, то мог бы и сам её забрать! — снова перешла на крик женщина.

— Я был на работе, — проигнорировав высказанные замечание, ответил он. — Эмма, иди к себе. А Ты останься здесь, — обратился он к супруге.

— Хорошо, — ответила я, но только вот… узнать хотя бы где это самое «к себе».

Интуитивно пошла в сторону большой лестницы. Зашла за угол. Там и осталась. Всё та же интуиция подсказывала мне, что, то, о чём они будут разговаривать — очень важно, и я не могу просто так уйти.

— Что ты делаешь? — задал свой вопрос мужчина.

— Я?! А что я вообще делаю? Тебя не устраивает, что я забочусь о твоей дочери?

— Это и твоя дочь тоже, не забывай.

— О нет! Это Т-В-О-Я дочь! Это ты притащил эту дрянь от той шлюхи! Я смилостивилась над ней, но ты видишь до чего это дошло, из-за неё погиб мой сын!

— Наш сын, — возразил мужчина.

— Нет. Это МОЙ сын. А твоя дочь — ТАМ, — сказала женщина и топнула ногой по паркету. Раздался звенящий звук. Это было странно и неожиданно. Но они продолжили.

— Я просил не говорить тебя об этом.