Страница 6 из 12
– Ты что делаешь? – Я попытался его вразумить, взял за плечи и только тогда увидел, что роза сделана из колбасы.
Вдруг встрял бармен:
– Я говорил, что у нас нельзя со своим, а он не слушает.
– Тебе мало? На еще! На! – Мишаня пошарил по карманам, и я понял, что у него там пусто.
Быстро залез в карман своих брюк и достал несколько купюр:
– Закройте на это глаза.
В этой стране все работало не так, как у меня на родине. Связи – это все. Деньги – это двойное все. Если у тебя есть и деньги, и связи – это комбо победителя. Здесь все придерживались девиза: «Законы существуют для того, чтобы их нарушать».
Я не любил играть по местным правилам. Терпеть не мог давать на лапу. Меня бесило, что никто не соблюдал никаких правил, все словно занимались тем, как найти сто и один способ их обойти.
Но сейчас я почему-то подкупил человека. Как-то само вышло. Стоило подумать, что Мишаню выволокут отсюда полицейские, стало не по себе.
– И что ты пришел? – Мишаня словно обиделся на меня.
– Прости, что так получилось со спором. Экстренные обстоятельства. – Обычно шведы не говорят о личном, но с этим медведем почему-то хотелось поделиться наболевшим: – Я истинную нашел!
В этот момент Мишаня схомячил сразу три розы, закусил палкой колбасы, а потом залил все это еще одной пинтой пива.
– Поздравляю! – Он встал на жердочке барного стула и оказался почти вплотную ко мне. Всхлипнул как-то странно и прошептал: – Я в туалет.
И его словно ветром сдуло. Причем минут на пятнадцать.
Мне уже даже от лис сообщение пришло. Правда, в нем не было ничего утешительного: симка явно была оформлена на левое лицо, а звонков с этого номера словно вообще не существовало в природе. Нулевая карта.
Как такое может быть?
Одна только туфелька была подсказкой – я знал, что запах принадлежит медведице. Именно поэтому я собирался попросить Мишаню о помощи. Мне явно кто-то путал следы.
Когда Мишаня вернулся, он гневно посмотрел на туфельку.
– Этой туфелькой можно небольшие митинги разгонять! Убери ее с глаз долой!
И вот тогда я понял, что либо сейчас попрошу его о помощи, либо никогда не смогу и потеряю кучу времени.
А он взял и отказался!
– Это из-за спора?
– Конечно! – Мишаня выглядел взбудораженным. – Ты слово не держишь. Какая помощь?
Я нащупал в кармане таблетки. Я снова приготовился, ведь собирался завершить начатое.
– Мне нужна твоя помощь. Если я выиграю – поможешь?
– Если даже продержишься вровень, помогу. Но так и знай – рассвет нас не разлучит. Понял?
Я кивнул.
Нулевая симка значит, что меня хотят запутать. Может, даже специально разработали запах в лаборатории, чтобы сбить меня с пути. Если я одержу победу над Мишаней, то, как говорят здесь, убью двух зайцев.
– Ты платишь! – вдруг сказал Мишаня. – Я уже потратился.
И посмотрел на стройный ряд пустых кружек, которые не успевал убирать бармен.
Хм, пожалуй, победить будет не так уж трудно.
***
Аня
Алрик поставил пустую кружку на барную стойку, отставая от меня на глоток. Над его верхней губой осталось немного пены, и я не поняла сама, как протянула руку и смахнула ее пальцем.
Волк недоуменно моргнул, потом впал в ступор, а я уткнулась в букет.
Мясные розочки, все красные от приправ, были абсолютно безвкусными.
– Моя истинная – из медведей, – решил меня добить Алрик.
– Есть перец? – Я посмотрела на бармена, и тот молча выставил на барную стойку перечницу.
Я от души присыпала очередную розу черным порошком и одним махом откусила ее со шпажки.
– Не буду тебе помогать, пока не выиграешь, – напомнила я, делая бармену жест рукой повторить. Нет, не перец, а пинты пива.
– Маленькая дружеская подсказка? Раз мы так близки? – Алрик постучал по своей верхней губе, напоминая о том, как я распустила руки, и я рвано выдохнула.
Какие же у него губы! Так и хочется хоть один раз поцеловать, проверить, такие ли они мягкие и нежные, как кажется. Может, вырубить его и попробовать на вкус?
Нет, нельзя так с сестрой. Да и с Алриком некрасиво выйдет.
На меня словно наваждение рядом с ним находит – глупости думаю. Не зря говорят, что медведицы – самые необузданные в своем влечении. Вон как меня накрывает. Это же мужчина сестры, надо очнуться. Выиграть у него спор и держаться подальше.
Я подняла кружку ко рту и вдруг заметила, как Алрик, прикрываясь пенным, закинул в рот какую-то таблетку.
Озарение пришло мгновенно, а реакция была еще быстрее. Не успел он захлопнуть рот, как я уже сжала его челюсть и быстро изъяла с языка белый кругляшок.
– Так вот почему ты тогда продержался! Мухлюешь! – Я все еще сжимала его нижнюю челюсть рукой и вдруг поняла, как мы близко и что я только что сделала.
Мигом отпустила волка, села на свой стул и посмотрела на таблетку.
Если сейчас приволоку его с доказательствами к главе, то сразу получу победу, но мне не хотелось так делать. Хотя и должна по всем правилам.
Я посмотрела на Алрика, который вмиг напрягся, но не проронил ни слова оправдания. А ведь я могу под этим предлогом устроить еще один раунд, только честный. Еще раз увидеться с ним. Еще раз поговорить.
От этих мыслей уже сейчас больно и голова кружится, что же дальше будет? Определенно, только хуже мне будет! Втюрюсь по самое не балуйся и пропаду, а он – истинный сестры. Вон туфельку как ногами зажимает на полу, чтобы не потерять.
Нет, это надо заканчивать здесь и сейчас.
– Мишаня… – Алрик смотрел на меня предельно серьезно.
– Не проси закрыть глаза. Я знаю, что это. Вот доказательства, да еще с твоим запахом.
– Мишань, у тебя что-то с губами. – Блондин придвинулся ближе к моему лицу.
Я поднесла руку ко рту и надавила пальцем на губу. Правда, какая-то она не такая, будто опухла.
– У тебя редкая аллергия?
– Какая аллергия? – вдруг встрял бармен. – Он половину перечницы на свой букет высыпал и съел!
Алрик придвинулся еще ближе и вдруг повел носом. Опустил взгляд на мои губы, и вот сейчас я почувствовала, как их припекает. Не от половины перечницы, а от взгляда оборотня.
Аня, это же истинный сестры! Очнись!
Бармен с громким стуком поставил рядом с нами две кружки пива, но мы даже не дернулись. Кхекнул – не двинулись.
Алрик еще раз повел носом.
– Чем это пахнет?
– Копченостями? – Мой голос сел.
– Нет, не то…
Он так близко, что еще немного – и я наброшусь на него. И тогда посмотрим, кто сильнее – маленькая влюбленная медведица или большой чужой волк.
Нет, нельзя! Скорее всего, он отвлекает, потому что я раскрыла его хитрость с таблеткой.
– От твоей туфли несет за версту! – рыкнула я и резко отвернулась, задела локтем кружки с пивом.
Пш-ш! Оно полилось со стойки прямо на туфельку под ногами.
– Больше не пахнет, – вырвалось у меня.
И мне было стыдно за радость, которая при этом меня охватила.
***
Алрик
– Fan! Vad i helvete tänkte du på?!
Любому другому давно бы уже ударил по морде.
– Jag blev så jävla arg! Växer dina händer ur din röv?
Я поднял туфельку и понюхал, по телу прошла дрожь – предвестник оборота. От обуви адски несло нефильтрованным пивом.
Мишаня вжал голову в плечи и брякнул:
– Извини.
А потом подорвался со стула и стянул со стойки салфетки, сунулся ко мне.
– А ты можешь повторить, что ты сказал, а то я ни бельмеса по-шведски? – Мишаня выглядел раскаявшимся, но мне было не до него.
– Лучше не переводить. Ничего приятного ты о себе не узнаешь!
Я выхватил у него салфетки и начал промакивать единственную крепкую ниточку, что вела к истинной.
– Fortfarande! Еще! – крикнул официанту, когда стопка закончилась, и Мишаня рванулся с места – через три секунды у меня в руках была пачка салфеток.