Страница 16 из 24
Ребята вскочили и кинулись к озеру.
– Что? – первым рядом оказался Витя. Он уставился по направлению руки Марченко, не понимая, на что тот показывает.
– Смотри, смотри туда! – снова повторил Петя, покачивая из стороны в сторону головой, будто бы сам не понимал, в чем дело.
– Ну что? – теперь уже рядом появился Денис.
– Я… я же там нашел ракетницу, из которой… Илья… Андреевич выстрелил…
– Ну да… ты нашел, – подтвердил Витя. – Никто не отрицает. Все видели.
– Я не видел, но слышал, как ты кричал, что нашел, – кивнул Денис.
– И я видела, что ты… – сказала Лиза, пристально глядя на Петю. – И что? Что случилось? Причем тут ракетница?
– Смотрите, где доски, под которыми был тот пластмассовый буй? К нему был привязан мешок с ракетницей! Где они?!
– Нет досок, – медленно сказал Витя.
– И буя нет, – растерянно протянула Лиза.
– Может быть, ты что-то путаешь? – сказал подоспевший Шаров, разглядывая берег, утопавший в сухом тростнике. – Дальше там смотрел?
– Я пробежал весь берег – от оврага до… – он показал рукой на левый изгиб озера, – и там тоже нет. Нигде нет…
– Мостки с той стороны, вон они, – раздался голос Червякова, который взобрался на холм и смог увидеть другой берег озера.
– Ерунда какая-то, – медленно сказала Лиза. – Может быть, взрывом снесло их… – она покосилась на Червякова, но тот не слышал ее слов, зато их услышали остальные.
– Да нет… – Шаров подошел к берегу и присел. Он опустил руку в воду, пошевелил пальцами и по воде пошли мелкие круги. Юркие мальки бросились врассыпную. – Такое ощущение, что здесь не было никакого взрыва. Смотрите, целый сухой тростник…
– Это не тростник… – прервала его Лена.
Шаров посмотрел на нее обескураженно.
– Вы правы, – сказала она. – Взрыва не было. И это не тростник. Это рогоз. Видите коричневые длинные початки, похожие… ну в общем вы поняли, на что… так это рогоз, которые многие путают с камышом.
Ребята не отрываясь, смотрели на Лену. Кто-то, кажется Давид, присвистнул.
– Я всегда думал, что с коричневой штукой наверху – это камыш…
– И я…
– И я…
– На озере, когда мы приехали сюда, не было никакого рогоза, ни одного!
– Подтверждаю, – баском проговорил Червяков, спустившись с холма. – Помните, я начал рубить палкой этот камыш… это был действительно камыш, или осока какая-то высокая, но она точно была без этих говняшек сверху. Иначе бы я сразу захотел поджечь одну из них, они классно горят!
– Черти что… – медленно произнес Шаров. – Но не может же такое быть, что… Вероятно, ты все же не заметила? – он посмотрел на Лену и тут же пожалел о своем вопросе. – Ладно… не злись. Я все понял. Ты можешь отличить камыш от… как его…
– Рогоза и… я вообще знаю наизусть двести видов растений нашего края.
– Она победительница городской олимпиады по ботанике, – вырвалось у Вити.
Брови Шарова взметнулись к переносице.
– Да уж… – сказал он. – Рогоз рогозом… но где же буй?
– Буй – это еще полбеды… – сказал негромко подошедший ближе Давид. – Где ракетница?
Шаров похолодел.
И хоть ракетница не относилась к огнестрельному оружию, ее потеря была уже только на его совести.
Он похлопал себя по карманам, оглянулся.
– Так… Мы стояли здесь… правильно? Вот в этом кругу, потому что…
– Потому что вот эта сосна… которая стала как будто в два раза ниже, была ровно позади нас, – сказал Витя.
– Я выстрелил, граната полетела в озеро… я заметил ее в последний момент и толкнул стоящего передо мной Костю вперед… и бросился на него… потому что именно он принял бы на себя… – Шаров посмотрел на простиравшийся перед ним берег озера.
В том месте, откуда они вылезли, была поломана трава и уже высохшая черная грязь покрывала пологий склон. И все.
– Может быть ракетница отлетела в озеро… – он покачал головой. – В любом случае…
– В любом случае, рогоза тут нет, – сказала Лена. – Зато есть целая лужайка цветущей душицы.
– Что? – спросил размышляющий о чем-то своем Шаров.
– Да нет, это я так… – ответила она.
Они вернулись к костру, Шаров быстро нацепил высохший спортивный костюм, заметив, что Червяков уже оделся.
– Так… – сказал командир. – В походе случаются всякие вещи, и опытные туристы должны быть готовы к этому. Иногда барахлит компас, не зажигаются спички, в лесу чудится всякое… это нормально. Я вам даже больше скажу… порой может происходить такое, чему, кажется, объяснения и вовсе нет. Но… – он сделал паузу, – стоит прийти домой, отдохнуть, перекусить, восстановить силы, и потом в ходе обсуждения с опытными, бывалыми людьми, все встает на свои места и каждый загадочной детали находится свое рациональное и до смешного простое объяснение. Не раз был тому свидетелем.
Лена покачала головой, но ничего не ответила.
Недоеденные припасы быстро рассовали по сумкам, костер залили водой из озера, тщательно прибрали за собой мусор, чтобы не осталось ни одной бумажки, ни одной спички.
– А краба так и не попробовали! – вдруг сказал Петя. – Хотя, зуб даю, что он уже протух. Кстати, где он?
Ребята начали оглядываться, рыться в уже уложенных сумках, когда Марченко спохватился:
– А-а! Я же случайно себе его положил! Пардоньте! – он вынул банку и протянул ее Лизе.
Та отрицательно покачала головой.
– Ты взял, ты и понесешь.
– Ну как хочешь, – вздохнул Петя и положил консерву назад в темно-синюю сумку с белыми буквами «ДОСААФ СССР».
– Вот же пройдоха, – вполголоса сказал Давид, скатывая кусок грубой ткани из льна, который служил скатертью.
Витя оглянулся на товарища и кивнул.
– Он с первого класса такой, не обращай внимания.
Шаров потоптался по костру, выпрямился, снова все проверил, убедившись, что главное – чистота и порядок соблюдены неукоснительно, и только тогда оповестил ребят:
– Отряд, слушай мою команду!
Витя подумал, что бежать сейчас ему будет довольно тяжело – после обеда чувствовалась усталость, ноги были ватными, да и голова гудела так, словно он выходил из школы после пятого урока.
– За мной в свободном порядке шагом марш!
– Уфф, – вырвался у Лизы вздох облегчения.
Командир в последний раз окинул взглядом озеро, видимо отмечая, что будет писать в отчете об инциденте с гранатой и пропавшей ракетнице и отряд двинулся назад по тропинке вдоль ручья…
– Интересно, сколько уже времени? – то ли спросил, то ли сказал Шаров, вглядываясь в лесную чащу. Тропинка, которой полтора часа назад они бежали по дну оврага как-то незаметно стала вровень с уровнем земли, словно никакого оврага и не было.
– Черти что, – снова сказал Шаров, ступая пружинящим шагом по мягкой, похожей на спортивный мат, земле.
– Стойте! – вдруг раздался голос Дениса. – Стойте же!
Отряд остановился и все обернулись. Денис немного отстал, он оказался даже позади Червякова, который шагал без особого энтузиазма, предчувствуя неминуемый шухер по приходу на базу.
Крутов стоял на едва заметной тропинке и что-то тряс у глаз, отводил, смотрел, потом снова тряс. У его ног валялся открытый наполовину видавший виды туристический вещмешок.
– Что случилось, Денис? – обеспокоенно спросила Лиза, которая тут же подошла к нему.
Он посмотрел на Лизу и удивленно произнес:
– Они стоят! Я с утра завел их, чтобы знать время, но они стоят, хотя завода хватает на сутки! Показывают тринадцать… – он всмотрелся в скачущую туда-сюда секундную стрелку: – тридцать семь… почти тридцать восемь… Что за фигня?
Витя вдруг вспомнил, что, выбегая из дома, схватил отцовские командирские часы и положил их в нагрудный карман куртки, поближе к сердцу.
Хлопнув себя по груди, он почувствовал твердую выпуклость и выдохнул.
– Слава Богу, не потерялись… – вырвалось у него, и он тут же покраснел, хотя и сказал это совсем тихо. Он слышал иногда, как мама говорила так, когда что-то чудесным образом получалось, хотя по всему получится не должно было. Не пристало пионеру говорить такие слова, да еще и в походе, – шикнул внутренний голос.