Страница 22 из 29
– У предложения истёк срок годности.
– И? – она ставит локоть на спинку дивана и подпирает висок.
– А? – не могу удержаться, Одри как магнит для засранца внутри меня. Она вытягивает его на поверхность.
– Собрался играть со мной в гласные? – её носик морщится. Это явный признак неодобрения.
– Всяко лучше, но ещё хочется спросить, какого хрена тебе надо от меня?
– Твои родители переживают.
– Так позвони и скажи, что я в норме и счастливого пути.
– Я не уйду.
– Раз уж на то пошло, может, пойдём в туалет и трахнемся? Скрасим время и печаль чем-то приятным.
На этот раз черты её лица не искажает отвращенная гримаса. Она быстро привыкает к скверной стороне моего характера.
– Я бы съездила тебе по роже и ушла, будь другая ситуация.
– Но ситуация дерьмо, не откажешь же убитому горю парню?
– А знаешь, нет. Пошёл ты, Трэв.
Я киваю.
– Вот и отлично. Рад, что мы пришли к единогласному решению.
– Знаешь, – Одри поднимается на ноги и вновь смотрит на меня сверху вниз. – Мне сказали, почему ты психанул, и я не вижу в таком решении ничего, чтобы обозлиться на весь мир. Это решение сложное не только для тебя. Им далось намного тяжелее. Если для тебя важно, чтобы они оставались в отношениях, то будь готов видеть разбитые и несчастливые лица, которые по твоей прихоти живут вместе, в то время как у тебя своя жизнь на другой стороне страны. Ты взрослый мальчик, Трэвис, а ведёшь себя, как тот пятнадцатилетний трус.
– Поздравляю, ты запала на труса.
– И это всё, что ты можешь сказать?
– А ты ждёшь, что я изолью душу в длинном монологе?
– Слушай, в чём твоя проблема? Я до сих пор не пойму, что послужило причиной крушения поезда.
– Ты.
Глаза Одри расширяются. Дыхание учащается, и она абсолютно точно злится, но продолжает держаться. Это мне не нравится. А вот если она запустит стакан в стену – понравится. Мне нравится её вспыльчивость, тогда она настоящая.
– Шути в одного, если не умеешь общаться без сарказма.
Я поддаюсь вперёд и смотрю на неё из-подо лба.
– Не нравится быть причиной крушения поезда? Ну тогда слушай.
Я вытягиваю вперёд ноги и скрещиваю в лодыжках, кладу руки по обе стороны дивана и в упор смотрю на неё.
– Ты выбираешь всех, кроме меня. Любого существующего урода на планете. Но не меня. Зануда Остин, шлюха Стив, гребаный Уилл, сраный Митч. Парад уродов, твою мать. Все, кроме меня. Даже Максвелл!
Её лицо застилает удивление, а вокруг нас собирается любопытная кучка пьяниц. Тащите попкорн, сейчас будет драма.
Она пинает мою ногу, и я сдерживаю улыбку. Вот это уже больше похоже на Одри.
– А ты? Ты выбрал меня? Нет, Кросс, ты трахнул меня и свалил со словами «это ничего не значит»! Чего ты ждёшь? Что я расстелюсь звёздочкой перед тобой? Буду целовать газон под твоими ногами? Или я должна ползти за тобой, как будто ты последний парень на планете? Очнись наконец, у меня есть гордость!
– Я ответил тем же. Ты не выбрала меня – я не выбрал тебя. Ещё вопросы?
– Перед тем, как очередной раз пошлю тебя, скажу: я начала встречаться с Остином после твоих слов. Можешь считать, что сам меня подтолкнул.
– Ты начала с ним до того, как что-то было со мной. Теперь улови суть: никому не нравится быть одним из. Общаешься с ним – трахнешься со мной, будь готова, что тебя тоже кинут за борт.
– Ты в своём уме?! – шипя, шепчет она. – Ты бросил меня после первого секса! Я не побежала за тобой и оказывается, в этом моя вина!
– Я не бросал. Всё изначально было понятно и ты была согласна. Чего ты ожидала, Одри? Что в пятнадцать на всю жизнь?
– Только послушай себя! Ты хотел, чтобы это ничего не значило и ты получил желаемое. Я не бегаю за тобой и не преследую, ты волен делать всё, что захочешь. Но ты чёртов эгоист! Ты запутался и решил, что это моя вина, что я должна разгребать твоё дерьмо!
– Я не просил.
– Тогда оставь меня в покое, не приходи ко мне!
– Не могу.
– Боже, да ты спятил! Что тебе ещё нужно?! Поскакать перед тобой на задних лапках? Или, может, мне тоже нужно отсосать тебе в туалете, чтобы ты забыл, как меня зовут?
– Хвалю за проявленную инициативу, но нет.
Одри хватается за голову и закрывает глаза. Она втягивает воздух и медленно выдыхает. Её глаза снова открываются, и я не вижу в них ничего. Плохой знак.
– Несколько минут назад ты предложил пойти и трахнуться в туалете, – сухим тоном напоминает она. – Что тебе нужно? Чего ты хочешь? Почему я?
– Мне просто нравится рушить твою жизнь. Без причины.
И-и-и-и, приз за лучшее враньё по праву достаётся мне!
У меня всегда была причина оставаться вблизи. Хочу или не хочу, но не могу держаться в стороне, это невозможно. Одри магнит для меня, вторая сторона моей медали. Тут работает принцип либо со мной, либо ни с кем. Я всегда знаю, что происходит в её жизни. А ещё я знаю, кто помог Остину расстаться с ней по переписке и сверкать пятками. Я на многое готов, чтобы всё оставалось по-моему. Вот такой я эгоистичный козёл, осудите за это, потому что не чувствую сожаление и ни капли не раскаиваюсь.
– Пошёл ты!
Она разворачивается и марширует к выходу, а я снова поднимаю руку за спиртной добавкой.
Дерьмовый день и худшее в нём то, что подкидываю дрова в пламя. Так уж вышло, что я всегда топлю корабль целиком. Есть во всём этом кое-что положительное: со дна только один путь – наверх.
– От них одни проблемы, – сипит за соседним столом мужской голос.
Я смотрю на помятое лицо и фыркаю.
– Оставь при себе своё жалкое мнение. Мне насрать. Я не тот, за чей счёт опохмелишься или добьёшь.
Мужик извергает проклятия, на которые плевать ровным счётом так же, как раньше. Я лишь надеюсь, что не стану его подобием и обещаю себе, что это последний стакан на сегодня.
Глава
12.
Одри
Daughtry – Outta My Head
– Это мне?! – не скрывая восторг, спрашиваю я, удерживая мобильник между ухом и плечом.
Мелодичный смех Митча мурашками расползается по коже.
– Всё тебе.
Из груди поднимается счастливый визг, который тонет вместе с носом в цветочных бутонах. Я обнимаю круглую коробку, половина которой цветы, а вторая клубника в шоколаде. И то, что она в шоколаде – мелочь. Митч не знает, что я не приверженица сладкого. К сожалению, мне не досталась сверх способность лопать сладкое и оставаться стройной, а вот понюхать булочку и после ещё год плакать из-за цифр на весах – это про меня.
Я мечтательно вздыхаю.
– Имей в виду, я могу привыкнуть и тогда запросы начнут расти.
– Всё зависит от их адекватности. Меня не пустят в космос за звездой. Могу попробовать, но сомневаюсь в успехе.
– Сойдёт, – улыбаюсь я. – Обойдусь без звёзд.
– Тогда всё под контролем. У меня предложение, и я не знаю, как ты отнесёшься.
– Говори.
– Сегодня благотворительный вечер, я бы хотел, чтобы ты пошла со мной.
Я прищуриваюсь, теребя шёлковую ленточку вокруг коробки.
– И всё?
– Да.
– Сколько у меня времени?
Митч берёт несколько секундную паузу.
– Два часа.
Мне приходится сильно закусить губу, потому что эти два часа должна была потратить на подготовку и пробы. Я не могу отсиживаться и ждать, пока меня заметят. Хочешь получать предложения и быть на счету – начинай действовать. Вот, каковы были планы.
Я не в силах разорваться, желая всего и сразу, но выпаливаю раньше, чем думаю:
– Хорошо.
– Тогда заеду к шести, – в голосе Митча проскальзывают бодрые нотки, отрезая все пути обратно.
Я бубню что-то наподобие «созвонимся» и бросаюсь к шкафу.
Джинсы, блузка, туфли и помада – весь арсенал, благодаря которым можно добиться мирового успеха и даже симпатии со стороны комиссии. Волосы оставляю в лёгкой небрежности, перебросив на одну сторону и стараюсь улыбнуться отражению как можно очаровательнее. Улыбка – лучшее из оружий.