Страница 8 из 13
– Что ж, тогда имеет смысл их тоже поближе поселить. И знаешь, я подумаю, как перестроить и расширить дом. Сделаю, нечто вроде большого гостевого дома, на… сколько там, говоришь человек?
Тодор, начал загибать пальцы, подсчитывая в уме, сколько людей приехало, а затем ответил:
– Строители – двадцать пять взрослых, и где-то десять-пятнадцать детей, я точно не уверен, – хмыкнул мужчина.
– Это всё одна семья? – в шоке уставилась я на мужчину.
– Да, я же рассказывал, трое братьев, их жены, их уже взрослые дети, их жены, и там тоже уже у каждого по два-три ребенка. От шести, до года, примерно.
– Понятно. А Профессорские семьи?
– Там намного меньше. Две семьи, в каждой по четыре человека. Четверо взрослых и четверо детей.
– А что у них с продуктами, с вещами, деньгами?
– Семья строителей уже привыкшая, они всё возят с собой. Профессорские семьи в деньгах пока не нуждаются, запасы еды кое-какие с собой привезли.
– Их слишком много, – нахмурилась я. – Мне бы не хотелось подвергать детей любой опасности. Давай так, я попробую что-нибудь решить с домом, но он будет не на территории усадьбы.
– Хорошо, тогда я пойду, – кивнул Тодор.
Он вышел из моего кабинета, а я с шумом выдохнула, и посмотрела на свой план, который успела быстро набросать, пока разговаривала с мужчиной.
И так, первое, надо создать какой-то электронный девайс, куда бы я могла вносить все планы и выставлять их приоритетность. Второе, поискать записи о создании ордена каситов. Третье, изучить заклинание, о котором попросил Тодор. Четвертое, попытаться выстроить дом за воротами усадьбы. Что-то не нравится мне такое огромное количество людей внутри.
Встреча с бароном, строителями и профессорами состоится завтра.
В принципе, вроде бы всё.
А теперь – делать конфеты.
Я встала, и подошла к двери, но услышала стук, и дверь открылась. На пороге стоял Раст с очень недовольным взглядом.
– Вы освободились? – спросил он.
– Не совсем, – покачала я головой. – Но мы можем поговорить по дороге на кухню, мне надо сделать конфеты для детей.
Я вышла из кабинета, и захлопнув дверь, посмотрела на мужчину.
И чего он так злится?
– Что-то случилось? – с тревогой спросила я.
– Ничего особенного, – сухо ответил Раст. – Просто хотел узнать, в какую игру вы хотите поиграть с детьми сегодня вечером, чтобы быть в курсе правил. И еще узнать примерный план обучения для Мишиаса.
Очень сильно захотелось застонать, но я постаралась взять себя в руки. План обучения… как же? Я бы тоже его с удовольствием послушала.
Я медленно пошла в сторону выхода, и начала рассказывать то, что знаю сама:
– Завтра в усадьбу приедут учителя, которых я лично попросила приехать из столицы. Завтра же озадачу их составлением учебного плана для всех детей.
– Хотите сказать, что ребенок будет учиться не индивидуально? – возмутился Раст.
– Нет, – покачала я головой, и упрямо посмотрела на мужчину. – Дети должны учиться вместе, чтобы уметь общаться. Это нормальная социализация. Вы и сами вчера хотели, чтобы Мишиас общался. Так в чем же проблема, что вас не устраивает теперь?
Я притормозила, и внимательно посмотрела в глаза Расту. Он был слишком высоким для меня, поэтому пришлось задрать голову и даже сделать шаг назад, чтобы было немного удобнее.
– Одно дело общаться, и совсем другое обучаться, – медленно ответил мужчина. – Мишиас привык, что на уроках он всегда был один и наставники уделяли только ему время, а не всем детям.
– И что, даже во время уроков фехтования он тоже был один? – удивленно подняла я бровь.
– С наставником, – поправил меня мужчина.
– Без других детей?
На что Раст поморщился, и вздохнув ответил.
– Нет, другие дети были. Но это были дети воинов, охранявших княжича. Они тоже обучались и…
– Обучались совместно с княжичем, – закончила я за мужчину.
– Но Мишиасу уделялось больше внимания, – упрямо добавил он.
– Раст, – я сделала шаг вперед и положила свою руку на руку мужчины, от чего он слегка опешил, а я продолжила: – Не переживайте. Я буду следить за тем, как обучаются все дети, – слово «все» я специально выделила голосом. – Для меня они все важны, поэтому и Мишиас и никто другой не будет обделен моим вниманием. И если у ребенка начнутся трудности, то мы обязательно будем решать этот вопрос отдельно. А теперь извините, я обещала детям сладкое, так что, если не хотите мне помочь с конфетами…
– А если захочу? – вдруг прервал меня мужчина, сильно удивив.
– Серьезно? – опешила я. – Я думала, что ротанцы не любят работать на кухне?
– Я не ротанец, я родился в Волавии, – ответил Раст, вводя теперь уже меня в ступор, – и готовить очень люблю. Поэтому буду рад, помочь вам с угощением для детей, а заодно узнаю новые рецепты.
Я приоткрыла рот от такой новости, но взяв себя в руки, кивнула.
Сначала мы вместе с Растом сходили в нашу кладовую, я набрала нужных ингредиентов, положила их в корзину, которую Тара использовала для переноски продуктов, и хотела уже нагло вручить её мужчине, но он сориентировался первым, и взял её сам, опять меня сильно удивив.
– Чему вы так удивляетесь? – спросил он меня, видимо заметив выражение моего лица, когда мы вышли из кладовой, которую я смогла открыть и запереть без ключа.
Я решила, что не стоит скрывать свои размышления, и поведала правду мужчине, тем более что он меня разозлил до этого, и я не собиралась щадить его чувства.
– Пока мы путешествовали, я видела, что абсолютно всё делали ваши слуги…
– Рабы, – вдруг поправил он меня без эмоциональным тоном голосом.
Я с шумом выдохнула:
– Хорошо, рабы. Так вот, я думала, что вы привыкли пользоваться их работой, и сами чураетесь запачкать руки.
– Я уже говорил вам, что родился не в Ротании – это первое, – начал спокойно объяснять мужчина, – и вы заблуждаетесь, если думаете, что все мужчины Ротании не способны выполнять любые мелкие бытовые работы. Не у каждой семьи есть возможность купить себе раба. По статистике, позволить себе рабскую силу может от силы процентов тридцать всего населения. Как и быть профессиональным воином. И как вы думаете, как живут остальные семьдесят процентов. Конечно же они сами по дому выполняют всю работу, помогая своим женам и детям.
Я приподняла бровь.
Тем временем Раст продолжил:
– В Ротании, не каждый мужчина обязан быть воином и более того, не каждого мужчину берут в профессиональную армию.
– Она не обязательна? – удивилась я.
– Нет, – покачал головой мужчина. – Более того, быть воином очень престижно, но стать им очень сложно. Любой мальчик, желающий попасть в армию, проходит очень сложный экзамен, который рассчитан не только на физические способности, но и на умственные тоже. Служба в армии в Ротании – это самая престижная работа. Она хоть и бесплатная, и любой поступивший в академию ротанец полностью становится на дотацию от государства. Однако есть категория людей, которые обязаны служить в армии – это аристократы и более того, каждый мальчик с четырех лет отправляется в специальное заведение, и там проходит курс подготовки. А в двенадцать лет, уже поступает в основное военное заведение в звании акуара.
Я опять приподняла бровь, показывая, что не понимаю, что это значит.
– Любой акуар становится куратором десятки первокурсников.
– То есть, типа офицером в самом младшем звание? – переспросила я.
– Да, примерно так, – подтвердил мужчина. – Но если сравнивать с армией Волавии, – его губы искривились в презрительной усмешке, – то любой двенадцатилетний акуар еще и берет ответственность за жизнь и успеваемость своей десятки – всех до одного. И более того, большая часть этих воинов остается под командованием акуара до конца обучения в академии. Конечно, бывает такое, что кто-то выбывает, а кто-то переходит из одной десятки в другую, не найдя с сослуживцами общего языка. Но это скорее исключение из правил и такие случаи очень редки. А в некоторых случаях воины идут за своим акуаром и дальше по жизни, становясь верными воинами.