Страница 4 из 6
И тут же вся кухня радостно засияла янтарным блеском. Ну еще бы – живительная порция магии. Предметы любят волшебство, оно продлевает им жизнь. И не успел я налить в кружку чай, как поварская книга отдала первое распоряжение, ножи взлетели и выстроились в линию, ожидая заточки, а в соседнем углу лопата уже набивала углем жаровню, наборы специй, звеня склянками, попискивали, просясь на работу, и даже холодильник приоткрыл дверцу и выдвинул полочку, где лежала баранина, давая понять, что готов служить во благо общего дела. Честно, наблюдать за приготовлением еды – одно удовольствие, особенно под действием успокоительного настоя из горных трав.
– А Леон не будет бухтеть за расход магии? – разрушив волшебство момента, спросил долговязый.
– Два часа волшебства, пусть кухня подышит. Заодно побалуем хозяина, он явно будет голоден.
– Ну не знаю, мне нравится готовить, – на этих словах жаровня вспыхнула так, словно услышала гнусное оскорбление, а Данил не успокаивался, – и у меня получается.
Тут уже на пол полетел нож. Веррле предосудительно посмотрел на поварскую книгу и развел руками.
– А что не так, Леон просил экономить!
И вот уже вся кухонная утварь перестала работать, негодуя о сказанном, словно их законное право служить было бессовестно попрано.
– Данил, человечек мой любимый, пей чай, – я дернул его за рукав. – А то мы и золото потратим, и готовить сами будем. Одно дело бутерброд или глазунья с утра, но полноценный ужин приготовить на кухне, где хозяйка Рулана – задача непосильная. Мой совет не спорить с ней, а то может обидеться, – я взял его кружку и предложил пойти в зал. – Телевизор посмотрим, поболтаем. Не будем мешать Рулане.
Хоть что мне говорите, но человек и волшебное – две вещи несовместные. И тут дело не в Даниле, он временами хороший парень, тут проблема во всем человечестве. Вот маги, они почти люди и понимают, что за волшебство надо платить. Магия – как река, ты из нее черпаешь, и она тебя омывает. Но в современном мире людей все не так, мертвые вещи, которые трудно оживить, и вездесущие любопытные человечки, жаждущие наживы. Это полбеды, сколько таких пустых существ на планете, проблема не в этом, человеку просто нечем платить за магию, при желании можно научиться расплачиваться жизнью, как это делают полукровки. Но тут появляется другая проблема: люди слишком жадные. Впрочем, мы связаны и внешним видом, и местом обитания, да и прошли те времена, когда люди служили нам, восхищаясь магией, и пришли те, когда волшебники с опаской поглядывают на изобретения человека, порой не понимая, как она работает. Хорошо это или не очень, я не знаю, но в глубине опасаюсь всего этого современного комфорта. Один плюс, много бесплатной еды, то есть за деньги, а не за магию, вот поэтому Данил живет в нашем доме, экономя волшебство. И, если честно, мне жалко Рулану и ее подмастерьев, они живут, когда трудятся. А хозяин хоть и бухтит, но периодически намекает на блюда из поварской кухни матери. Волшебное ничем не заменишь, а значит, дыши, кухня, пока еще есть золото. Подмигнув поварской книге, я закрыл за нами дверь.
– Человек ушел! – вскрикнула Рулана, и каждый предмет заиграл красками, радуясь хорошей новости.
Несмотря на молчаливый просмотр телевизора, два часа пролетели мгновенно, аромат запеченного мяса из кухни интриговал и будоражил воображение. А хозяина все не было, пришлось ужинать без Леона. Мясо отделялось от кости при едва уловимом нажатии, а соус бесподобно дополнял сытное блюдо. Черный чай с бергамотом и шоколадный Брауни на десерт стали финальным аккордом восхитительной трапезы. Вот за это я люблю современный мир, обычные бумажки позволяют купить качественную еду, как вспомню, сколько энергии золота уходило на пропитание, аж мурашки по телу. Да и ели что придется, представь, сколько бы магии потребовалось, чтобы сорвать пару веточек мяты с альпийского луга, а каре ягненка, горный мед – да четверть монеты ушло бы на один только ужин, и были же времена, не хочется и вспоминать, как мы их пережили. Но сейчас в магазине под боком любой деликатес за бумажки, которые они называют деньгами, и всего один минус – нужно терпеть присутствие человека. Как для Леона, так это даже плюс, ему нравятся люди. А я ради таких моментов счастья готов закрыть глаза на их примитивность и запах. Жаль, что вкусное все так скоротечно, но ничего, в поварской книге еще много рецептов.
Распорядившись, чтобы порция Леона была с пылу с жару, я позволил Рулане подпитываться золотом, ну не потчевать же хозяина холодной бараниной? Кстати, он все еще задерживается. В девять часов вечера, после молнии и раската грома, как и обещали синоптики, пошел ливень. Напряжение усилилось. Враги есть у всех, а с учетом деятельности, которую вел род Макдаффи, риск присутствовал. Все возможно, однако, повторюсь, убить лепрекона очень сложно, хозяин искусно владел палочкой, да пару золотых всегда носил про запас. Дождь усиливался, и, несмотря на апрель, повеяло зимней прохладой, пришлось затопить камин. И вот так, под монотонные потрескивания чурок в очаге, мы провалились в сон.
– Данил, просыпайся! – заметив искрившийся полукруг кроличьей норы возле стола, прошептал я и скинул плед. – Кого это принесло в такую рань? – растерев лицо, я попытался взбодрится. – Данил, вставай!
Тот что-то буркнул – мол, отстань, хочу спать, но я резко толкнул тахту, и человек упал на пол.
– Блин, зачем так резко будить, – спросонок завопил он. – И что это за дыра по центру комнаты? Что вообще происходит?
– Нора, кроличья нора, – прошептал я и схватил монету рода Макдаффи, желая поджарить незваного гостя магией золота.
Но в открывшийся лаз протиснулся знаменитый сыщик (хозяин дома). Вид у него был ужасный: грязный зеленый котелок, словно его пинали, как мяч, замшевый пиджак, промокший насквозь, причем настолько, что с рукавов текли маленькие струйки воды. Немудрено – такая гроза за окном. И ладно, вода, протер тряпкой, но огромные ошметки красной глины на подошве эпично смотрелись на паласе прошлого века из натуральной шерсти. Но, самое ужасное, хозяин не разулся, страстно увлеченный чем-то, он, не замечая нас, бросился к рабочему столу. В такие минуты темная составляющая господина берет вверх над разумом, и он даже внешне меняется: появляются глубокие морщины, алчный ярко-алый блеск глаз, те словно пульсируют, лицо, да и вся кожа, темнеет, отливая грязно-зеленым цветом, походка становится более напряженной, появляется сутулость, и остроконечные ногти словно наливаются кровью, становясь темно-бордовыми. Лепреконы не самые красивые существа и, словно хамелеоны, могут менять внешность, зачастую это связано с видом золота. Кстати, монеты лежали на столе.
– Господин, у вас все хорошо? – спросил я.
Но Леон, не замечая нашего присутствия, зажал в кулак монеты и продолжил поиски. Пульсация тут же прекратилась, даже внешне взгляд подобрел, морщинки стали разглаживаться, придавая коже здоровый румянец. Все-таки гномы – самые симпатичные из волшебных существ, есть в них некая сказочность, что ли. Светлый взгляд, такой глубокий и мудрый, округлые формы лица. В случае с Леоном оно прямоугольное, густые волосы, у хозяина они еще и завиваются, поэтому роскошные рыжие бакенбарды делают его мужественным. Высокий лоб, полные губы, ямочка на подбородке и небольшие уши, господин взял самые лучшие черты горных гномов от матери. Отцовскую натуру вы видели, она неизбежно напоминает о себе, когда рядом волшебное золото. Теперь добавьте сюда безупречное чувство стиля в одежде и идеальный средний рост. И кто отличит господина от обеспеченного джентльмена?
– Хозяин, позвольте, я сниму вашу обувь? – меня коробило от вида мокрой глины. – Этот ковер ручной работы, и мне будет трудно избавиться от пятен без магии.
– Фиолент, нет времени на это, – не переставая что-то искать, пробубнил гном-лепрекон. – Ты не убирал на моем столе? – строго спросил он. – Тут был справочник о мертвых и призраках.
– Я его взял, – протягивая книгу, шепотом обронил Данил. – Думал, пока ждем, почитаю.