Страница 8 из 12
Глубоко вздохнув, я выполнила его просьбу, а ровно в пять я на всех парусах вылетела из этой клоаки, в которой у всех подряд то ли был роман, то ли был секс. Я чувствовала себя попавшей в какой-то бурный водоворот разврата.
– Ну что, как первый рабочий день? – с усмешкой спросила меня Аленка, встретив меня вечером. Я сидела за кухонным столом, разложив учебники и старательно готовясь к экзамену по английскому языку.
– Нормально, – ответила я, но моя сестра была довольно проницательна, чтобы поверить в то, что я ей сказала.
– Что? Кто с кем трахается? Кто кого обманывает?
– Не спрашивай, – умоляющим голосом попросила я, – Это просто полный пипец. Алена, вся Москва живет без тормозов и комплексов?
Моя сестра расхохоталась и обняла меня за плечи.
– Овечка, ну ты и вправду у меня овечка! Ты такая наивная, такая чистенькая. Совсем ничего не знаешь о настоящей жизни. Да, Москва такая, она всех сжирает без оглядки. Но ты справишься. Поживешь несколько месяцев в шоковом тумане, примерно, как я.
– Ты тоже была в шоке?
– Конечно! Когда я узнала о том, что собеседование в кафе, где я пыталась работать, проходят в виде минета его владельцу, я неслась оттуда, не оглядываясь. А сейчас мне кажется, что это вполне нормально.
– Алена, как? Как это может быть нормальным?
Сестра мне не ответила, а вместо этого, просто рассмеялась.
На следующий день без четверти четыре, когда Николай Петрович вытащил в приемную пухлую папку с подписанными документами, к нему пришла Снежана. Я разбирала документы, не думая ни о чем странном или подозрительном. А потом снова услышала стоны и мужские крики. Потом я с ужасом расслышала за дверью у босса шлепки по обнаженному телу, это явно были удары по женской коже, потому что после каждого шлепка я слышала выкрики Снежаны.
«Что за хрень тут происходит?» – подумала я, а сама уже подумывала о том, чтобы сбежать из этой адской компании, в которой не работали люди с предрассудками.
После ухода Снежаны я по привычке сделала шефу чай, а он при этом выглядел довольным и сияющим, как начищенный самовар.
– Спасибо, Женя, – сказал он мне, а я уже даже не обратила внимания на то, как он меня назвал, – Постой, не убегай.
Я резко остановилась и посмотрела на его взмокшее лицо. Мне было неприятно представлять себе, как он трахал в своем кабинетике молодых девчонок, при этом не испытывая ни капли стыда.
– Да, Николай Петрович, – я присела в кресло, потому что босс сделал мне знак рукой.
– Ты ведь все поняла, девка-то умная?
Я не очень поняла, о чем говорил Николай Петрович, но на всякий случай кивнула головой. На самом деле, я поняла слишком многое, даже то, чего мне не следовало знать и понимать.
– Так вот, Женя, денег хочешь заработать?
Я непонимающе повела головой, пытаясь сообразить, к чему клонит мужчина, который буквально пожирал меня взглядом.
– Смотря, каким образом, – ответила я, а сама старательно отводила взгляд.
Он расхохотался, а потом встал со своего кресла и приблизился ко мне. Николай Петрович положил руки на мои плечи, а я вжалась в кресло, стараясь не думать о том, к чему были эти телодвижения.
Босс наклонился к моему уху и пробормотал:
– Будешь давать мне, я буду давать тебе.
Я поежилась и непроизвольно пошевелилась. Он сильней сдавил мои плечи, как будто пытался удержать меня на месте.
– Ты не хочешь? – спросил он, и теплый поток воздуха врезался в мою шею, заставив меня задрожать. Руки босса скользнули вниз, к моей груди, а потом вцепился в мою грудь.
– Уберите руки, – процедила я, пытаясь вырваться.
Но мои слова и поступки только раззадорили Николая Петровича. Он держал меня за грудь, сжимая ее и причиняя боль. Я не могла пошевелиться, а он вжимал меня в кресло. Я вспоминала слова Жени и снова думала о том, что завтра я никуда не пойду. Плевать на работу, на зарплату, на премии. Я не могла позволить какому-то старику так себя вести!
– Я еще раз прошу вас! – громко сказала я, но руки Николая Петровича уже полезли ко мне в блузку. Все выглядело грязно и пошло, и я хотела вскочить и убежать из офиса.
– А я тебе говорю, что заплачу тебе. Ты думаешь, откуда такие деньги у моих подчиненных? Ты не задумывалась о том, как Женька смогла поехать в Турцию на два месяца? Черт, я снова забыл, как тебя зовут.
Пальцы мужчины уже влезли ко мне в лифчик и накручивали мои соски. Я сидела, не шевелясь и понимая, что ничего не смогу изменить, а, если буду дергаться, то сделаю себе только хуже. После того как Николай Петрович наигрался с моей грудью, он провел рукой по моему животу, а потом пролез под пояс юбки и оказался в моих трусиках.
– Раздвинь ножки, дурочка, – ласково пробормотал он, а я, наоборот, сдвинула их посильней.
– Быстро раздвинула ноги! – рявкнул он, и я буквально подпрыгнула на стуле.
Пришлось послушаться, и в следующие несколько минут Николай Петрович шарил у меня между ног, приговаривая какие-то пошлости и шепча их в мое ухо. Он приблизился ко мне сильней, а потом уперся ширинкой в мое лицо. Я поняла, что моей щеки касается его стоящий член, который рвался на свободу, выпирая через ткань брюк. И откуда в этом немолодом мужике столько сил и желания?
– Пососи его, – пробормотал он, – И я заплачу тебе. Я хорошо тебе заплачу.
Непослушная сучка
Дрожащей левой рукой Николай Петрович полез к ширинке, быстро расстегнул ее и высвободил свой орган. Член уперся в мою щеку, а я с отвращением отвернулась от него.
– Непослушная сучка! – громко выругался босс и сменил руки. Теперь левой рукой он блуждал у меня между ног, надавливая на клитор и периодически засовывая пальцы в промежность, а правой рукой он начал мастурбировать свой член. Все эти действия сопровождались его сальными присказками, а еще тыканьем в мою щеку влажной головкой члена.
– Не хочет она сосать, – бухтел он, теребя свой член и тряся им возле моего лица, – Будешь сосать как миленькая. Всем бабки нужны, и тебе тоже нужны. Будешь сосать, давать мне во все дырки. Сама будешь проситься ко мне. Тварь такая!
Он выпустил свой член, а потом этой же рукой ударил меня по лицу. Я продолжала молча сидеть, не шевелясь и не предпринимая никаких попыток к бегству. Все происходящее казалось каким-то цирком, в котором я выглядела как обезьянка, которую водят на веревке и заставляют показывать фокусы. Было жутковато и в то же время сюрреалистично. А еще хотелось со всей силы вмазать этому уроду.
Николай Петрович продолжил мастурбировать, а потом направил член в мое лицо. Из головки полетели брызги спермы, которые ударяли мне в шею, а потом стекали под воротник блузки.
Шеф сдавил мою щеку, а потом со всей силы снова ударил меня по лицу. Сперма разлетелась в разные стороны, а щеку пекло так, как будто к ней приложили раскаленную сковородку.
Я уже хотела было подскочить и смотаться из кабинета, а потом делать ноги без оглядки, а на завтра навсегда забыть об этом дурацком жизненном опыте, как вдруг Николай Петрович, который поспешно натянул свои брюки, полез в тумбочку, а потом извлек оттуда несколько пятитысячных купюр. Я смотрела на него, не мигая. Мужчина встал с кресла и, подойдя ко мне, швырнул перед моим носом несколько красных денежных банкнот.
Я сидела, не шевелясь. В тот момент во мне боролись две Иры: одна ужасно хотела взять деньги и забыть обо всем, что происходило несколько минут назад, а вторая хотела смять эту грязную подачку, а потом швырнуть ее в лицо боссу.
Пока я с сомнением косилась на деньги и ноздрями ощущала приторный запах спермы, стекавшей по моей шее, Николай Петрович сказал:
– Если захочешь, если будешь послушной и умной девкой, сможешь получать такие премии регулярно. Когда я вызову тебя. Время ты знаешь.
Я поежилась, думая о том, что ни за какие коврижки не войду в этот кабинет и не сделаю ничего, что могло бы заставить этого старого пердуна совать мне свои грязные деньги. В итоге, победителем оказалась Ира номер один, которая заставила меня взять купюры со стола и молча покинуть кабинет.