Играя судьбами

– Возьми отгулы. У тебя накопилось, если не ошибаюсь, четыре дня.

– Но я…

– Марин, не обсуждается. – На моем лице застыла улыбка. Дежурная улыбка. – Если почувствуешь себя хуже, то открой больничный.

Девушка кивнула. Она знала правила так же хорошо, как и все остальные. Поэтому продолжая дышать приоткрытым ртом при забитом носе, выслушала от меня наставления.

– Передай мне всех, кто записан на этой неделе. Распределю между остальными врачами.

– Хорошо.

– Если есть какая-то бумажная работа, отнеси Оле. Я ее предупрежу.

Новый кивок.

– И вылечись, пожалуйста. Нам без тебя будет сложно. – Следом за наставлениями произнесла вполне ободряющую речь. Ведь именно этого от меня хотели слышать. Уважает, ценит, поможет, поддержит.

Злость цветком-червоточиной разрасталась в груди.

Марина, хлюпая носом, поблагодарила и умчалась оформлять отгулы, а я уставилась на папку, слушая ее удаляющиеся шаги. Из папки торчал лист. Тот самый, который передала мне Дина. Достав его и раскрыв, прочитала нужную строчку и выдохнула. Откинувшись на спинку стула, зажмурилась и, пожалуй, впервые за день улыбнулась по-настоящему.

Ника будет довольна.

Из переговорной выбиралась в приподнятом настроении. Даже летучка у босса меня более не волновала, как предстоящая встреча с подругой вечером. Потому что такие новости нужно сообщать лично. Произнести это вслух, ощутить эмоции и насладиться триумфом. Жить и чувствовать, а не существовать, как делала я.

– Эмма! Эмма, привет! – Мужской голос привлек мое внимание.

Оглянувшись, уставилась на спешащего ко мне Александра Иванова. Его я сватала Маше из бухгалтерии.

– Здравствуй, Саш. Как дела? – заученная до зубного скрежета фраза.

Он улыбнулся и положил свои ладони на плечи. Лишь чудом я сдержалась, чтобы не отшатнуться и не скинуть его руки с себя с криком.

Натан прикасался иначе. Не по-дружески, как это пытался изобразить Иванов, но и не как любовник. Совсем не так, и я не могла понять как именно. Но это было по-особенному, по-другому.

– Да все нормально. Как же еще может быть. А ты?

– Точно так же. – Уголки губ дрогнули, когда он отпустил мои плечи. Стало легче дышать.

– Эмма, слушай, не знаешь, Маша согласится сходить со мной на ужин? – Ну вот, еще одна тема, которой я бы хотела избежать. Но раз однажды оказалась втянутой, придется разгребать.

– Ужин? – переспросила, притворяясь, будто задумалась над его предложением. – Не знаю, если честно. У нее вроде дел по горло. На работе зашивается, да и дома мальчики не дают скучать.

– Понятно-понятно, – пролепетал мужчина, поникнув. – Эх, у меня два пригласительных сгорят.

– Пригласительные?

– Да, билеты. Получил от кое-кого в подарок. На выставку в эту пятницу какого-то до жути популярного фотографа. Правда, я ничего не смыслю в этом, но сходить бы не помешало.

– Ты же говорил про ужин, – напомнила я.

– Ну, на ужин хотел позвать после выставки. Вроде бы ужин как свидание, а выставка… Ну....

Александр замешкался. А когда он волновался, что я видела, пожалуй, лишь раз до этого, начинал нукать и отводить взгляд. В голове как искорка вспыхнула идея. Безумная, но сейчас скорее правильная.

– Я поняла, – подбодрила его. – Маша вряд ли согласится. Но я могу составить тебе компанию.

А вот последнее я произнесла не зря. Нужно вырваться из оков, в которые заковала себя. Терри должен остаться в прошлом, Натан тем более. Одна выставка, один ужин. Ничего смертельного не случится, а мой вечер не будет больше одиноким и серым.

– Правда?

– Конечно, Саш. Тем более пятница у меня свободна. Обговорим чуть позже, хорошо? Я загляну потом к тебе.

Он кивнул и, вновь подняв руки, опустил ладони мне на плече. В этот раз я была готова и, продолжая улыбаться, похлопала свободной рукой по его ладони.

– Хорошо. Буду ждать.

Александр отошел, взмахнул рукой, и вскоре я вновь слушала чужие удаляющиеся шаги. Кажется, мои мысли то и дело стопорили на месте. Спохватившись, я помчалась к себе. И лишь когда за спиной закрылась дверь, смогла дышать.

В голове кавардак. На душе горечь, прожигающая внутренности.

Бросив папку на стол, обогнула его и выглянула в окно. Солнечный свет заливал парковку внизу и уходящую вдаль дорогу. Осень властвовала в городе: желтеющая листва на деревьях, серое небо, и даже солнечным лучам, пробивающимся через тяжелые облака, не хватало сил, чтобы сделать этот день ярче.

Тихий бульк, доносящийся со стороны стола, отвлек меня от бесполезного созерцания мира. Я обернулась и отыскала оставленный личный телефон на заваленном бумагами столе. Кавардак. Такой же кавардак внутри меня.

Новый бульк что-то тронул. Тепло растеклось и заполнило живот. Он. Точно он. Натан.

Я подлетела к столу, оттолкнула папку и схватила телефон. Пропущенный вызов и несколько сообщений. От Ники.

– Черт, – прошептала, ощущая, как глаза защипало. Опустившись на стул, отклонилась назад и зажмурилась.

Все в порядке. Дышать и считать до десяти.

Пусть и не поможет, но я справлюсь. Потом. Чуть позже.

Очередной бульк вырвал из меня рык. Разблокировав экран, прочитала все сообщения от Ники, которые сейчас совершенно были неинтересны, и нажала на кнопку «вызов». Вероника ответила секунду спустя.

– Блин, Эммик, я тебя отвлекаю?

Хотелось сказать, что да, но, растянув улыбку, которую все равно никто бы не увидел, ответила:

– Нет, не отвлекаешь. Только вернулась с летучки.

– Ой, что-то я не подумала, – пробормотала Ника, но в голосе не слышалось раскаяния. – Эмм, слушай, сможешь сегодня ко мне приехать? Твоя помощь нужна.

Сглотнув, ответила согласием. Потому что иначе не умела. Потому что все равно нужно было увидеться с подругой и передать той новости. Чем не повод?

– Отлично! Тогда жду тебя вечером.

Я, не успев и рта открыть, услышала короткие гудки. Ни привет, ни пока.

– Ох, Ника…

Опустив телефон на стол, прикусила губу.

«А чего ты хотела? Чего? Сама позволила им всем так с тобой общаться!» – голос эхом звучал в голове. Мой собственный голос.

– Черт! – зарычала, ударяя ладонями по коленям. – Хватит! Хватит!

Злость бушевала во мне, прожигала до костей. И лишь он, способный вывести меня на чистую воду, вывернуть наизнанку деформированным нутром, молчал. Замолчал по моей вине.

Схватив телефон, я вновь разблокировала экран, отыскала нашу переписку, занесла палец над иконкой трубки и замерла.

Я не смогу. Смелости не хватит.

Отбросила смартфон и зажмурилась. Глаза нещадно жгло.

Рабочий телефон разразился трелью.

– Да?

– Эмма Вадимовна, я скинула вам свое расписание, – голос Марины будто вернул меня в ту реальность, из которой я безуспешно пыталась сбежать.

– Хорошо, я сейчас посмотрю.

– У меня должен быть прием. Пациентка уже пришла. Мне ее принять?

– Нет, Марин, давай я сама. Какой кабинет?

– Двадцать третий.

– Хорошо. Просто подготовь ее карточку.

– Да, конечно. Эмма Вадимовна?

– Слушаю. – Сгребая свободной рукой папки, замерла и прислушалась к хрипловатому от простуды голосу.

– Спасибо вам.

– Да не за что, Марин. Выздоравливай.

На лице дрогнула улыбка. Надеюсь, эта благодарность была искренней.

Спустя несколько минут подготовки я стояла у двери в кабинет и сжимала в руке карточку пациентки. Что же, мой рабочий день был в самом разгаре.

– Добрый день, Елизавета. Меня зовут Эмма, и сегодня я буду заменять Марину Сергеевну.

– А что с ней? – Девушка, сидящая на посетительском стуле, подскочила, обвила тонкими длинными руками живот и испуганно уставилась на меня.

Я бегло осмотрела ее, отмечая бледность кожных покровов, неаккуратно зачесанные волосы и искусанные губы. Она нервничала и дергалась, пока я входила в кабинет и закрывала за собой дверь. Настороженно следила за каждым моим движением, отчего становилось не по себе. Что же за пациентку подсунула мне так не вовремя заболевшая Марина?