Страница 13 из 17
В-третьих, очень спорно, содействует ли это дикое новшество нравственности. Мы протестуем против «голых танцев» и не можем не протестовать против этого новшества. В тот момент, в который мы живем, когда не изжиты капиталистические уродства, как проституция, хулиганство, обнажение содействует не нравственности, а безнравственности. Это еще в большей степени относится к впечатлению детей.
– Поэтому я считаю, – заключил Н.А. Семашко, – абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами.
Один из авторов «12 стульев» Евгений Петров. Фельетон "Идейный Никудыкин". Журнал "Красный перец", 1924, № 21.
Вася Никудыкин ударил себя по впалой груди кулаком и сказал:
– К черту стыд, который мешает нам установить истинное равенство полов!.. Долой штаны и долой юбки!.. К черту тряпки, прикрывающие самое прекрасное, самое изящное, что есть на свете, – человеческое тело!.. Мы все выйдем на улицы и площади без этих постыдных одежд!.. Мы будем останавливать прохожих и говорить им: "Прохожие, вы должны последовать нашему примеру! Вы должны оголиться!" Итак, долой стыд!.. Уррррра!..
– И все это ты врешь, Никудыкин. Никуда ты не пойдешь. И штанов ты, Никудыкин, не снимешь, – сказал один из восторженных почитателей.
– Кто? Я не сниму штанов? – спросил Никудыкин упавшим голосом.
– Именно ты. Не снимешь штанов.
– И не выйду голым?
– И не выйдешь голым.
Никудыкин побледнел, но отступление было отрезано.
– И пойду,– пробормотал он уныло,– и пойду… Прикрывая рукой большой синий чирий на боку, Никудыкин тяжело вздохнул и вышел на улицу. Накрапывал колючий дождик.
Корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами, Никудыкин стал пробираться к центру. Прохожие подозрительно косились на сгорбленную лиловую фигуру Никудыкина и торопились по своим делам.
"Ничего, – думал отважный Никудыкин, лязгая зубами, – н… н… иче-го… погодите, голубчики, вот влезу в трамвай и сделаю демонстрацию! Посмотрим, что вы тогда запоете, жалкие людишки в штанах!.."
Никудыкин влез в трамвай.
– Возьмите билет, гражданин, – сказал строгий кондуктор.
Никудыкин машинально полез рукой туда, где у людей бывают карманы, наткнулся на чирий и подумал: "Сделаю демонстрацию".
– Долой, это самое…– пролепетал он, – штаны и юбки!
– Гражданин, не задерживайте вагон! Сойдите!
– Долой тряпки, прикрывающие самое прекрасное, что есть на свете, – человеческое тело! – отважно сказал Никудыкин.
– Это черт знает что! – возмутились пассажиры. – Возьмите билет или убирайтесь отсюда!
"Слепые люди, – подумал Никудыкин, отступая к задней площадке, – они даже не замечают, что я голый".
– Я голый и этим горжусь, – сказал он, криво улыбаясь.
– Нет, это какое-то невиданное нахальство! – зашумели пассажиры. – Этот фрукт уже пять минут задерживает вагон! Кондуктор, примите меры!
И кондуктор принял меры.
Очутившись на мостовой, Никудыкин потер ушибленное колено и поплелся на Театральную площадь.
"Теперь нужно сделать большую демонстрацию, – подумал он.– Стану посредине площади и скажу речь. Или лучше остановлю прохожего и скажу ему: прохожий, вы должны оголиться".
Кожа Никудыкина, успевшая во время путешествия переменить все цвета радуги, была похожа на зеленый шагреневый портфель. Челюсти от холода отбивали чечетку. Руки и ноги скрючились.
Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто.
– П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв…
Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал:
– Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то.
– Да ведь я же принципиально голый, – пролепетал Никудыкин, рыдая. – Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо…
– А ты, братец, работай и не будешь голый! – нравоучительно сказал прохожий.
Никудыкин посмотрел на гривенник и заплакал. Ночевал он в милиции.
____________________________________________
А в следующем году партия и правительство окончательно определились в отношении к охальникам.
Один из руководителей партии и страны, член Политбюро Н.И. Бухарин, выступая с докладом на XIV съезде ВКП(б) в декабре 1925 г. сказал:
"Имеется также кое-где рост упадочных и полухулиганских кружков – «долой невинность», «долой стыд» и т. д. Все это – явления распада; безусловно, все это – явления, на которые нужно обратить внимание. Но особенное внимание нужно на них обратить тогда, когда упадочные тенденции и тенденции разложения имеют резко выраженный политический характер. Например, различные маленькие группировочки, кружочки, двойки, тройки с анархическими настроениями и платформой. Я бы мог зачитать, – но не хочу делать этого, чтобы не растягивать доклад, – я бы мог процитировать целый ряд писем, которые получаются рядом партийных учреждений и товарищей, – писем, которые, между прочим, получаю и я".
После этого достоверных свидетельств о деятельности общества "Долой стыд" больше не встречается.
Война рабфаковцев и студентов
Карикатура М. Черемных «Рабфаковцы» 1922 года сопровождалась подписью:
РАБОЧИЕ: Здесь читают лекции?
СТАРЫЙ ПРОФЕССОР: Здесь лекции для студентов. Вам надо пройти через комиссию на Рабфак
И стихотворением:
… Ноги босы… шея гола
И едва прикрыта грудь.
Вижу, брат: из Комсомола?..
Ну старайся… Как-нибудь.
День—в тревоге, ночь—в бараке…
А зато—какой фасон!
Будешь, братец, на Рабфаке,—
На яву увидишь сон!
Не рожден, брат, ты в сорочке,
И возьмут тебя в пинки,
Буржуазистые «дочки».
Буржуазные «сынки».
Карикатура, как вы видите, довольно злобная, но, боюсь, молодежь просто не поймет, о чем в ней говорится.
Рабфаки… Мое поколение, учившееся в вузах при СССР, еще застало их. «Рабфаками» неофициально называли так называемые «подготовительные отделения» в институтах. Так и говорили – «поступить через рабфак». Это был отличный лайфхак – пройти годичные курсы при вузах, где выпускные экзамены засчитывались как вступительные, причем «рабфаковцы» принимались вне конкурса, который мог быть огромным. Единственная проблема – на «рабфак» брали не всех. Нужно было либо отслужить в армии, либо иметь не менее двух лет трудового стажа.
Борис Иогансон. Рабфак идет. 1928 г.
Но позднесоветские «рабфаки», возрожденные постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 20 августа 1969 года "Об организации подготовительных отделений при высших учебных заведениях" и ликвидированные вскоре после распада СССР, были лишь «внебрачными потомками» тех, настоящих рабфаков, возникших в 1919-м, легитимизованных в 1920-м и сошедших на нет к 1940-м.