Страница 3 из 19
Джаффар.
Самый настоящий джаффар!
Его кожа едва заметно мерцала, словно усеянная капельками росы. Говорят, это от избытка магии. Каналы джаффаров всегда открыты и, чтобы разгрузить организм, сила сочится сквозь кожу. Я думала, врут… Это какая должна быть мощь!
– Мест нет. Если хочешь – спи со мной, – лениво бросил джаффар, проходя мимо.
– Я против! – запоздало спохватилась и обратилась к удаляющейся спине. Крепкой и широкой, как дубовая дверь, что на входе в это чудесное заведение! Уверена, эта спина заколдована в десять раз лучше.
– Хорошо, спи на улице, – хмыкнул этот невоспитанный… джаффар и скрылся в номере.
Тут уж я не стерпела. Во-первых, где это видано, чтобы к молодой дари поворачивались спиной, даже пусть она и в брюках? А, во-вторых, даже если и так, то где извинения, раскаяния и уступка?! Старый-добрый торг, в конце-то концов?
– Разве вы, как настоящий дарси, не должны уступить дари кровать? – заявила обличительно, врываясь в номер и плотно закрывая за собой двери, чтобы кто-нибудь, не приведи Марг, не стал свидетелем моего позора. Еще не искоренились пережитки прошлого, когда мои предки были вынуждены жениться лишь потому, что кто-то застукал их вместе без сопровождения. Поговаривают, в былые времена даже нарочно подстраивали такие ситуации, чтобы женить на себе кого-то особо привлекательного. Но это не мой случай. Сначала проклятье сниму, судьбы сестер устрою, а там уже и о себе можно подумать. В Тунарисе, поговаривают, сильная погранзастава и хорошо платят за службу…
– Кто сказал, что я настоящий дарси? – устало уточнил джаффар и растянулся на кровати. У меня иссякли аргументы. – И вообще, кровать большая, а дама не сильно притязательна, раз опустилась до местечка вроде этого.
И мне, как какой-то безродной босячке, как дворовой собачонке постучали ладонью по одеялу. Не хватало еще команды «к ноге, Найда!». У меня затрепетали ноздри, но… завтра соревнования! Спать хочу! А еще резерв нужно тянуть.
– Тронете меня еще раз и получите молнией промеж глаз! – предупредительно высунула палец, уверенная, что джаффар увидит даже в темноте. – Держите язык и кинжал при себе!
Мужчина усмехнулся.
– Поверь, малышка, я не любитель непросвещенных девственниц.
Я вспыхнула и раскрыла рот.
– Мужлан! – прошипела себе под нос и распахнула окно, впуская свет и свежий весенний воздух, наполненный ароматом цветов и сырой земли.
Глядишь, этот медведь простудится, и будет вспоминать меня ближайшие несколько недель, утопая в грохающем кашле. Бу-го-га!
Бросила на пол куртку и устроилась сверху. Не стану менять планы, немного разомнусь перед сном. Я взвила вокруг себя простенький туманный щит, чтобы отгородиться от ненужных зрителей и, один за другим, раскрыла все энергетические каналы: сначала на ступнях, потом на ладонях, на висках, на пупке и, в последнюю очередь, на солнечном сплетении.
Маргес – своенравный бог, недаром управляет ветром. Стихия непредсказуема, поэтому так мало адептов выбирает ее для покорения. Когда я ступила путем Марга, надо мной смеялись все, включая сестер и отца. А Мирта могла посмеяться пять раз за вечер, забыть и посмеяться еще парочку раз, чтоб ее старческий маразм! Годами у меня ничего не получалось, я не могла даже пошевелить колосок на расстоянии вытянутой руки, но не бросала тренировки. Учитель уверял, что во мне течет старая кровь, и мои силы колоссальны. Отец не в курсе, маму не спросить, а сестры… ну, с ними и так понятно. К тому же, никто толком не может сказать, что значит эта старая кровь, но всем известно, что она значима и все такое.
Магия лениво потекла от второстепенных каналов к главному, медленно наполняя резерв. Когда он достигнет границ, то начнет их продавливать. Это больно, но иначе резерв не раскачать. А, чем он выше, тем более сильные заклинания можно творить.
– Почему не открываешь рецессивные каналы? – голос незнакомца прозвучал как гром в тишине. Я дрогнула, потеряла нить магии, и она выскользнула в окно.
– Марговы семенники! – расслабилась, пытаясь повторно ухватить за хвост уплывший энергетический поток. – Не лезьте не в свое дело.
– Какой у тебя круг? Второй? Максимум третий. Так ты долго будешь прокачиваться до четвертого, а пятый не раскроешь никогда.
Вот ведь… нахал!
Убрала туманную завесу и швырнула в незнакомца недовольным взглядом. Лунный свет мягко стелился по комнате, лаская очертания предметов и… мужланов. Не похож он на магистра ветряной магии.
– Что еще за рецессивные каналы?
– Не стану лезть не в свое дело, – ухмыльнулся незнакомец и, закинув руки за голову, уставился в потолок.
– Что за рецессивные каналы? – процедила сквозь зубы, теряя терпение. – Раз влезли не в свое дело, так лезьте уже до конца!
Мужчина рассмеялся и одним грациозным движением, как пантера, стек с кровати. Он приблизился бесшумной тенью и опустился передо мной на корточки. Я смогла чуть лучше рассмотреть его квадратный подбородок, покрытый мелкой щетиной, ямочки на щеках, россыпь мелких морщин в уголках смеющихся глаз. Сколько ему? На вид тридцать, чуть больше. Но в серебристо-голубых глазах плещется житейская мудрость на все семьдесят пять и боль, старательно замаскированная иронией на все сто. Я сама так делаю – смеюсь, когда хочется плакать.
– Обычно я не даю бесплатных уроков, девочка, но, считай, что сегодня твоя ночь. Ты меня повеселила. Наивная такая, до невероятного. Олененок с большими голубыми глазами.
– Не тешьте иллюзий, я могу за себя постоять! И зубы у меня острее крокодильих!
– О, я не сомневаюсь! – мужчина щелкнул меня по носу и заговорил, коснувшись шершавыми пальцами моих запястий. – Помимо доминантных каналов в теле мага существуют рецессивные, – он провел ладонями до сгибов моих локтей, тронул ключицы, подчелюстные ямки, опустил руки под ребра. Я съежилась и хихикнула. С детства не переношу щекотку. Незнакомец изогнул бровь.
– Продолжайте, только там не надо больше трогать.
– Вот здесь не надо? – переспросил он, снова касаясь меня под ребрами. Я захохотала и вцепилась в его сильные руки, ощутив странное томление. – Если не нужно, то стоит обязательно.
Как-то неубедительно сообщили мне и… начали истязать по полной! Это было жутко. У меня из глаз потекли слезы, и никакие просьбы и увещевания не работали.
– Не закрывай каналы! – приказал издеватель, впиваясь в мои бока сильными пальцами. – Я сказал не закрывай!
Сказал он, видите ли!
По ребрам прокатывалось тепло, вперемешку с колючим холодом. Невероятная боль сменялась необъяснимым удовольствием, которое все нарастало, нарастало и нарастало. За слезами я ничего не видела, только слышала ровное дыхание незнакомца, его уверенный голос и чувствовала движения пальцев, все меньше причиняющих боль, а потом…
Ослепительная вспышка застлала мне глаза, а тело налилось обжигающим теплом цвета летнего неба и с запахом жженой хвои.
– Марговы семенники! – выкрикнула, не в силах сдерживать блаженство, прострелившее тело яркими волнами. – Как же… хорошо-о! Вы это сделали?!
Перед глазами взорвались разноцветные огоньки, как на городской площади в праздник новолетия. В стену отчаянно задолбили.
– Друг, если ты закончил, дай свою козочку попользовать!
– Вы разводите коз? – уточнила лениво, приподнимаясь на локтях. Волосы растрепались и лезли в глаза, сердце радостно трепетало в ушах, а по телу электрическими вспышками пробегали магические разряды.
Я ведь ничего не знаю о том, кто только что открыл мой рецессивный канал. Вообще-то, такие вещи – нечто очень личное. Я пока не проверяла, но уже чувствовала, как резерв наполняется сверх меры.
– Коз? – не сразу сообразил мужчина. Тугодум он немножко, хоть и красавчик. Зато, когда сообразил, расхохотался глубоким бархатистым басом. – Дитя, ты хоть знаешь, что такое Марговы семенники? – проговорил он сквозь смех.
– Это метафора, разве не ясно? Про нас, адептов Маргеса. Ай, – я махнула рукой.