Страница 12 из 14
– Кристина! – закричала она, зовя мою мать, лежавшую в комнате и никак не реагировавшую до последнего на факт того, что Айза ушла со вчерашнего вечера и так и не появилась – ни дома, ни в школе, – нашли! Господи, нашли! – кричала она, всхлипывая, – в канале нашли… Господи…
Ее всхлипы перешли в вой… А потом я поняла, что это не она воет. Это я. Волком… Словно это была не я. Словно мой мозг еще ничего не успел понять, а душа уже всё почувствовала и выла – выискивая свою пару, свою близняшку. Свою родственную душу… И не находила. Впервые в жизни не находила.
По официальной версии Айза утонула. Через месяц нам должно было исполниться по шестнадцать. Мне исполнилось. Ей – нет…
Наверное, с того самого дня мир для меня и окрасился в черные тона. При том, не только настоящее… Черная клякса стала планомерно растекаться по всем моим воспоминаниям из прошлого, лишь изредка оставляя мне небывалую роскошь – мысли о том, как мы смеялись вместе, как она меня поддерживала и всегда давала веру в будущее… Часто я просыпалась среди ночи, подходила к окну, смотрела в темноту и спрашивала ее – почему, почему ушла? Как такая, как моя сестра, сильная, смелая, наполненная верой и оптимизмом, могла трусливо броситься в водяную бездну, отдав себя пустоте и забвению… Как могла бросить меня… Зная, что я без нее… не смогу…
После того, как Айзы не стало, наша маленькая семья в составе меня и матери стала совсем нерукопожатной. Настолько, что в одиннадцатый класс я уже не ходила – меня так травили, дразня «самоубийцей» и так надо мной издевались, что даже сами учителя позволили мне перейти на домашнее обучение. А еще вечерами вместе с Райкой мы ходили на ИЗО – учительница считала, что я очень хорошо рисую – сказала, что хочет со мной продолжать заниматься… Я была ей благодарна. Райке тоже. Она была рядом все это время. Единственная. Даже матери не было – она совсем ушла в свою пустоту… Только Райка. Учебу я закончила кое-как. Приходила, сдавала контрольные и экзамены в неучебное время. Только на госэкзаменах пришлось появиться… Еле выдержала эти шепотки и усмешки в спину. Выпускной, конечно же, я манкировала…
Даже если бы и могла, не пошла бы… На тот момент Райка вынесла весь мозг на тему того, что в республике делать нечего – что нужно хватать ноги в руки и валить отсюда в столицу, устраивать свою жизнь… Так мы и поступили… Райка собиралась переезжать в Электросталь в их закрытую квартиру. На тот момент ее отец уже умер, жилье просто пустовало. Вера Павловна уже хворала. Ехать за дочерью сил и здоровья не было. Поэтому очень обрадовалась, когда та предложила мне ехать с ней. Вдвоем не страшно… Моей матери было плевать, перспектив в поселке не было никаких, все равно нужно было перебираться в город побольше… Что – то думать если не с учебой, так с работой… Так все и завертелось. Сейчас, смотря на то время со стороны, я прекрасно понимаю, что никогда бы не решилась на такой шаг сама. На рядом была Райка…
Когда вечерний поезд уносил нас с одним маленьким чемоданом от нашего городка прочь, ни я не скучала о том, что оставляю, ни по мне не скучали. Позади была только пустота – в глазах матери, которая даже на похоронах Айзы вела себя отрешенно и беэмоционально, а после вообще замкнулась в себе, во вселяющем чувство тоски и отчаянии крике удода «худо – тут», в непрерывном стрекоте электричества в проводах – венах… В моей душе…
Глава 8
Бэлла
В Электростали мы долго не задержались. Квартира Райки на поверку оказалась старенькой однушкой в обшарпанной хрущовке. Но проблема даже была не в ее состоянии. Мы сами – то не из князей родом и не в хоромах выросли. Вопрос был в том, что, судя по всему, к Райке это жилье уже не имело никакого отношения. По крайней мере, когда мы, наконец, доперли туда прямиком с вокзала на трех перекладных, выяснилось, что живет там сожительница покойного мужа Веры Павловны и в ус не дует.
Скандальная, нетрезвая бабенка не стала церемониться с двумя «сцыкухами», как она нас назвала – вместе со своим дружком – собутыльником тут же погнала взашей из заплеванного подъезда. Еле ноги унесли тогда… Райка, конечно, шла к остановке и возмущалась, что сейчас же позвонит в полицию и разгонит эту шайку – лейку, но как – то ее голос звучал неуверенно и наигранно… Не знаю, что там за этим стояло – все – таки какая – то мутная история с документами на эту комнатушку, о чем подруга решила умолчать, или просто банальный страх перед теми, кто наглее и борзее… Короче, обещанного жилья у нас не было… Да и Райка не была Айзой, как бы я ни пыталась подсознательно найти себе нового сильного лидера рядом. Авантюристка, сумасбродка – да, но смелячка – едва ли…
– Да и что здесь делать, в этой дыре… – опасливо оглядывая по сторонам спальный район Электростали, вещала она в ожидании маршрутки до железнодорожной станции, – наша цель – Москва, Белка… Что время терять… Поехали, попытаем счастья там. Я на Ц**не (прим. портал для покупки и аренды жилья) уже, вон, загуглила несколько предложений по съёму комнаты. Мать дала мне тридцатку на первое время – что – нибудь да найдем, а там и работа подвалит…
Ни о какой учебе мы тогда еще не мечтали. Вернее, каждая, конечно, хотела бы получить достойную профессию, но на тот момент цели были более приземленные и насущные – заработать себе хотя бы на кусок хлеба и хоть как – то закрепиться в этом сумасшедше активном, сумасшедше красивом, сумасшедше жестоком городе. Москва обескураживает с первого взгляда. Своими темпами, своими масштабами, своим богатством, своими возможностями… Помню, как мы вышли на перроне Павелецкого вокзала, пробрались к выходу сквозь карканье ушлых таксистов и буквально ошпарились, как от кипятка, этой бурной энергетикой столицы. Шикарные машины быстро проносились по Садовому кольцу. С надменным пренебрежением на нас сверху смотрели окна дорогих домов центра, яркими витринами сверкали рестораны и салоны красоты, попасть в которые я тогда даже и не мечтала… Сколько таких голодных до хлеба, счастья и богатства девочек вышли точно так же из дверей Павелецкого вокзала за эти годы – и не сосчитать… Сколько нашли в Москве свое место, сколько здесь потеряли, сколько вернулись с разбитым сердцем и пустыми карманами восвояси, сколько не вернулись вообще…
– Знаешь, сейчас освоимся, а там можно будет и про заочку подумать… – строила очередные грандиозные планы Райка. Мне было приятно ее слушать, хоть я особо ей и не верила. Райка была мечтательницей. Она конечно же пребывала в убежденности, что станет великой актрисой… Кто ее знал – не сомневался бы, что другой профессии она себе придумать просто не могла…
А я… Я пока задвинула все свои мечты глубоко и подальше… Не до этого было… Не мой удел был мечтать…
Нам тогда еще никто не подсказал, что нельзя голословно верить фото на сайтах, нельзя перечислять деньги загодя, оплачивая жилье, которое не видели, даже если арендодатели на тебя и давят фразой типа «не внесете аванс, сдадим другому, а предложение лучшее на рынке»…Съемная комната в коммуналке оказалась тем еще клоповником. Находиться там было не просто неприятно, небезопасно с учетом соседей – то ли беспробудных алкоголиков, то ли наркоманов, мы так и не успели от ужаса разобраться.
На следующее же утро, не спав ночь напролет из – за шумной гулянки за стеной, мы с Райкой задались новой целью – найти что – то поприличнее, жаль только, что за этот хламник уже успели внести три тысячи – и никто, конечно же, теперь нам эти деньги возвращать не собирался…
– Ладно, перекантуемся до конца недели –может что подвернется… Есть же пока мамкина заначка…, – успокаивала то ли меня, то ли себя подруга.
Я не хотела зависеть от Райки, мне было неудобно, что у меня в кармане дырка от бублика, а она тратит последнее из отданного матерью. Я уважала Веру Павловну. Она всегда относилась ко мне хорошо. Более того, именно ей я обязана сносным знанием русского и английского языков. У нас в поселке к иностранным языкам относились скептически, пренебрежительно. Никто в школе не уделял время английскому, нарочно числился такой предмет в программе – выпускаясь, все дежурно знали четыре слова и три фразы в духе «вот из ёр нейм», а Вера Павловна ведь отучилась в педагогическом в Москве. Она говорила, у меня склонность к гуманитарным наукам, легко они мне даются…