Подарок для ликвидатора

Наказав не выходить из дома, выгнал из пристройки байк и окольными путями поехал в сторону береговой зоны, держась неосвещённых участков и не включая фар. До рассвета оставалось меньше четырёх часов, и я успевал ввинтить нижние ряды зацепов, чем и занялся. Ещё одна ночь подготовки, и можно было проникнуть на территорию для разведки и поиска генеральской дочки.

Возвращаясь в предрассветных сумерках, почувствовал распирающее давление в груди. Чутьё закопошилось внутри, подсказывая о приближающейся опасности. Оно никогда не подводило, предупреждая дискомфортом о ловушках, растяжках, что ни раз спасало мне жизнь. Заглушил байк, затолкал в ближайшие кусты и, пригибаясь, направился к дому.

Вдоль стены промелькнула тень, за ней вторая. Сквозь утреннюю дымку тумана, слабый ветер донёс запах бензина. Вряд ли намечался случайный поджог в небольшом селе в пятнадцати километрах от курортного городка. Скорее всего нас вычислила местная группировка, держащая бордель, и бойцы решили выкурить меня из дома, или тихо похоронить.

Глава 7

Ева

Обещанная обработка моих ран так и осталась обещанной. Тимофей настолько быстро слинял, что омлет дожёвывал уже по пути на выход. Как только за ним закрылась дверь, я расслабилась, позволяя измученному телу болезненно ссутулиться, согнуться и дохромать до оставленной на столе аптечки.

При ночной вылазке больше всего пострадали ноги, которые необходимо было полечить, пока не началась какая-нибудь гангрена. Пришлось снова стаскивать себя со стула, волочь в ванную и, шипя от жжения, смывать налипшую грязь.

Накрыла удушливая жалость к себе. Что же надо было натворить в прошлой жизни, ради такого наказания? Может, я украла много денег? Увела из семьи чужого мужа? Убила, не дай бог, кого-нибудь? За какие грехи прилетает такая ответка? А затем новые мысли атаковали бесполезный мозг. Была ли семья у меня? Есть ли хоть одна живая душа, которая ищет и скучает по мне? Ждёт ли меня кто-нибудь на родине? Есть ли мне к кому вернуться?

От воды намокла повязка на голове и куски сложенной марли, прикрывающей шов. Дрожащими пальцами прошлась по грубому рубцу с узлами твёрдых ниток, и сразу поплохело. Тошнота подкатила стремительно, потому что на ощупь затылок выглядел ужасающе. Рвотный позыв вымел из душевой кабины и вдавил в пол у белого друга. Выворачивало недолго – просто было особо нечем, но ощущение возникло, что меня выпотрошили до полного опустошения.

Ступни и колени я уже обрабатывала на автомате. Мной завладело состояние безразличия, и единственное, чего хотелось, это закрыть глаза и провалиться в бессознательную тишину и неведение. Перемотав голову и ноги последними бинтами, кое как добралась до своей комнаты и свалилась в кровать, плавно сползая в поверхностный сон.

Моросящий, мелкий дождь, тяжёлое, раздутое серыми облаками небо, вязкий туман, обволакивающий низкие ограды и памятники. Три гроба на подставках – два больших и один маленький, три разявящие чёрную пасть ямы, небольшая группа из четырёх человек, ёжащаяся от сырости. Я не видела лиц, дат и фамилий умерших, но была уверена, что это и есть моя семью – мама, папа, братик или сестра.

Над макушками протяжно отозвалось вороньё, вторя вою, раздавшемуся при спуске гробов в ямы. Разрывающая боль полоснула в груди и горячие слёзы потекли по щекам. Захотелось туда, к ним, под тёплое, земляное одеяло, где больше нет проблем, Турции и борделей. Комки почвы с грохотом посыпались на деревянные крышки, выталкивая из сна в душную реальность.

Просыпающееся солнце окрасило комнату в серые полутона, вытягивая кривые тени по стенам, за окном встрепенулась и с шелестом взлетела птица, с улицы потянуло дымом. Кто-то, наверное, с утра пораньше занялся сжиганием мусора. Ранняя пташка. Обтёрла влажное лицо и прислушалась к непонятному шуму снаружи.

Тихий скрежет по стене, глухой удар, сдавленный стон. Запах дыма уже резал по глазам и вызывал дерущие спазмы в горле. Осознание накрыло сразу, стоило сизым языкам застелиться по коридору, заползая, не торопясь, в спальню. Подскочила с кровати и понеслась в сторону выхода, за которым потрескивал огонь, с жадностью набросившийся на деревянное строение.

В панике побежала к окну, вспоминая, как надо действовать при пожаре. В голове всплыло про мокрую тряпку на лицо и прокладку ей по дверным щелям. Не сразу до меня дошло, что на первом этаже можно вылезти через окно, и в этот момент по ставне резко долбануло, распахивая их и впуская утренний воздух.

– Вылезай быстро, дура. Сдохнуть собралась? – показался в окне Тимофей с перекошенным от злости лицом и с брызгами крови на нём. – Шевели булками.

Он взобрался внутрь, грубо подтолкнул меня и перекинул через подоконник, совсем не заботясь о мягкой посадке. Приземление произошло на каменный бордюр, ограждающий цветущую клумбу. Заскулила, перекатываясь на бок и потирая ушибленную спину и настрадавшиеся булки, которыми теперь стало ещё сложнее шевелить. Мужлан скрылся в доме, и оттуда послышался грохот, будто Тим напоследок решил побросаться мебелью.

Я так и сидела на земле, страшась пошевелиться и ловя каждый звук из дома. Было сложно ждать и бояться, что наступит тишина, погребающая под собой мужчину. Да, он грубый, злой и властный, но без него я осталась бы одна. Рядом шлёпнулся рюкзак, за ним тяжеленая сумка, брякнувшая металлическим звоном, а следом выпрыгнул Тимофей, подхватывая своё добро и пиная меня для ускорения.

– Бегом, Ева, – рявкнул на ходу, слегка поворачивая голову. – Надо уходить. Нас выследили.

Моментально вскочила, посеменила за ним, не обращая внимания на боль в теле и на цепляющиеся за камни бинты. За углом замерла, наткнувшись взглядом на чужака с перерезанным горлом, следом прошла по касательной, замечая ноги с неестественным вывертом, выглядывающие из кустов, а потом глаза выловили ещё двоих, навалившихся друг на друга.

– Долго будешь стоять? – дёрнул за руку Тимофей, придавливая в спешке ботинком пальцы трупа. Поморщилась, будто придавили их мне, хотя этому мужику уже было плевать чем и по каким частям наступают. – Или дождёмся подмоги, чтобы рядом прилечь?

Его слова отрезвили, заставляя ускориться и вприпрыжку бежать за ним. Мне хотелось оказаться отсюда подальше и вычеркнуть из памяти безжизненные тела, которых за два дня пришлось повидать слишком много. Мой спаситель уничтожал на своём пути всех, кто рискнул дёрнуться в его сторону, и то, с какой холодной невозмутимостью он орудовал ножом, убивать было его работой. Опасная работа, чудовищная, но она могла меня спасти и вытащить отсюда.

Глава 8

Тимофей

Не ожидал, что нас так быстро выследят и решат уничтожить. Более того, думал, что всё обошлось и расслабился. Надо было сразу искать другой дом, подальше от этого, а не отсыпаться и пускать слюни на сочные сиськи русалки. Из всей ситуации понял одно – они пришли за мной, не зная, что в доме находится их потеряшка. Что ж, если о ней информация не дошла, то вдвоём нам будет проще изобразить семейную пару, приехавшую на отдых, потому что, обнаружив группу зачистки убитыми, меня станут искать одного.

Подталкивая Еву в сторону байка, судорожно обдумывал куда податься. В гостиницу нельзя, да и в город в таком виде лезть не стоило. Сейчас всё упиралось в отсутствие паспорта и подходящей одежды у девушки, как и в то, что я остался без осведомителя.

– Куда мы? Что будем делать? – поинтересовалась Ева, садясь сзади и нервно цепляясь за мою футболку.

– Надо найти тихое место подальше отсюда. Желательно отдельный дом в тихом селе в прибрежной зоне, – нехотя ответил ей, не понимая, в какую сторону двигаться.

Вырулив на небольшую дорогу и пользуясь отсутствием машин ранним утром, понёсся в противоположном направление от проклятого борделя. Остановиться решил в небольшом городке, чем-то похожем своей серостью на родные глубинки, кричащие о безнадёжности. Лучшего места для того, чтобы залечь на пару дней и сменить внешность Еве было не найти.