Отчим в моей постели

– Совсем охренел, Руслан! – ругаюсь себе под нос и, тряхнув головой, спешным шагом поднимаюсь по лестнице.

Дрянь! Уверен, она у окна сидела и поджидала меня, чтобы позлить. Язык бы ей отрезать за язвительность и по заднице надавать в воспитательных целях.

“Уверен, что в воспитательных?” – шепчет издевательский голос в голове.

Мне вот только этого не хватает для полного комплекта – стояка на свою падчерицу. Будущую, но не суть. Точно надо отправить её от греха подальше. От себя.

Были у меня, конечно, молодые особы, но они не входили в круг членов моей семьи. Мне было глубоко плевать, кто они и почему раздвигают ноги перед первым встречным. Сделал своё дело и через минуту забывал о них. А эта… чтоб её!

– Русик, ты уже вернулся, – мурлычет Мила, как только захожу в спальню.

– Руслан, и никак иначе, – сухо бросаю я и, скинув пиджак на кресло, направляюсь в ванную комнату.

– Ты опять злой, – надувает свои ботоксные губы моя будущая жена.

Скоро начнёт тошнить от этого факта.

– Хочешь, я тебе массаж сделаю? – плетётся за мной в ванную. – Ой, а что это? – тычет пальцем в пятно на груди.

– Ничего, – отвечаю и начинаю расстёгивать пуговицы на рубашке.

– Давай, я помогу, – не унимается Мила.

– Выйди, – скрипя зубами, говорю я.

– Что? – спрашивает и глазами своими хлопает. – Не хочешь массаж, давай приятно сделаю, – произносит это томным голосом и начинает опускаться на колени.

– Я могу помыться в тишине? – рычу на неё, схватив за плечи и подняв на уровне своего лица.

– Ладно, буду ждать тебя в спальне, – улыбается, и я её отпускаю. Никакой гордости в этой женщине.

Слышу щелчок двери и только после этого, скинув с себя всю одежду, залезаю в душевую кабинку. Стояка как и не было, и всё благодаря Миле.

На дочь встаёт, а на мать и не дёргается. Отлично!

Разница – как между небом и землёй. Может, она её удочерила? Ну как такое может быть? Лера, словно белая роза с шипами, а Мила… ну максимум на гвоздику потянет.

Ну совсем крыша течёт, Руслан, уже женщин с цветами сравниваешь.

– К чёрту! – ругнувшись, я впечатываю кулак в белый мрамор и включаю холодную воду, а остыв немного, быстро моюсь.

Не успеваю толком выйти из кабинки, как раздаётся женский крик на весь дом. Спешно намотав полотенце вокруг бёдер, выхожу из комнаты, хватаю из ящика с бельём пистолет и аккуратно открываю дверь спальни.

Глава 12

Лера

Услышав крик, я выбегаю из комнаты как ошпаренная, но у самой лестницы сама чуть не кричу, когда сталкиваюсь с полуобнажённым Русланом, у которого в руках пистолет, и вряд ли игрушечный.

– Тихо, – шепчет он одними губами и прикладывает указательный палец к своим губам. – Иди в свою комнату! – так же шёпотом приказывает он.

Я решительно мотаю головой и делаю шаг к лестнице. Но меня тут же хватают за запястье и, резко потянув, припечатывают носом в голую и твердую как камень грудь.

– Вернись к себе в комнату, – грозно шипит на меня, сдвинув брови к переносице, отчего его лицо кажется ещё более суровым.

– Нет, – шиплю ему в ответ и смотрю снизу вверх.

От него пахнет свежестью, дождём и немного табаком. Такой запоминающийся головокружительный запах, что я на секунду прикрываю глаза и глубоко вдыхаю. От мужчины несёт силой, холодом, и это при том, что тело у его горячее и влажное.

Мои руки покоятся на его груди, и чем дольше я прижата к нему, тем чаще бьётся его сердце. Слышу, как учащается его дыхание, и чувствую, как в мой живот упирается что-то твёрдое. Бросив быстрый взгляд на его руку, понимаю, что это не пистолет. Соски скрутились и моментально затвердели, как только пришло понимание, каким оружием он упирается в мой подрагивающий живот. Поднимаю глаза и смотрю в чёрные омуты. Тону в их темноте, на миг забывая, кто я, кто он, и что мы здесь делаем. Неосознанно царапаю его грудь короткими ногтями и облизываю пересохшие губы. От Руслана этот жест не скрывается, и я вижу, как судорожно дёргается его кадык.

Он берёт себя в руки, и вместе с низким рыком из его рта вырывается что-то неприличное. Он толкает меня за свою спину и начинает спускаться по лестнице вниз, крепче сжав пистолет двумя руками.

Кусаю губы от нервов и волнения и иду за ним. Руслан, словно солдат из кино, заглядывает в каждую комнату, не забывая тыкать пистолетом, готовый броситься на врага с кулаками.

Наконец мы доходим до кухни, откуда льётся свет и слышатся всхлипы. Прижавшись спиной к стене, Руслан толкает и меня, коснувшись моего живота и оставляя горячий след от его большой ладони. Шикнув, чтобы я была тише, он осторожно заглядывает на кухню, хмурится и окончательно выходит из-за угла.

– Мила? – спрашивает он в недоумении.

Делаю шаг вперёд и захожу следом за ним. Вижу маму в халате с замотанным в бумажную салфетку пальцем.

– Мама, что случилось? – спрашиваю взволнованным голосом, подходя к ней, но она, словно не замечая, идёт в сторону Руслана, чуть ли не толкнув меня плечом.

Выдыхаю, и плечи от досады моментально опускаются, это замечает жених мамы и сжимает челюсть.

– Что произошло? – спрашивает Руслан маму, едва не скрипнув зубами.

– Милый, мне так больно, – всхлипывает мама. – Я ноготь сломала, – говорит она и протягивает руку жениху.

Тот опускает взгляд на сломанный ноготь и, будто не веря в происходящее, смотрит маме в лицо.

– Ты совсем идиотка? – рычит он. – Ноготь сломала? Голову себе не сломала… – от ругательства он сдерживается, но всё итак написано на его лице.

– Я только сегодня сделала новый маникюр, – жалобно протягивает мама. – И он сорвался с мясом, смотри, – суёт под нос палец с тонкой полоской крови.

– Твою же мать! – закатывает глаза и тяжело вздыхает Руслан. – Иди наверх, Мила, – угрожающе спокойно обращается он к матери.

– Но, Русик, – тянет мама голосом задушенной кошки.

– Марш наверх! – рявкает так, что я сама вздрагиваю.

Мама, обиженно фыркнув и гордо вздёрнув голову, идёт наверх.

Я его ненавижу, но в этом случае полностью поддерживаю. Я из своей комнаты такой крик услышала, что думала – к нам в дом воры забрались, это как минимум. А что имеем? Сломанный ноготь? Трагедия года. Да она так слезами не заливалась, даже когда бедный Арсений Петрович умер. На кладбище только пошатнулась, якобы в обморок падает, чтобы пришедшие оценили, а так – никакого сожаления.

– А ты что стоишь? – рычит на меня Руслан, заставляя вздрогнуть и вырывая из размышлений.

– На меня тоже наорёшь? – смотрю на него с вызовом и тут же понимаю, что неудачный момент я выбрала для поддевания будущего отчима.

Он выглядит таким уставшим, что мне его даже жалко.

– А смысл на тебя орать? – безэмоциональным голосом спрашивает и делает шаг в мою сторону. – Зря только нервы тратить, – произносит, нависая надо мной, как скала.

Пару минут я, как загипнотизированная, смотрю в его глаза и с трудом сдерживаюсь, чтобы не опустить глаза ниже. Пройтись взглядом по мощной груди, твёрдому торсу с чёткими кубиками и ниже – туда, где его… оружие.

«Господи, Лера, ты совсем дура?» – осуждающим тоном кричит здравый смысл.

– Вот и не трать нервы, «папочка», – в горле пересохло, и хрипотца в голосе выдаёт меня с потрохами. – Нервные клетки не восстанавливаются, а в твоём возрасте и подавно.

– Иди к себе, Лера, – спокойно, даже с подобием улыбки на лице, произносит он.

– А то что? – усмехаюсь я, вздёрнув голову ещё выше.

– А то… – наклоняется так близко, что наши губы оказываются в миллиметре друг от друга. От этой близости дыхание перехватывает, а сердце нервно бьётся в груди.

Глаза Руслана покрываются чёрной дымкой, зрачки расширяются, а шумное дыхание делает его похожим на готового к прыжку быка. Я с трудом, но выдерживаю его взгляд, и жду, чем он мне на этот раз угрожать будет. Но пауза затягивается, а у меня уже шея болит от того, как высоко мне приходится задирать голову.