Соблазн

– Спасибо, что сейчас приехал лично, – жму ему руку и провожаю до двери. Костя в последний раз задумчиво смотрит на меня, но ничего так и не говорит, лишь кивает на прощанье.

Закрываю дверь и опять погружаюсь в тишину пустой квартиры. Все же жениться нужно. Хорошо, когда есть с кем проснуться утром и к кому вернуться вечером. Заработанные деньги, какими большими бы они не были, не особенно греют, да и временные любовницы надоели.

А Лена будет неплохой женой, за год мы основательно притерлись друг к другу и знаем чего оба хотим от брака. Она статус, деньги и надежность, я спутницу жизни, с которой не будет проблем.

Возвращаюсь на кухню и отпиваю уже остывший кофе, застываю перед большим панорамным окном с видом на все еще спящий город. Где-то там сейчас находится Ангелина.

Детская глупая влюбленность давно прошла и забыта. Я хорошо понимаю, что сейчас она взрослая и совсем другая. Ей тридцать, как и мне. Ангел целую жизнь прожила отдельно. У нее наверняка были мужчины, возможно, есть муж. А дети? В тридцать многие женщины имеют детей, часто даже нескольких.

И все равно внутри все сжимается от волнения. Вдруг она помнит хоть что-то? Может поэтому вернулась?

Глава 02

Ангел

Застываю у входа в галерею и потихоньку выдыхаю, все еще не в силах отважиться и войти внутрь. Первая выставка в России, о таком я даже не мечтала.

Решительно нажимаю на ручку двери и делаю шаг внутрь, погружаясь в этот особенный мир, в котором я чувствую себя по-настоящему счастливой и на своем месте. Мир моих картин.

В галерее сейчас пусто, лишь рабочие снуют туда-сюда, перевешивая некоторые полотна на больнично белых стенах. Робко осматриваюсь по сторонам, одергиваю и так идеально сидящий костюм с укороченными брючками и приталенным пиджаком и осторожно прохожу вдоль стен, чтобы не мешать рабочим. Останавливаюсь у своей любимой работы за последний год. Обнаженная юная девушка стоит спиной в маковом поле, с поднятыми и сцепленными над головой руками. Взгляд устремлен в голубое небо, короткие волосы треплет ветер. Контраст сочных красных цветов на зеленых упругих стеблях и аристократически бледной кожи, сквозь которую проглядывают венки и выпирают косточки и позвонки. «Наедине с собой».

– Ангелина, – разносится звонко по помещению и на меня налетает ураган по имени Соня. Как всегда идеальная – высока, с уложенными в объемный пучок светлыми волосами, хрупкая и невозможно красивая. Руки так и чешутся ее написать. В прошлый свой приезд в Штаты она обещала побыть натурщицей для меня, если только на выставку в Питере соглашусь. И вот я тут, так что и Соне не отвертеться, – ну как тебе? – она обнимает меня и крепко прижимает к себе, окуная в свежие духи с яркой нотой жасмина.

– Идеально, – немного отстраняюсь, – спасибо что позвала. Сама бы я и не решилась, наверное, – обнимаю себя за плечи и напряженно вжимаю пальцы в кожу. Все еще нервничаю, понимая, что я именно в Питере. Городе, из которого много лет назад отец меня увёз и я поклялась больше никогда не возвращаться сюда.

– Полотна из весенней серии вешают в соседнем зале, Натка занимается, – Соня расплывается в улыбке, – вы еще не знакомы ведь? – по хитринке, блеснувшей в ее глазах, я понимаю, что девушка наверняка фактурная и необычна. Точно для меня.

– Показывай, – завожу руки за спину и сцепляю пальцы.

– Поверь, такой модели у тебя еще не было, сама будешь бегать за ней и умолять тебе позировать, – легко подхватив меня под руку, подруга тянет в сторону второго зала, – а потом пообедаем, ты мне обещала. Хочу услышать все последние новости, – она резво перехватила мою ладонь и подняла на свет, – расскажешь вот об этом.

– От тебя вообще ничего не скрыть, – закатываю глаза и одергиваю руку с кольцом, – хватило и секунды чтобы все рассмотреть.

– Я скульптор, – Соня жмет плечами, – привыкла замечать детали.

Натка, управляющая галереей, и вправду оказалась невероятной. Боевой характер, миленькое невинное личико и длиннющие розовые волосы ниже попы. Она действительно была достойна отдельного полотна или даже серии.

– Должна предупредить, – Натка деловито откинула прядь от лица, – меня писать можно исключительно НЮ.

– Ты идеальная натурщица, – рассмеялась я, – обещаю, никакой одежды.

– Заметано, если успеем, то на второй выставке в Москве сможем вывесить, – в Натке проснулся галерист, – загоним какому-нибудь старому извращенцу за бешеные бабки.

– Это Натка умеет, – Соня прикусила губу и ее щечки порозовели.

– Я хочу это знать, – разворачиваюсь к ней, – ты покраснела.

– Да была у меня одна обнаженная скульптура, – Соня прикусила губу.

– «Розовая воительница Соня выныривает из черной бездны тоски» – продекламировала Натка.

– Я там розовая и голая. Хватило на первый взнос за квартиру, когда в Питер вернулась без копейки.

– Имя покупателя утаим, – добавила загадочности Натка и крутанулась на высоченных каблуках, окружая себя широким веером розовых волос, указала строго зазевавшемуся рабочему на сиротливо стоящее у стены полотно. Тот хмыкнул и отправился работать, бросив в урну допитый стаканчик с кофе.

– Как-нибудь за бокалом мартини расскажу, – подмигнула мне Соня.

– Вы такие загадочные, обе, – перевожу взгляд с одной на другую, – еще одна история про шикарный экспонат и вас и выставке в Москве точно быть. Проснулся во мне азарт.

– «Кукла-Натка, станочница секси-зайка» – поставленным голосом гордо выдала Натка.

– И? – я заинтриговано даже придвинулась к ней ближе. Черт возьми, так уметь назвать экспонаты это целое искусство. Мне точно нужно поучиться у Натки с Соней маркетингу.

– Будет на выставке в Москве, – буднично прокомментировала Соня, – увидишь, сможешь потрогать, узнаешь порочный секрет той самой моей скандальной скульптуры.

– Как не честно, – я даже рот приоткрыла и разочарованно посмотрела на обеих.

– Не купись, – шепнула Натка Соне, – держим интригу до последнего и за эти две недели, что Лина здесь, она точно созреет и не сможет отказаться от Москвы.

– Боже, как ты вероломна, – я восхищенно прикусила губу, – а вот так по ангельскому личику и не скажешь.

– А ты думаешь зачем оно мне? – фыркнула Натка, – мне с таким личиком, – она очертила его наманекюренным розовым ногтиком, – верят все толстосумы РФ. И с деньгами расстаюсь легко, покупая вот это вот все, – она махнула на мои полотна висящие на стенах, – за бешеные бабосики.

– Вижу, я в надежных руках, – рассмеявшись, я потащила Соню на выход, – пойдем, покажешь мне свой Питер, а я накормлю тебя обедом.

– До встречи, уже жду тот самый момент, когда сброшу перед тобой свои кружевные трусики, – Натка махнула нам на прощание.

– Похоже, я влюбляюсь в этот город и его жителей, – мы с подругой выходим на улицу и легкий летний ветерок начинает трепать волосы, – да и вообще, это странно, чувствовать себя уютно в новом городе и новой стране, – детские годы я вообще не считаю за прожитые здесь, потому что не ничего не помню. Уехав в семь лет, я напрочь вытерла из себя все, что могла, так было проще, – Мне казалось, меня все будет бесить после Майми. Где Майами, а где какой-то Питер, думала я. И вот сюрприз – мне тут хорошо, – растерянно осматриваюсь вокруг, – и даже ваша непонятная погода не сильно бесит.

– Сейчас лето, подожди Питерскую осень и ты передумаешь, – усмехнулась Соня и зацокала каблучками по асфальту в стороны кофейни напротив галереи, – идем, тут потрясающе вкусные десерты.

– Жизнь в розовом цвете, – прочитала я название на милом кафе. Классически фасад с высокими окнами был выкрашен в нежный розовый, – мне нравится.

– Открылась совсем недавно, у хозяйки большая сеть в Москве, вот и к нам перебирается.

– По – девчачьи, – я с энтузиазмом рассматриваю круглые белые столики с розовыми диванчиками и плюхаюсь на один из них у окошка.

– Отсюда просто так не уйдешь, – вздыхает Соня и передает мне меню с фотографиями десертов, – у меня так точно не получается.