Соблазн

– Ясно, – жмурюсь и сжимаю переносицу пальцами. И тут я весь такой обрученный и пытающийся соблазнить ее такую же.

– А вот будущий муж полная противоположность. Айтишник, домосед, собаколюб, блондин.

– Любит она крайности.

– Художница, что с нее возьмешь, – Костя пожимает плечами, – все эти творческие личности те еще странные люди. Ты просто пока не понял еще.

– Что-нибудь еще? – я прервал своего персонального эксперта по творческим людям.

– Семен умер два года назад, как раз в момент развода.

– То, что он умер я уже в курсе, Ангелина сама проговорилась. Черт и проблемы с мужем и смерть отца, даже поддержать было некому.

– У Семена судя по тому, что я нашел, не было ни жены ни подруги. Никаких длительных отношений вообще.

– Он Олю любил безумно, так отец говорил. Ревновал, скандалил, тяжело с ним было, но любил, – задумчиво поднимаюсь на ноги, – не мог забыть и наказывал тем, что сам растил дочь?

– Чужая душа – темный лес, Демид. Не думаю, что когда-нибудь мы узнаем, о чем на самом деле думал этот человек.

– Да, ты прав…

– Когда собираешься ей все рассказать?

– Хочу познакомиться поближе и узнать, что она о матери думает и обо мне. Не хочу, чтобы на эмоциях послала меня и собрала чемоданы. Если уедет, в Штатах ее не так просто достать будет.

– Ты прав, – он отводит глаза, – только может не стоит спать с Ангелиной, пока она не в курсе? Не боишься, что потом хуже будет? Она может почувствовать себя обманутой.

– Или мы станем близки и ей будет проще меня простить и принять правду.

– Смотри сам, – он тяжело вздохнул, – и дверь прикрой, посплю немного, а то этот кофе как снотворное.

– Давай, – с жалостью бросил последний взгляд на друга и поехал домой, захватив по дороге в кофейне для Ангела коробочку синнабонов.

Малышка обнаружилась в гостиной, которая на данный момент стала напоминать собой студию. Вдоль стен стояли разноразмерные рамы, коробки, даже лестница-стремянка. В центре на стуле перед мольбертом застыла Ангелина. Сейчас на ней были простые серые брючки и майка на бретельках. Волосы стянуты на затылке. Она даже не вздрогнула, когда я вошел в гостиную, сосредоточенно и размашисто рисовала по холсту.

Застыл у входа, любуясь ее хрупкой фигуркой, полностью поглощённой работой. Никогда не думал, что мне будет интересно вот так стоять и наблюдать за женщиной.

Оставил на кухне синнабоны, сам поднялся по лестнице, получив от Ангелины лишь дежурный вежливый кивок и скрылся в кабинете.

Работа вообще не шла. Цифры не хотели плясать, мысли утекали в сторону первого этажа. От этого на меня накатывало раздражение.

В конце концов я собрал все и отправился вниз, где расположился на одном из диванов рядом с Ангелиной.

– Не помешаю? – забравшись с ногами, я обложился бумагами, планшетом и телефоном.

– Нет, – она слегка растерянно осмотрела меня и документы вокруг.

– На кухне пирожные и обед заказан на три часа, – уткнулся я в бумаги, – будешь делать себе кофе – про меня не забудь.

– Хорошо, – Ангелина улыбнулась чуть шире и вернулась к работе. Однако я замечал, что она периодически на меня посматривает.

– Точно не мешаю? – в один из таких разов я переловил ее взгляд и щеки малышки порозовели.

– Не мешаешь, – Ангелина быстро вернулась к работе.

Некстати позвонила Лена. Бросив хмурый взгляд на телефон, я отправился с ним на кухню.

– Привет, – раздался в трубке веселый голосок.

– Привет, Лена.

– Как там Питер? Скучаешь?

– Очень, как Москва?

– Супер, показы прошли отлично. Устала жуть, – послышался в трубке тяжелый вздох, – сейчас еду домой отмокать в ванной и отдыхать. Завтра все заново.

– Ммм, – засыпаю в кофемашину зерна и ставлю чашки.

– Ты хотя бы немного скучаешь? – Лена понизила голос.

– Очень, – я нажал на эспрессо и отошел к окну, чтобы в трубке не шумело, – нам нужно будет поговорить, как приедешь.

– Хорошо, о чем-то важном?

– Да.

– Только это через пару недель будет, котик. У меня тут дела. Девочки вообще не понимаю, зачем я в Питер переезжаю. Там одни дожди.

– Сегодня ясно, – усмехаюсь, выглядывая в окно. Целых два дня хорошая погода и я боюсь к этому привыкать.

– Ладно, любимый, побегу, – мурлычет она, – на выходных может быть заеду.

– Угу, буду ждать.

– Целую, котик, – раздается на прощанье и в трубке повисает тишина.

Приедет, конечно… Будет сидеть в Москве до самого последнего момента. Лене этот переезд в Питер как кость в горле, будто в страну третьего мира собрался перевозить. В Москве у нее родители, подружки, работа, а в Питере только я.

А поскольку нас не так уж и многое связывает, так вариант для нее это совсем тоскливый. Но и после двух лет вполне стабильных отношений этого терять никто не хотел. Мы оба привыкли. Хотя думается мне, разреши я ей остаться в Москве и пообещай высылать содержание – не задумалась бы.

– Натка говорит, что такая погода здесь часто, но, кажется мне – обманывает, – в проеме кухни появилась Ангелина и прошагала к кофе машине, – нужно сделать перерыв.

– Да, перерыв не помешает, – я все еще задумчиво покрутил телефон в руках и бросил его на стол, – любишь сладкое?

– Да, – она поставила на стол наши чашки, – но мясо люблю больше.

– Через час приедет, – я подтолкнул к ней коробочку со сладостями. – Как знал, заказал стейки.

– Можно вопрос? – уже освоившись, Ангелина свободно перемещалась по кухне. Открыла ящик с приборами и вытащила две чайных ложки. Одну из них вручила мне.

– Давай, – я отложил ложку и сосредоточился на кофе.

– Такое ощущение, что ты живешь один, – она прикусила губку и аккуратно раскрыла коробочку с синнабонами, – обожаю такие.

– Рад, что угодил, – продолжаю следить за тонкими пальцами, подхватившими липкое пирожное. Во рту даже слюна собралась, так захотелось их облизать.

– Так а где будущая жена?

– Все тебе интересно.

– Я бродила по комнатам и женских вещей нет, это странно.

– В Москве и сюда ехать не хочет.

– Не любит Питер?

– Нет.

– А ты?

– А у меня здесь работа, так что вариантов нет.

– Ауч, – Ангелина состроила бровки домиком и медленно прожевала, – а мне нравится, я тут родилась, может в этом дело?

– Возможно, – как можно спокойнее делаю глоток кофе, – где именно жила?

– Это сложно, – она откладывает недоеденный синнабон и облизывает свои пальчики.

– Я пойму.

– Мои родители здесь жили, когда я была маленькой, но потом мы с отцом уехали. Так что даже район я не помню.

– А мама? – делаю усилие, чтобы не выдать свое волнение.

– Ей мы стали не нужны, она нашла себе другого мужчину, – лицо Ангелины подергивает печаль, – так бывает.

Вот что значит Семен ей сказал. Сволочь.

– Ладно, пойду работать, – она неловко соскочила со стула, – когда привезут мясо, зови.

Глава 10

Растянувшись на плюшевом розовом диване, словно на кушетке психотерапевта, я попиваю мартини маленькими глотками и то и дело бросаю на Натку осуждающие взгляды. Сегодня пятница, я всю неделю впахивала и вот сегодня настал тот самый вечер, когда можно выдохнуть и немного отвлечься. А эта копуша застряла у шкафа и никак не может выбрать, что натянуть на свою подтянутую тренированную жопку.

– Мы могли выехать минут двадцать назад, – обреченно вздыхаю я и забрасываю в рот оливку.

– Котиков все равно начнет с часовым опозданием, так что спешить не обязательно.

– Там мартишок пить было бы поприятнее. На людей можно посмотреть, себя показать в красивом платьюшке, – я провела ладонью по золотой ткани платья и контуру шикарного декольте. Что-то именно в России меня потянуло на подобные смелые наряды. Женщины тут выглядят на порядок более ухоженными и на два порядка более красивыми, так что хочется соответствовать.

– Мы идем на перформанс, так что смотреть все будут в одну точку, а заодно и охуевать. Это ж Котиков.