Отель желаний

Марк Захарович дольше, чем на три дня не задерживался, и я всё делала уже после его отъезда, а Лис… Сколько он проведёт здесь? Пока не решит вопрос с Купером или дольше? Что заставило его остаться в отеле, человека, который не желал связываться с делами отца?

‒ Буду уезжать по делам утром, возвращаться вечером.

‒ В этом случае мы с вами будем редко видеться. ‒ Вопросительный взгляд намекает на ответ. ‒ Я не живу в отеле и тем более не ночую здесь, за редким исключением. У меня есть дом, в который я люблю возвращаться.

‒ Я понял, ‒ соглашается, и мы выходим в коридор, чтобы представить нового владельца персоналу отеля.

Глава 5

Лис

После продажи двух объектов и настоятельной просьбы матери присмотреть за «Дэсэо», тянул время сколько возможно. Своих дел по горло, а тут ещё чёртов отель, как серпом по яйцам. Наконец, заставил себя приехать, чтобы рассмотреть заново детище отца ‒ самый первый и важный для него объект, сюда он вложил неимоверное количество сил и денег.

Лишь войдя в холл, кажется, обратил на себя внимание всех присутствующих, с интересом рассматривающих мою высокую фигуру. Ждали или просто присматриваются к новым лицам в ожидании подвоха?

Мне нужен управляющий. Точнее, она ‒ «милая Лана», как называл отец эту девушку. Он говорил о ней так часто, что мама иногда ревновала, но не было в его словах сексуального подтекста, выраженного мужским интересом, скорее, мягкость, словно говорил о дочери.

Мне указывают в направлении её кабинета. Не знаю, как общаться с Ланой. Я ни хрена не знаю о гостиничном бизнесе и что означает «присмотреть» на языке моей матери пока не понял, съедаемый сомнениями ‒ а нужен ли этим людям вообще мой присмотр?

Насколько я понял, у Ланы есть доверенность на ведение основных дел. Вот пусть и ведёт, я же вернусь к привычной жизни, уделяя всё внимание собственному бизнесу. Сегодня приходит партия Порше, а я занят чёрт-те чем в незнакомом для меня месте.

Но как только дохожу до приоткрытой двери с табличкой «Управляющий», резко останавливаюсь в дверях. Вижу её.

Я вспомнил. Всё вспомнил за долю секунды, и картинки стремительным потоком понеслись в памяти, словно это было вчера.

‒ Отпусти меня, Кретов. Отпусти и позволь жить, как я того желаю, ‒ шипит Ольга мне на ухо.

‒ Оля, давай дома поговорим. У моей сестры день рождения. Не устраивай представление на глазах у полусотни человек в отеле моего отца. Здесь слишком многолюдно для семейных разборок.

‒ Я желаю связать свою жизни с Алексеем. Я больше тебя не люблю, ‒ не унимается.

И зачем мы только пришли, знал же, что ничем хорошим наше «воссоединение» не закончится, но пока не готов объявить семье о разводе. Да и с Аллой необходимо поговорить, объяснить. Ей хоть и шестнадцать, но ведёт она пока себя как ребёнок.

‒ Ты уйдёшь, как только я объясню сложившуюся ситуацию нашей дочери. Что бы ты ни делала, я хочу, чтобы у нас с ней сохранились близкие отношения.

‒ Делай, что хочешь. Можешь забрать её себе.

‒ Ты прямо-таки мать года, Ольга. Она пожелает остаться с тобой, и её решение я приму.

‒ Когда ты с ней поговоришь? ‒ дёргает меня за руку, и теперь каждое прикосновение женщины, с которой я прожил семнадцать лет, вызывает исключительно отвращение.

Молча поднимаюсь, чтобы найти укромное место в отеле отца. Мне нужна передышка, на пару минут, и тогда я смогу снова улыбаться почти бывшей жене в присутствии дочери. Бреду по первому этажу в поисках хоть какого-то укромного закутка, в конце коридора упираясь в дверь с табличкой «Комната отдыха». Что ж, самое подходящее место.

Захожу, попадая в темноту, и, пока мои глаза привыкают к полумраку, улавливаю шум воды из-за двери, из-под которой тонкой полоской пробивается свет. Не задумываясь нажимаю на ручку и, приоткрыв дверь, замираю от картинки, представшей перед глазами.

Стройное, обнажённое тело за стеклянной дверью душа, и стекающие по коже капельки прозрачной воды, огибающие небольшую грудь, опускающиеся по животу и пропадающие между ножек девушки. Длинные тёмные волосы полотном закрывают всю спину. Она подставляет лицо под струи воды, прикрыв глаза и то и дело сгоняя воду по волосам. Водит по телу ладонями, разгоняя пену. Касается сосков, а мне на секунду кажется, что я сам прикасаюсь к светлой влажной коже и даже чувствую, насколько она мягкая и податливая. Ведёт ладошкой вниз, лишь на секунду скользнув по животу и остановившись на своей киске.

Чёрт возьми.

И мне бы закрыть дверь и уйти, но меня, словно сам чёрт подстёгивает смотреть, наслаждаясь возбуждающей картинкой прекрасной женщины. Стою, словно заворожённый каждым её движением и изгибом тонкого тела, пронизываемый до самого нутра каким-то необузданным желанием прикоснуться.

Что со мной? Встряхиваю головой и пытаюсь сбросить болезненное наваждение незнакомой девушкой. Видел много красавиц, но ни одна не вызывала такой реакции.

Неожиданно вода выключается, и я, словно воришка, спешу покинуть комнату, чтобы не быть пойманным за грязным подглядыванием. И пока иду по коридору, возвращаясь в ресторан, перед глазами стоит она ‒ девушка в душе с невероятным телом и длинными волосами. Несколько раз глубоко вдыхаю, всеми силами пытаясь избавиться от прилипшей картинки, но не сразу понимаю ‒ я не желаю избавляться, снова и снова прокручивая в памяти это минутное помутнение.

Странное чувство необузданной эйфории, словно я принял сильнодействующий наркотик, который бьёт по нервной системе многочисленными острыми вспышками, заставляя меня почти пищать.

Выхожу на улицу, чтобы глотнуть ещё холодного весеннего воздуха столицы и протрезветь, избавившись от навязчивой картинки. Я сегодня не пил, а ощущение будто пьян в стельку, не контролируя собственные движения.

Наконец, понимаю: долгий месяц я отказывал Ольге, всё ещё надеясь на воссоединение семьи, но невозможно собрать разрушенное, если один из нас этого не желает. Всё это время не желала она, теперь же не желаю и я. Возвращаюсь в ресторан, опускаясь рядом с женой.

‒ Завтра я поговорю с Аллой, и ты уйдёшь.

Смотрит ошарашенно, не понимая кардинальных изменений в моём поведении, а я лишь отвожу взгляд, мысленно возвращаясь к девушке в душе.

Не могу выдавить ни звука, всматриваясь в тонкую фигурку. Она поднимается, а меня словно насквозь прошибает грёбаными воспоминаниями её тела в том самом душе комнаты отдыха год назад. Облизываю её взглядом, не в силах совладать с собственной памятью и не в состоянии заставить взбесившийся разум прогнать въевшиеся под кожу порочные образы.

Приятные покалывания спускаются в пах, распаляя фантазию, и я спешу опуститься в кресло, чтобы Лана не увидела моего возбуждения.

Нервничает, выпускает иголки, словно я враг на её территории, пришедший с войной и не готовый к перемирию. Готов. Она ведёт, а я лишь топаю за ней, откровенно признаваясь в своей несостоятельности ведения дел отеля.

Я никогда не интересовался делами отца, как бы он ни желал приобщить к гостиничному бизнесу меня и Ларису. Мама слушала и делала вид, что ей интересны нюансы, связанные с его сферой деятельности, но на самом деле буквально через четыре дня после смерти отца я узнал, что она подыскивает покупателей для продажи двух отелей. Быстро и просто ‒ кто больше предложит.

Принимаю прилетевшую претензию Ланы насчёт «Сентименто» и новой хозяйки. Прекрасно помню девочку, сидевшую передо мной, чуть старше моей дочери, которая заработала этот подарок шикарным рабочим ртом и ещё много раз отблагодарит любимого папика за подаренный отель. Но мать меня слушать не желала, не задумываясь подписала договор, получив намеченную сумму.

Она и бы «Дэсэо» продала с такой же лёгкостью, вот только любимый отель отца был оформлен на него самого и теперь необходимо продержаться полгода, чтобы, сохранив бизнес, продать его по выгодной цене.