Страница 4 из 9
У нас у обоих имелись талоны на питание, вот и пошли в студенческую столовую, благо на летних каникулах там обходилось без привычных для учебного года очередей. Мой товарищ заставил поднос тарелками, я же позволить себе набить желудок попросту не мог и ограничился перловкой с подливой, паровой котлетой и стаканом компота.
— То-то, смотрю, ты снова с лица спал! — не преминул отметить Матвей. — Так совсем похудеешь скоро.
— Ты чего сочиняешь? — возмутился я. — Пять пудов на последнем взвешивании было! Меня родные на снимках узнавать перестали! Лицо в фотокарточку не помещается!
— Скажешь тоже!
— Да серьёзно!
— И ты вот этим наешься?
Я вздохнул.
— Нет, конечно. Но меня наверняка после процедур вывернет, так какой смысл продукты переводить?
— Делать тебе нечего, — покачал головой Матвей. — Дошёл бы до пика румба как все нормальные люди, так нет же — выше головы прыгнуть решил. И на кой?
— Я — перфекционист.
— Кто?!
— Хочу выжать из ситуации всё возможное.
— Смотри, как бы пупок не развязался.
— Типун тебе на язык!
Так вот и пообедали, а после заглянули в буфет. Матвей попросил налить пару кружек пива, я взял себе кваса.
— Какие новости? — поинтересовался после этого у товарища, охладив наши напитки до оптимальной температуры.
— Момент! — Тот выставил перед собой указательный палец, взял кружку и в один присест её осушил, после шумно выдохнул и вытер губы тыльной стороной ладони. — Хорошо!
Я отхлебнул кваса и кивнул.
— Неплохо, да.
— Мы с Варькой пожениться решили, — сообщил Матвей. — Распишемся в конце месяца.
— Ну ничего себе! — поразился я. — Вот вы даёте!
— А чего резину тянуть? — пожал плечами здоровяк. — Взводный обещал комнату выделить в общежитии, а как ребёнок родится, в коммуналку переедем. Через годик и отдельную квартиру выбьем, думаю.
Я уставился на товарища во все глаза.
— Подожди-подожди! Так Варька в положении?!
Матвей кивнул.
— Ну так!
— Вот вы быстрые!
Здоровяк приложился ко второй кружке и заявил:
— Много гостей собирать не будем, но ты обязательно приходи. Уже ближе к делу с местом и временем определимся.
Я поскрёб затылок и пообещал:
— Приду. Только я не один.
— О чём речь! Девчонку свою тоже приводи. Сами-то жениться ещё не собираетесь?
— Даже как-то не думал об этом, — признался я.
— И зря. — Матвей допил пиво и хлопнуло меня по плечу. — Ладно, побегу!
Я тоже задерживаться в буфете не стал. Достал карманные часы, глянул на циферблат и поспешил в первую лабораторию. У соседнего корпуса навстречу попалась шумная компания студентов, у многих, помимо традиционных значков с символикой РИИФС и цифровым обозначением номеров витков и румбов, на рубахах алели ещё и стилизованные изображения костра. Такими памятными знаками ректорат отметил тех, кто отличился при отражении нападения на студгородок или принимал участие в тушении пожаров и оказании первой помощи раненым.
На входе в лабораторный корпус не обошлось без проверки документов, ещё и в списке посетителей мою фамилию выискивали, прежде чем пропустить, будто не каждый день сюда наведываюсь. На подземном уровне вооружённую до зубов охрану и вовсе усилили оператором из аналитического дивизиона ОНКОР. Там я, не дожидаясь особого распоряжения, выложил в деревянный ящичек выкидной нож и не удержался от досадливой гримасы, когда ворохом колючих помех пробежалось по коже сверхэнергетическое воздействие.
Не иначе стажёра поставили опыта набираться, очень уж неряшливо сработал. А ещё высшее образование у человека, поди…
Но делать замечаний оператору я не стал, прошёл в лабораторию и двинулся прямиком в раздевалку. Обернулся там простынёй, всунул ноги в шлёпанцы и знакомой дорогой отправился в процедурный кабинет. По мере продвижения к пику витка травяные сборы, парилки и массаж в значительной степени утратили свою эффективность, продвинуть меня к верхней суперпозиции они не могли, вот и пришёл черёд передовой медицинской химии.
Я понятия не имел, какие мне назначили препараты, просто назвался, и медсестра сверилась со списком, вручила две пилюли и стаканчик воды, после велела располагаться на кушетке. Вот на этой кушетке следующие десять минут и пролежал под капельницей.
Мало-помалу мир сделался чётким и ясным, показалось даже, что при желании легко смогу прикоснуться к растворённой в пространстве сверхэнергии; просто возьму и дотронусь до неё пальцами. Иллюзия, конечно, но забавная. И ещё в голове тихо-тихо начала отдаваться пульсация Эпицентра. Какая бы химия сейчас ни текла по моим венам, чувствительность она подняла самым решительным образом, пришлось даже задействовать алхимическую печь и полностью сжечь весь внутренний потенциал. Иначе никакое заземление не помогло бы отрешиться от сверхэнергетических возмущений, порождаемых другими операторами.
Когда из руки выдернули иглу и наложили повязку, я на пробу уселся на кушетке, но никакого дискомфорта не испытал, тогда спокойно поднялся на ноги. Кинул взгляд на настенные часы и двинулся на поиски Леопольда. Тот обнаружился в комнатушке, которую делил с тремя другими аспирантами, при моём появлении сразу поднялся из-за стола и уточнил:
— Готов?
— Да, уже прокапался, — указал я на повязку.
— Тогда идём.
Прежде мне доводилось бывать лишь на двух нижних ярусах, сегодня спустились ещё ниже. Ничего особенно примечательного там не обнаружилось — помещение и помещение, круглое в основании и с куполообразным потолком. Когда вышел в его центр, будто посреди арены шапито очутился. Стены оказались облицованы знакомыми уже соляными блоками, под ногами белели они же. Всего оборудования — циновка. Даже освещения не было, лишь из коридора вырывались отсветы ламп.
— Держи!
Леопольд протянул мне мензурку с опостылевшими за последнее время студнеобразными грибами; я выдохнул, задержал дыхание и влил в себя мерзкую белую жижу. В живот будто дроблёный лёд скользнул, горло перехватило, даже закашлялся.
— Ух! — выдохнул я, отплёвываясь. — Раньше так не цепляло!
— Раньше тебе финальную секунду нарастить не нужно было, — заявил лаборант, забрал пустую склянку и предупредил: — Как будешь готов, входи в резонанс. Можешь не торопиться, подготовься нормально.