Тафгай 3

На Горьковском Автозаводе «ГАЗ» в профкоме, который располагался на втором этаже крупнейшего заводского Кузовного корпуса, тоже кипели страсти. Физорг Самсонов ещё днём, чтобы спокойно посмотреть матч, без извечных вопросов жены и дочери, а кто в какой форме бегает и зачем и предложений, а не пора ли забить на кухне гвоздь, взял телевизор из дома и принёс сюда. Однако чтобы поболеть за своих горьковских ребят в кабинет набилось столько народу, что Олег Палыч горько пожалел, что не остался сегодня на комфортном персональном диване. И теперь он сидел, зажатый со всех сторон рабочими цеха, инженерами из КБ и даже врачиха Ольга Борисовна, услышав громкие крики, тоже пристроилась около его телевизионного приёмника. В довершении всего ближе к середине первого периода к любимому папе, заглянула и дочь Светлана, которое на удивление посмотрела все игры «Известинского» турнира.

«Жены ещё не хватает, и будет совсем как дома, - грустно улыбнулся Самсонов. – Чего спрашивается, пёр сюда такую тяжесть?»

- Пасуй! Пасуй! – Заорали разношёрстные болельщики в кабинете профкома, когда новая третья пятёрка сборной снова разыграла красивую комбинацию, но Саша Якушев пожадничал, сам не забил и не отдал шайбу на пустой угол Харламову.

- Эх! Дубина! – Психанул Трофим Данилыч, фрезеровщик ремонтно-инструментального цеха, который тоже припёрся сюда со своим извечным другом Казимиром Петровичем.

- Сам дубина, пас не проходил, - отмахнулся физорг Самсонов.

- Много ты Палыч в хоккее понимаешь, - обиделся Трофим Данилыч и тут же подпрыгнул со стула. – Ваня давай!

- Давай Ваня! – Завизжали дочь Светка и врачиха Ольга Борисовна. – Давай!

- Шайбу! Шайбу! – Грянула разом парочка молодых инженеров и это скандирование подхватил весь профком мужскими и женскими голосами.

А там, в телевизоре, их Иван Тафгаев, который проработал здесь всю жизнь за станком, протащил шайбу к воротам Дузриллы, отдал, не глядя за спину на Мальцева, а тот переправил молоденькому Александрову.

- Эх! Мать! – Высказалась дружно мужская часть болельщицкого коллектива, когда Боря Александров попал в перекладину ворот, и шайба улетела на трибуны.

- Девушки милые, родненькие, не вскрикивайте так больше, - проблеял, держась за сердце Данилыч. – У меня ведь, дети есть, я ещё пожить хочу.

- Пойдёмте Трофим Данилым, пока перерыв налью вам успокоительного. - Встала со стула медсестра Ольга Борисовна.

И следом за женщиной красивой во всех отношениях в медпункт резво поспешил фрезеровщик Данилыч.

- Женщин до хоккея допускать нельзя, - тихо шепнул Казимир физоргу Самсонову.

- Что вы сказали? – Недовольно искривила своё симпатичное личико Светка.

- Говорю, во втором периоде обязательно забьём, - невинно улыбнулся Казимир Петрович. – А между прочим вторая сборная СССР вчера в Швеции проиграла 5 : 3, пока мы тут шведов громили 12 : 1.

- Вроде писали, что Тарасов отказался от второй сборной? – Спросил кто-то из молодых инженеров. – Наверное, одному Чернышёву тяжело работать?

- Да, читал, - согласился физорг Самсонов. – Но Анатолий Владимирович передумал, там он в Швеции вместе с командой. А вот почему у нас в составе сегодня не играют Петров и Михайлов кто знает?

- Травма, наверное, - ответил ещё один болельщик из конструкторского бюро.

***

В перерыве после первого периода обстановка в раздевалке была рабочей. По моментам у нас имелось подавляющее преимущество. Но вратарь Дзурилла стоял как стена. Минимум семь убойных моментов ликвидировал за счёт личного мастерства и спортивного везения. Чехословаки тоже могли пару раз отличиться, но у нас был свой непробиваемый вратарь.

- Сергеич, как рука? – Спросил я Виктора Коноваленко.

- У меня-то нормально, а вот у вас у нападающих ручки что-то дрожат, непорядок, - пророкотал он. – Один за вас отдуваюсь.

- Главное, что рука крепка, тогда и клюшки будут быстры. – Усмехнулся я.

В это время в раздевалку вошёл задумчивый Сева Бобров, что-то рисуя в блокноте. Затем он встал к доске с фишками на нарисованном хоккейном поле и посмотрел на свою команду.

- Мужики, - сказал он. – Попробуйте сыграть попроще. Слишком мудрите в атаке и вязните в плотной обороне чехословацкой сборной. Наша победа сегодня в игре на пятаке, где бьют, где больно, но туда надо лезть, терпеть и забивать. Поэтому Игорь Шалимов, ты сейчас отдохнёшь, - Бобров передвинул фишки. – В центр третьей тройки выйдет Свистухин.

- Понял тебя, Михалыч, - тяжело вздохнул Николай.

- Да, Коля, закончилась халява, - улыбнулся я. – Хочешь в сборную должен одну банку Дзурилле положить.

- Две, - засмеялся Харламов.

- С половиной, - добавил Мальцев и народ в комнате тихо захихикал.

- Спокойно, - остудил всех, улыбаясь Сева Бобров. - Валера Харламов, ты займёшь левый фланг, Саша Якушев сместишься на свой любимый правый. И это, за котов.

- За котов! – Дружно на удачу гаркнули посмеиваясь хоккеисты.

Когда мы, топая как слоны, двинулись на вторую двадцатиминутку, Бобров остановил меня в коридоре и тихо спросил:

- Может зря Михайлова и Петрова с матча сняли?

- Люди, которые кладут «прибор» на команду, хоть они и прекрасные мастера, хочешь не хочешь, а коллектив разлагают. Их временное отстранение послужит уроком для всех. – Я отчаянно махнул рукой. – Даже Валерка Васильев вчера на банкете слюной давился, психовал, матерился, но к спиртному не притронулся. А эти пили на зло.

- Может ты и прав, - грустно улыбнулся Всеволод Михалыч.

В принципе идея Боброва, сыграть попроще, и мне приходила во время первого периода, когда меня Вацлав Недомански держал клюшкой, руками, а иногда и ногами. И у бортов мы бились, и в партере боролись, гладиаторы, мать его яти. Но иногда простота – хуже воровства. Играть слишком прямолинейно просто глупо, соперник быстро приспособится, и дальше хоть лезь на пятак, хоть не лезь, шайбу не забросишь. Поэтому смена тактики во втором периоде – была неожиданной и логичной.

И «полыхнуло» у ворот непробиваемого Дзуриллы в первой же смене, на двадцать первой минуте. Мой хороший знакомый Франтишек Поспишил держал меня за одну руку, Недомански за другую, а я всё равно умудрился подставить конёк под прострел Валерки Васильева. Удачно, что шайба попала в штангу, и отскочила на открытого Сашу Мальцева. И быть бы голу, но Рихард Фарда свалил нашего нападающего и заслуженно отправился отбывать двухминутный штраф.

Главный тренер Бобров, немного подумал и оставил мою пятёрку на льду, убрав из неё защитника Сашу Гусева и выпустив взамен четвёртого нападающего Валерия Харламова. Чехословацкий наставник Владимир Костка нам на растерзание определил защитников Иржи Бублу и Йозефа Хорешовски плюс братьев Холиков Ирижи и Ярослава. Вбрасывание в зоне чехов я выиграл без особого труда. Зрители на трибунах, предчувствуя гол, тут же принялись требовать первую в игре шайбу.

- Шайбу! Шайб!

Мы уверенно расставил в «конверт», Васильев на синей линии, слева – Александров, справа – Мальцев, в центре «на лихом коне» Харламов и я около чехословацкого пятачка. На это самый пятак я ворвался сразу, как только шайба перешла к защитнику Валерке Васильеву. Я подумал, что любой наброс от Васьки можно легко переправить в ворота. Но братья Холики очень быстро перемещались и не давали сделать этот результативный пас. Шайба ушла на «Малыша», и он очень удачно улетел за ворота, чтобы ещё одного защитника отвлечь на себя. Какие-то доли секунды, и пас пошёл прямо в крюк, и тут же на одной руке повис Бубла, а старший Холик двинул черенком клюшки плашмя в спину. Одной рукой борясь с Иржи Бублой, я с большим трудом перевёл шайбу на открытого Харламова, а тот на замахе выкатил Мальцеву.

- Гооол! – Взорвалась сидящая, словно на иголках публика и красный фонарь загорелся за воротами чехословацкой команды.

- Сыграли примерно как я, и хотел, - улыбнулся Бобров, встречая нас на скамейке запасных.

- Так выпьем сегодня после игры за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями, - засмеялся я, потирая спину, где наверняка вырастит большой синяк от Холика старшего.