Страница 89 из 94
Затем уставилась на Уилкокса.
— Больно.
— Прошу прощения, Индия. Меры предосторожности. Нельзя быть слишком осторожным, не так ли?
Не насмешка ли это над моим идиотским поступком, когда я вышла из дома и попала в лапы злодеев?
Мои глаза сузились.
Я знала, что я идиотка, мне не нужно, чтобы этот парень втирал мне это.
— Что? — спросила я.
Он проигнорировал меня.
— Не волнуйся. Нам не придется ждать слишком долго. Самолет скоро будет готов, и мы улетим.
Ой-ой.
Он сказал «самолет»?
— О чем ты говоришь? — спросила я.
— Мы с тобой исчезнем. Отправимся в длительный отпуск.
Я уставилась на него.
У меня не было хорошего предчувствия по этому поводу.
— Я не хочу ехать с тобой в отпуск, — сообщила я, что, по-моему, было излишне.
— Ты развлечешься.
Я вытаращилась на него.
— Развлекусь?
— Шоппинг, лучшие рестораны. Я достану тебе все, что ты захочешь. Мы поедем, куда ты захочешь. Я покажу тебе мир.
Ого, Ли не ошибся. Этот парень был чокнутым.
— Может, ты меня не расслышал. Я сказала, что не хочу ехать с тобой в отпуск.
— Мы проведем время вместе. Ты узнаешь меня получше, я тебе понравлюсь.
Да, абсолютно чокнутый.
— Ты убиваешь людей, — обвинила я.
— Я делаю то, что должен, чтобы получить желаемое.
Святое дерьмо.
— Мне не нравятся те, кто убивает людей. Они жуткие. Ты жуткий.
Возможно, мне следовало более осторожно выбирать слова, но у парня был избирательный слух, и он предпочел не слышать эту часть.
— Нам придется некоторое время оставаться вне поля зрения. У меня есть друг, который разрешает нам воспользоваться его прекрасным пляжным домиком в Коста-Рике.
О, боже.
Парень рассказывал о прекрасных пляжных домиках женщине, которую он похитил.
Вконец чокнутый.
— Ты жуткий и противный, — воскликнула я, надеясь до него достучаться. — Я не хочу ехать в пляжный домик в Коста-Рике с жутким, противным парнем, который похож на дедушку Мюнстера.
Он продолжал игнорировать меня и мои оскорбления.
— Ты сможешь загорать каждый день. Я куплю тебе две дюжины бикини. Думаю, мы проведем там месяцев шесть, может быть, больше. Затем, возможно, отправимся в Париж.
— Я не поеду с тобой в отпуск. Я остаюсь здесь, — объявила я.
На это он улыбнулся своей маслянистой улыбочкой.
Абсолютное фу-у-у.
Пора приступать к делу.
— Слушай, — начала я, меняя тактику и наклоняясь вперед, чтобы показать свою искренность. — Я очень, эм…
Я растерялась, у меня не получалось придумать подходящей лжи. Я не могла вспомнить, когда в последний раз у меня не получалось придумать подходящей лжи. Я просто выбрала первое, что пришло в голову, как бы трудно это ни было произнести.
— Для меня большая честь, что я тебе нравлюсь и все такое, но я люблю Ли. Я люблю Ли с пяти лет. Мы живем вместе. Собираемся пожениться, когда он, в конце концов, попросит моей руки. Он все спланировал.
— Я помогу тебе забыть Найтингейла, — заявил Уилкокс.
Ладно, серьезно, этот парень чокнутый. Даже если бы он не был странным, жутким, противным, страшным плохим парнем, который убивал людей, ни одна живая женщина не забыла бы Лиама Найтингейла, особенно, если видела его голым.
И что так задерживало Ли? К настоящему моменту он, конечно, должен был уже ворваться сюда и спасти положение. У меня был некоторый опыт в похищении, и сейчас было самое время для гранаты, слезоточивого газа или злого и пугающего Ли, входящего в дверь крутой походкой, чтобы заставить всех делать то, что он хотел.
— Наверное, первую часть нашего путешествия тебе следует проспать, — ворвался Уилкокс в мои несколько лихорадочные мысли.
Я сразу поняла свою ошибку. Я потратила так много времени на разговоры с Уилкоксом, что не обратила внимания на Стероидных Приспешников. Один направлялся ко мне со шприцем.
Я уставилась на него, почувствовав холодок страха.
Совсем как в тех фильмах, где героиню усыпляли, и она просыпалась, лежа на шелковых подушках в наряде героини из сериала «Я мечтаю о Джинни», и понимала, что теперь в гареме, где все остальные девушки ее ненавидят.
Я не хотела быть частью гарема Терри Уилкокса, даже если бы была там одна.
Сознание наполнилось противоречивыми мыслями, и я поняла, что у меня есть два варианта: позволить ему накачать меня наркотиками и проспать мое (надеюсь) спасение или, ну, я не знала, каков мой второй вариант, учитывая, что я была связана по рукам и ногам.
Я любила вздремнуть, но только тогда, когда сама этого хотела или это происходило само собой, а не тогда, когда мне это устраивали чрезмерно накачанные злодеи.
Наблюдая, как один из них приближается ко мне, я сделала единственное, что могла, потому что была чертовски уверена, что не сдамся без боя.
Я свалилась с дивана, покатилась на парня и сбила его с ног. Он упал и ударился об пол, разразившись ворчанием и проклятиями.
Я продолжила катиться, чтобы убежать от него, изо всех сил стараясь выйти за пределы своих возможностей.
На удивление, это сработало (почти). Должно быть, веревки на руках были стянуты не очень крепко, потому что путы начали ослабевать.
Как только я сбила Плохого Парня Номер Один, на меня бросился Плохой Парень Номер Два, я перекатилась на спину, подняла ноги и, как советовали Текс и Кевстер, прицелилась ему в пах.
Я промахнулась, но с большой силой и реальной злобой ударила его в бедро. Он отшатнулся и опустился на колено.
Я продолжала брыкаться, пытаясь освободить руки и, подключив мышцы пресса, которыми мог бы гордиться любой личный тренер, встала на ноги. Все еще со связанными конечностями, используя инерцию и вес своего тела, я устремилась вперед и ударила его головой в грудь, мы оба упали, катаясь и борясь, он пытался схватить меня, а я извивалась как сумасшедшая.
Я уже начала нервничать.
Где.
Черт возьми.
Ли?
Наконец, я освободила одну руку, стряхнула с другой веревку и принялась бороться всерьез.
Сражение длилось недолго. Несмотря на то, что я могла пользоваться руками, парень был сильнее и взял надо мной верх унизительно быстро. Он рывком поднял меня, все еще извивающуюся, на ноги, развернул так, чтобы я оказалась спиной к нему, удерживая мои руки сзади.
— Сделай ей укол. Сейчас же, — приказал Уилкокс.
Засранец даже не потрудился встать с кресла. Был совершенно спокоен, устрашающе спокоен. Будто знал, что это сойдет ему с рук.
Плохой Парень Номер Один снова бросился на меня со шприцем.
Я испытала мгновение абсолютного страха, на этот раз без всякого холодка. Мне было так страшно, что я была уверена, что описаюсь.
Вместо этого я закричала.
Громко, пронзительно, и хотя кричала я сама, мой крик напугал даже меня.
Перестав вопить, я начала бороться, на этот раз сильнее и отчаяние.
Но все было бесполезно.
Святое дерьмо.
Я собиралась в отпуск с жутким дедушкой Мюнстером.
Как такое произошло?
У меня даже не было целого дня, чтобы рассказать Ли о своей любви и насладиться этим во всех формах и проявлениях.
В пакете на заднем сиденье «Патфайндера» Вилли лежала милая новенькая футболка от Lucky Brand Jeans, которую я никогда не надену.
Возможно, я никогда не увижу хижину Ли в Гранд-Лейк.
Возможно, у меня никогда не будет от него детей, и я не расскажу им сказки на ночь о том, что не было времени, чтобы их мамочка и папочка не были бы вместе.
Этого… не… случится.
В качестве последнего средства я завизжала:
— Нет!
Но никто меня не услышал.
Потому что в то же время прогремел выстрел.
Плохой Парень Номер Один со шприцем вскрикнул от боли, шприц отлетел, а парень согнулся пополам и упал.
И тут позади его тела я увидела Эдди, стоящего с дымящимся пистолетом в руке.
Благодарю… тебя… Боже.
Может показаться ужасным, что я благодарила Господа за то, что в кого-то выстрелили, но если божественное возмездие пришло в образе Эдди Чавеса и его служебного револьвера, я не собиралась придираться.