Страница 3 из 27
Александр Бородай
ДЕНЬГИ С ЗАПАХОМ ПОТА
Николай Анисин
Из речи Анатолия Чубайса в минувший четверг у гроба расстрелянного в Питере Михаила Маневича: “Мы достанем всех: и тех, кто спускал курок, и тех, кто оплачивал это своими вонючими воровскими деньгами. Мы достанем их всех, потому что теперь у нас нет выбора: теперь либо — мы, либо — они”.
Подчеркнем: теперь либо — мы, либо — они. Кого Чубайс имел в виду, говоря “мы”, ясно. А вот кто такие — “они”, в коих Чубайс видит угрозу для его самой могучей в стране финансово-политической группировки?
Смертных врагов Анатолия Борисовича можно вычислить, используя, как ключ, введенное им понятие: вонючие воровские деньги.
Когда близкие к высшим чинам в государстве люди приватизируют за 170 миллионов долларов металлургический комбинат и потом ежегодно имеют с этого миллиард долларов, то их деньги не воняют.
Когда вице-премьер правительства РФ получает за ненаписанную еще книгу по приватизации гонорар в 10 раз больше, чем лауреат Нобелевской премии за экономический бестселлер, то его доходы ничем противным не пахнут. И когда уважаемые в Минфине РФ банкиры хапают бюджетные триллионы, накручивая на них огромные проценты, то в их наваре нет неприятного запаха.
Чистые, не вонючие деньги — это деньги, украденные через отъем у народа собственности и финансов. Но украденные с позволения и с помощью власти и с ее участием. А какие деньги по-Чубайсу являются вонючими и воровскими?
Разрешив легальный, санкционированный государством грабеж общенародного достояния, режим Ельцина одновременно породил грабеж легальных грабителей. То есть одновременно с приватизацией в стране произошла криминализация. На хвост каждой из обласканных центральной или местной властью кучке жуликов сели нелегальные силовые структуры — так называемые “крыши”, которые стали вымогать в свою пользу часть награбленного.
Племя легальных грабителей составили представители элитарных советских кланов, не утративших связи с переродившейся властью. Племя грабителей-нелегалов сформировалось в основном из представителей некогда среднего советского класса — наиболее энергичных и яростных молодых военных, спортсменов, ученых и студентов.
Современная нелегальная силовая структура — “крыша” — это далеко не сплошь узколобые уголовники. “Крыша” отслеживает движение товаров и денежных потоков, ведет информационную разведку, осуществляет прослушивание интересующих ее персон и наблюдение за ними. Разумеется, “крыша” включает в себя и тех, кто умеет превосходно стрелять.
Поскольку масштабы легального воровства в стране были огромны, то и доходы нелегальных силовых структур были немалыми. И ныне они по своему кадровому и техническому потенциалу вряд ли чем-то уступают подразделениям МВД и ФСБ.
Тысячи заказных убийств, которые совершались и совершаются в стране, свидетельствуют, что Россия — не спящая страна, что в ней полно людей, готовых с оружием отстаивать свои интересы, и говорить о том, будто русские уже целиком покорились легальным грабителям и полностью ими управляемы, — рано.
Истерика Чубайса у гроба Маневича (“мы их достанем”, “либо — мы, либо — они”) является доказательством того, что высшая власть не контролирует положение дел в стране и сама не чувствует себя в безопасности. Если сегодня набравшие силу нелегальные силовые структуры могут уничтожить питерского вице-губернатора, то что им может помешать завтра начать отстрел вице-премьеров?
Кто наплодил вонючие деньги, тому и надлежит вдыхать от них запах пороха. Что посеял, то придется и жать.
Николай АНИСИН
КОШКИНЫ ИГРЫ
Денис Тумаков
Как можно президенту расправиться одним махом с четырьмя “государственными” делами: отложить проведение судебной реформы, закрыть глаза на бедственное положение исправительных учреждений, поднять собственный авторитет и напомнить о своей демократичности? Очень просто: надо объявить амнистию.
Бестолковые законодатели придумывают глупые законы, коррумпированная милиция ловит не тех, буксующее судопроизводство месяцами томит людей под следствием? Ну и что! Объявим амнистию, глядишь, кого-то из невиновных отпустят. Сажают инвалидов и беременных женщин? Ничего страшного: росчерк пера, и они вновь на свободе, веселые и почти здоровые.
Изоляторы переполнены, тюрьмы не ремонтировались с довоенных времен, туберкулез в бараках принимает форму эпидемии? Не беда. Настрочим постановленьице, и места хватит всем. Живите раздольно, осужденные!
На всех углах президента хают, забастовки устраивают, вредные книжки читают? Есть решение: дадим помилование! И 445 тысяч человек, которых затронет амнистия, а также их семьи и друзья возликуют и пустят слезу по великодушию президента.
В авторитаризме обвиняют, добрые деньки вспоминают? А включим-ка мы в список облагодетельствованных… защитников “Белого дома” в 1991 году, да заодно подмахнем этот указ под годовщину всенародного демократического праздника! Каково? Вот только к кому бы защитников демократии отнести? К беременным? К инвалидам? Нет, к “участникам боевых действий по защите Родины”. В самом деле, чем они хуже ветеранов Великой Отечественной?
Все это “всенародно избранный” и сделал, отправив 20 августа проект постановления об амнистии в Думу.
Одна беда: по проекту на свободу слишком мало народу выйдет, всего 35 тысяч. Это вызывает некоторые затруднения: в тюрьмах, говорят, уже объявилось 80 тысяч защитников “Белого дома”, 40 тысяч человек, штурмовавших дворец Амина, и даже 5 тысяч участников Империалистической. Как быть? Ничего, у кого на воле “братки” круче, тот и ветеран.
Добрый владыка должен быть одновременно и строгим: всепрощенчества не будет, убийцы и насильники останутся за решеткой. А если убийца до этого воевал в Чечне? Пожалуй, останется сидеть. А если насильник — одновременно защитник демократии? Ну… это, понимаешь, “чёрт его знает”…
…Замечательная вещь — амнистия: столько проблем решает. Однако самое ценное качество в ней — возможность на время почувствовать себя маленьким божком. Подумать только: в мгновение ока ты возвышаешься над законом и по одной лишь своей прихоти вершишь судьбу сотен тысяч людей. При этом нежелательные последствия отсутствуют: ты же одариваешь их милостью. Всесильная власть, упекшая человека за решетку, неожиданно отпускает его — так кошка, желая испытать свое превосходство, играет до поры до времени с мышкой. А главное: если за решетку человека бросила обезличенная слепая Фемида, то отпускаешь его ты, и никто другой, и все мольбы и благодарности сыплются на твою голову.
К осени в тюрьмах и колониях станет посвободнее, появятся лишние места. Для кого, интересно? Для главных преступников России? Вряд ли, они наверняка останутся на свободе, здесь или в Штатах (если же их поймают, то вряд ли потребуется тащить их в тюрьму — далеко слишком). А может, Ельцин задумал расчистить тюрьмы только для того, чтобы позже заполнить их невинными жертвами? Посмотрим, что взбредет ему в голову 4 октября.
Денис Тукмаков