Должница

Соседке кто-то звонит, и она снова увлечена своим телефоном. Похоже, это одна из тех дам, которая живет в соцсетях, и айфон – продолжение ее руки. Ладно. Зайдем с интересующей ее стороны.

Беру свой телефон, настраиваю камеру, устанавливаю его на столике, сажусь в позу лотоса и начинаю урок медитации и дыхательных практик. Запись не идет, таких видеоуроков у меня полно, мой единственный зритель в соседнем дворе. Краем глаза замечаю, что Юлия уже рассматривает меня, с интересом прислушиваясь к тому, что я говорю. Клюнула.

Закачиваю запись, поднимаюсь на ноги, подтягиваюсь и с очаровательной улыбкой киваю соседке. Думаю, для первого раза достаточно. Мне не стоит быть навязчивой, первый шаг должен исходить от нее.

Оставшийся день ничем не занимаюсь, слоняюсь по дому, рассматривая детали, читаю, слушаю музыку, плаваю в бассейне. Похоже на отпуск, в который я так хотела. Даже в самой плохой ситуации нужно искать свои плюсы.

Ника возвращается к вечеру, за полчаса до возвращения Белова. Как только Родион заезжает во двор, Ника демонстративно убегает наверх, в свою комнату. Я остаюсь в гостиной, продолжая читать и пить холодную воду с мятой и лаймом, не обращая внимания на Родиона. Если он считает меня предметом мебели, то и я отношусь к нему соответственно.

Белов поднимается наверх. Полчаса тишины, а потом дом взрывается криками Ники и холодным, но категоричным тоном Родиона. Их разговор на повышенных тонах сотрясает стены. Предмет своеобразного диалога – дневное отсутствие Ники дома. Похоже, Ника недооценивает степень контроля. И кто-то на нее периодически «стучит». Их «милая» семейная беседа заканчивается феерично. Точку ставит Ника.

– Да пошел ты! Ненавижу тебя! – кричит она и громко хлопает дверью.

Через несколько минут Белов спускается вниз и подходит к бару. Судя по резким движениям и звону бокалов, он в ярости. Кусаю губы, безуспешно пытаясь скрыть язвительную улыбку. Хоть кто-то в этом доме может смело послать на хрен самого Белова. Мне все больше и больше нравится его сестренка.

– Может, барин желает отужинать? – не удерживаюсь от комментариев, продолжая подогревать Белова. – Валентина приготовила там что-то из трупа коровы для тебя. Родион залпом выпивает коньяк и с грохотом, почти разбивая бокал, ставит его на стол. Сжимает переносицу, видимо, пытаясь меня не придушить.

– Не научишься держать свои мысли при себе – плохо закончишь, Леночка.

«Леночка» из его уст сейчас звучит как ругательство. Все-таки прикусываю язык, утыкаясь в книгу. Надо знать меру; его темный, пронзительный взгляд и сжатая челюсть говорят мне о том, что нужно заткнуться. Дергать хищника за усы, конечно, весело, но я еще хочу пожить.

– Собирайся, у тебя ровно пятнадцать минут. Мы идем ужинать к соседям, – уже более сдержанно выдает мне Белов. – Не знаю, что ты сделала, но Юлия настаивает на знакомстве.

Благодарности за проделанную работу, как я понимаю, не последует? Поднимаюсь, ухожу наверх переодеваться к ужину.

Глава 7

Елена

Надеваю самую скучную плиссированную юбку персикового цвета и блузку. Все, что выбрал Белов. Собираю волосы вверх, на ноги – лодочки на шпильке. Вздыхаю, осматривая себя в зеркало.

Вот таких женщин предпочитает Родион?

Боже, как скучно он живет.

Спускаюсь вниз, вроде я уложилась в отведенные мне пятнадцать минут, но февраль на лице Родиона неизменен. Белов тоже переоделся. Свежая рубашка с закатанными рукавами, пара расстёгнутых пуговиц на груди, идеально наглаженные брюки.

– Я готова, – привлекаю к себе внимание, замечая, что он снова пьет коньяк.

– Прошу, – указывает мне на выход и идет за мной. Ежусь от его взгляда в спину.

Как только мы проходим в соседский двор, Белов неожиданно подхватывает меня за талию и привлекает к себе. По инерции пытаюсь вырваться и возмутиться.

– Не дергайся, Лиса, – ухмыляется. – Ты всё-таки моя жена, – ухмыляется гад, глаза блестят. – Контролируй себя. Плохая реакция на мужа, – меняется в лице, хватает меня за правую руку, поднимает ее, рассматривая пальцы. – Скажи мне, «милая», где, мать твою, твое кольцо?! – раздраженно спрашивает меня. Черт, я его забыла в ванной. Намеренно забыла, не думала, что он заметит.

– Я его…

– Тихо, – обрывает меня, натягивая фальшивую улыбку, и уже нежно целует мою руку, которую только что сильно сжимал. Теряю дар речи, его горящие губы мимолетно обжигают кожу, рука на моей талии сжимается, словно предупреждая, чтобы я не дёргалась.

– Добрый вечер, – в растерянности перевожу взгляд и замечаю, что к нам идет полноватый мужчина лет пятидесяти. Похоже, это муж Юлии, совершенно не заполнила, как его зовут.

– Добрый, Евгений, – здоровается Белов, наконец, отпуская мою руку.

– Представь мне свою обворожительную супругу, – щурит глаза мужчина, более внимательно меня осматривая. Выглядит, как настоящий слуга народа. Немного усталое тело и блестящие алчные глаза.

– Елена, – сама представляюсь, протягивая мужчине руку. Но он ее не просто пожимает, а тоже целует. С трудом сдерживаюсь, чтобы не поморщиться и не побежать отмывать руку. Мы что, в девятнадцатом веке? Откуда такие манеры?

– Елена Прекрасная. Повезло тебе, Родион.

– Несомненно, – продолжает спектакль Белов. А из него неплохой актер. Я бы поверила.

– Пройдемте в дом, сегодня прохладно для уличных посиделок, – добродушно приглашает нас мужчина, указывая на главный вход в дом. Ладонь Белова так и не отпускает мою талию. От него пахнет терпким восточным парфюмом и немного табаком. Не противно, и даже его объятья не вызывают отторжения. Поражаюсь себе, я думала, будет иначе, но так даже лучше. Легче будет сыграть супругу этого паука.

Соседский дом впечатляет. Это не минимализм Белова. Здесь все вычурно и дорого, словно собрали все лучшее сразу. Мебель из красного дерева, кожаные диваны, витиеватые люстры, картины на стенах, тяжёлые портьеры и высокий потолок.

– Вот так скромно обустроились, – Евгений с усмешкой окидывает дом руками. «Скромно» было сказано с лёгким сарказмом. Вроде взрослый, давно пресыщенный жизнью мужчина, а хвастается, как ребенок. – Проходите, Юлия сейчас спустится. Родион, коньячок, виски, водочка? – открывает бар с разнообразием напитков.

– Коньяк, – кивает Белов. – А Елене – белого вина, – отвечает за меня. Перевожу на него недовольный взгляд, пока хозяин дома разливает напитки. Белов наклоняется к моему уху, вздрагиваю от неожиданности, когда он убирает пряди волос с моего лица. – Ты любишь белое вино. Разве нет? – шёпотом спрашивает меня, посылая мурашки по телу. Ну, нет! Мы так не договаривались! Я могу стерпеть его хватку на талии, даже показательный поцелуй в руку, но это уже что-то очень интимное.

– Да, я люблю…– натягиваю улыбку, поскольку замечаю, как к нам спускается жена Евгения.

– Приветик, – выдает Юлия. М-да. Моя будущая «подруга» до неприличия шаблонна. Пластика носа, силикон в губах, идеально гладкие и шелковистые волосы, острые скулы и огромные ресницы; слава богу, грудь не пятого размера, и на том спасибо. Но даже на этой штампованной кукле платье веселее моего наряда. В руках у хозяйки дома маленькая белая пушистая собачка, милая, словно игрушка.

– Добрый вечер, – здороваюсь я, плавно освобождаясь от объятий Белова. Слишком много его сегодня в моем личном пространстве.

– С Родионом мы знакомы, – стреляет в Белова глазами. – Я Юлия, а это Пуся, – теребит свою собачку.

– Елена, можно просто Лена, – представляюсь я. Тоже тяну руку к ее пушистому питомцу, но Пуся, несмотря на внешнюю няшность, неожиданно огрызается и почти кусает меня за палец.

– Пуся, плохая девочка! – наигранно ругается Юлия. – Совсем не слушается мамочку!

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Юлия отпускает свою собачку, но она, как хвостик, бегает вокруг хозяйки. Ребенка бы этой паре завести, а не собачку. К нам подходит Евгений, протягивает мне бокал вина, а жене – мартини.