Дереза. Любовь зла

Какой прожорливый зверь этот дракон! Теперь понятно, почему козой он побрезговал.

Они шли дальше вверх по холму. Краем глаза Ульяна начала замечать странное движение в конце улицы, словно за ними следили - то ли паранойя разыгралась, то ли сказывалось периферическое зрение коз.Бальд же уверенно шел вперед, точно зная, где в этом городе находится терем наместника.

Пахло гарью, застарелой, остывшей. Так пахнет выжженная земля или остывшее кострище.

Теперь Ульяна четко видела шедшую за ними толпу. Все сплошь мужики, да не просто так - кто с вилами, кто с рогатиной, а иные с дубинками и даже ржавыми саблями.

- Бальд, у нас проблемы. - тихо шепнула она и дракон встал как вкопанный.

- Проблемы. - согласился он, глядя на пепелище на том месте, где ранее находился терем наместника.

- Твою ж мать! -выругалась Ульяна и села прямо в дорожную пыль.

От богатого терема наместника ныне осталось только пепелище да головешки. Более того, сгорело несколько рядом стоявших домов. Чудо, что пол города не выгорело, Ужгард ведь деревянный. Выжила ли в этом пожаре Аленка, да и остальные? Даже вечно недовольную Матрену Неждановну было жаль... Где теперь всех искать? Может спросить у мужиков с вилами, которые сейчас почти нагнали их с Бальдом и остановились метрах в пяти.

С противоположной стороны к пепелищу вышла еще одна вооруженная толпа, и Ульяна заметила, как напрягся Бальд. Но взволновали дракона не эти люди. А те, другие, что уже никуда не шли. а мерно раскачивались на виселице, наскоро сколоченной из длинных бревен с краю от пожарища. Не первый уж день висели. Вон, перепачканная кровью одежда пообтрепалась, птицы выклевали глаза. На одном из покойников была надета кольчуга городского стражника, видимо перед повешением ее не сняли, а теперь тело раздулось на жаре и сделать это уже затруднительно. Еще одного покойника дракон опознал по огненно-рыжим кудрям, он раньше видел этого парня в отряде наместника.

- Что здесь произошло? - раскатился над городом властный голос, так, что толпа дрогнула и сделала шаг назад, но не спешила отступать.

Вперед вышел коренастый обросший мужик, фигурой походивший на гориллу, на лбу его красовалась мешанина шрамов. так бывает, когда стараются перекрыть клеймо каторжника.

- Не тебе вопросы задавать, пришлый. - крикнул он громко и уверенно, но голос был сиплым. - Сам-то чьих будешь? Отвечай!

- С тобой-душегубом говорить не стану. Где наместник?

И толпа зашепталась, зашушукалась. Мужики смотрели на воина, на белую козу. и кто-то воскликнул:

- А! Он видать козу наместнику вел! Тоже хотел деньгой разжиться. Да только врал все Федор! Никому денег за коз так и не дал.

- Да нужна ему та коза была? - перебили говорившего. - Это просто чья-то злая шутка. Наместника позлить решили, вот и.

Дальше умозаключения остановил сиплый голос все того же лохматого мужика.

- Нет больше наместника! Теперь Ужгард - вольный город. И ответ тебе держать перед вольницей.

Бальд сложил руки на груди и с вызовом глянул на атамана. Вольница, значит? Ну и как они собрались призвать к ответу дракона? Ситуация могла бы его позабавить, если бы не трупы, качающиеся на виселице. Сколько уже в городе резвиться эта банда? И куда подевался наместник? Не могли же простые разбойники сами захватить крупный укрепленный город!

Правда теперь было ясно, почему все жители попрятались, а то и сбежали из города...

- У меня с бандитами разговор короткий. - грозно прорычал дракон, но всю торжественность момента испортила коза.

- А ну отвечай, ирод, что с Федором сотворил? Где моя Аленка?!! - заорала она на все пожарище, и мужики попятились, осеняя себя защитным кругом Волоса.

Толпа вновь загудела.

- Да это ж та самая коза! - выкрикнул кто-то. - Я же говорил, что у наместника коза была говорящая, а вы не поверили!

- Говорящая.

- Волшебная.

Толпа заволновалась, начались выкрики и иного толку.

- Проклятая!

- Одержимая! - заголосил кто-то и его поддержали. - Лю -ю-юди! Она бесами одержима! Как есть - бесовское отродие!

- Это она беду накликала! - сделали вывод «добрые люди».

И толпа осмелела, перешла грань страха, которое ранее подсознательно ощущала перед высоким странным мужчиной, что привел козу. Теперь он казался мужикам злопыхателем, пришедшим им на погибель, вернувшим в город проклятое животное .

- Ее надо сжечь! - заключил старческий голос. - Иначе ждут нас мученья и страдания.

Это раздалось как щелчок пускового механизма. Толпа обезумела. Лохматый атаман пытался что-то кричать, призывая к порядку и повиновению «вольницу», но та снова жила сама по себе, отдельным организмом, движимым слепой жаждой крови несчастной козы, и больше не признавала никаких авторитетов.

Их мгновенно окружили. Веревку вырвать из рук дракона оказалось невозможным, но нож в мгновение решил эту проблему. Чирк - и вот уже Ульяну оттеснили от спутника, подхватили за рога, потащили вниз по улице.

- Да что же это? Бааальд! - орала она. - Скажи же им, что я не одержимая!

Бальд же в это время отбивался от мужиков, которые окружали его, пытались потыкать вилами и саблями, да только железо с металлическим лязгом отлетало от кожи дракона, оружие искрило, гнулось и ломалось.

Тогда на него просто навалились толпой, пытаясь придавить, прижать к земле грудой потных тел, но дракон просто стряхивал людей, словно матерый медведь глупых шавок. Послышался противный звук ломающихся костей, крики боли, которые не отрезвили толпу, напротив, придали еще больше ярости, той могучей неустанной злобы, что застлала глаза красной пеленой.

И Бальд тоже чувствовал эту их ярость, и свирепел. Внутренний зверь рвался наружу, желая покарать безумцев.

Все еще находясь в человеческом теле, с каждым мгновеньем он все больше и больше становился зверем.

- Он зачарованный! - выкрикнул кто-то. - Его железо не берет!

- Сжечь его! - скомандовал атаман, снова беря бразды правления над «вольницей», и та подчинилась, понимая, что голова - это снова хорошо.

Конопляным маслом облили и дракона, и мужиков, что безуспешно пытались его завалить.

- Отойдите от него! - снова отдал приказ сиплый голос. - Живо прочь!

Мужики ломанулись от Бальда, как от прокаженного. Одно мгновенье, и он остался один посреди пепелища.

В этот момент из толпы в него полетели факелы. Пламя вспыхнуло, мгновенно охватив человеческую фигуру, которая продолжала твердо стоять на ногах. А должна бы уж давно кататься по земле и вопить от боли...

Нечеловеческий смех пронесся над Ужгардом, сотрясая его стены и жителей. И слышен он был не только толпе на пепелище, что было на месте, где не так давно возвышался терем наместника, но и в домах, и даже в погребах и подвалах, где прятались мирные жители.

Может ли пламя навредить дракону? Дракон и сам не что иное, как порождение пламени. Пламени и древней магии.

Контуры мужчины расплывались, он увеличивался в размерах, менял форму. Вот уже люди увидели расправленные крылья, могучие передние лапы с острыми когтями опустились на землю, хвост яростно ударил в толпу, прижимая сразу пятерых, ломая кости. Последние языки пламени впитались в изумрудную чешую.

Пламя играло в янтарных глазах дракона. Пламя и ярость.

С первым же пронзительным рыком в толпу полетело драконово пламя. Огонь за огонь. Вспыхнули, заметались, закатались по земле живые факелы. Люди, которых пламя не задело, поспешили сбежать, но не тут-то было!

Дракон был быстр. Он настигал вопивших людей, хватал их зубами, рвал когтями, ломал кости.

Все смешалось в вихрях огня и крови. Человеческие стоны, крики, мольбы о пощаде. Пламя перекинулось с людей на постройки и начало медленно пожирать город.

- Пощади меня! - вопило что-то лохматое, прижатое к земле правой лапой.

Острый коготь уже распорол руку «нечта», насыщая воздух вокруг новыми нотками крови и страха. Ему нравилось вдыхать их. Это напоминало ему о минувших сражениях, когда он один выходил против целого войска, и мало кому удавалось уйти живым.