Страница 15 из 19
– Да вы на него посмотрите! Такого любой покусать захочет! – оправдывалась хозяйка собачки, когда моя мама бросалась на нее с кулаками, защищая меня.
Другой пес, случайно пробегавший мимо, решил добродушно обнюхать мирно играющего в песке ребенка, то есть меня. Но как только он приблизился и увидел мою физиономию, то полностью изменился на глазах за какие-то доли секунды. Морда его начала выражать жуткий испуг. Он отшатнулся от меня и в панике убежал прочь, поджав хвост и повизгивая при этом как от страха. Конечно, тогда, в силу малого возраста, я этого не понял. Сейчас же мне все больше становилось понятно, что я решительно проигрываю от рождения абсолютно всем своим сверстникам и ничего с этим не могу поделать.
Глава 2. Новый дом
Пассажирский поезд, в вагоне которого я находился уже около десяти часов, старательно наматывал километры до очередной станции, где должен был сделать остановку. Наступило солнечное утро и подавляющее большинство людей в нем пробуждалось, сдавало проводнице постельное белье, приводило верхние полки в походное положение и скапливалось возле туалетов для выполнения утреннего моциона.
Та самая девушка, что выглядела невероятно страшной, поймав на себе мой ответный взгляд, отвернулась к окну и продолжала так неподвижно сидеть весь оставшийся путь. В такой позе она пребывала с того самого момента, как я заметил ее наблюдение за моим развлечением, выражавшимся в старательном искривлении своего лица с целью поймать его отражение в отблескивающем от солнечного света окне. От скуки я стал сам наблюдать за ней и даже надел очки, чтобы лучше видеть выражение ее лица, которое тоже иногда отсвечивало в окне напротив нее самой, когда солнечные лучи отражались от стекла так, что возникало подобие зеркала.
Девушка была очень грустной и в этом я чувствовал виноватым именно себя. По моему мнению, она сегодня посмотрела весьма добрый сон, в котором была счастлива от того, что видела себя в нем красавицей, окруженной массой поклонников. Среди них был тот самый, тот единственный и неповторимый, для которого она была создана природой и существовала на белом свете. О концовке сна мне говорить совсем не хочется, но предчувствие подсказывало, что после пробуждения девушка еще некоторое время плыла на волнах счастья, пока не вспомнила, что в реальности она не намного красивее самого красивого крокодила. Осознание этого расстроило ее до глубины души. Она пребывала в полной грусти до того момента, пока случайно не заметила клоунаду в моей персональном исполнении. А я в этот момент радостно кривлялся перед окном и наслаждался тем от скуки.
Забавляясь моим концертом, девушка-крокодил на некоторое время отключилась от своих мыслей. Ее радовало мое представление и ощущение того, что она не единственная уродина на всем белом свете. Рядом с ней обитает еще много особей обоих полов, решительно обделенных презентабельной внешностью, высоким ростом и прочими преимуществами, что даются от рождения и приносят кому-то счастье, а кому-то сплошные страдания. Все это связанно в основном с непопулярностью у противоположного пола и с отсутствием успеха в любых начинаниях, где собственный вид может играть немалую роль.
Наблюдая за мной, девушка на какое-то время забылась и расслабилась. В этом состоянии она продолжала пребывать до того момента, пока я сам не ответил ей взглядом. Взглядом человека, внешние данные которого вполне способны конкурировать с ней по уровню уродства. Она это поняла и, не выдержав такого ответа, отвернулась, разглядев во мне точно такое же существо, каким была и сама. В чистом поле пересеклись пути двух крокодилов!
Мое настроение тоже улетучилось без остатка от ощущения того, кто я есть и чем обделен в жизни. Но почему-то мне стало больше жалко именно ее, а не себя. Ведь она девушка, то есть создание, предназначенное природой для того, чтобы радовать окружающих своей красотой. А в этом мире внешние данные способны создавать сильное конкурентное преимущество в борьбе за выживание. К статной особи притянутся представители противоположного пола и дадут этим куда более весомый шанс на продолжение рода. А моя попутчица тут проигрывает основательно. Ее персональный коэффициент востребованности близок к нулю, а может быть, и равен ему. Это было сильно заметно по лицу девушки, отражение которого то и дело мелькало в оконном стекле, пока солнце не скрылось за большим облаком.
Поезд приближался к нашей станции. Очень скоро мне, маме и сестре предстояло покинуть вагон и некрасивую девушку, с которой я, вероятно, уже больше никогда не увижусь.
На вокзале, где мы вышли на перрон, нас встретил мой папа. Он приехал сюда раньше почти на месяц, чтобы заняться обустройством нашего нового жилья и будущего места проживания. Причиной тому послужило отсутствие квартиры или дома в том маленьком провинциальном городишке, где я родился, где появились на свет и выросли мои родители, где мы жили все вместе, где я сначала ходил в детский сад, а потом учился в школе. Мы жили в квартире бабушки и дедушки, папиных мамы и отца, занимая две комнаты из тех трех, что были в наличии. Такое стеснение всех, конечно же, крайне смущало. Особенно это доставало двух взрослых самцов, вынужденных кормиться на одной территории, и двух хозяек, обреченных делить одну кухню на двоих.
Из-за постоянной скудности семейного бюджета нашей семьи мы не могли позволить себе накопить денег на покупку своей персональной квартиры или на постройку отдельного дома, а потому с самого рождения я с родителями проживал на территории бабушки и дедушки со стороны отца. Как ребенка меня этот факт нисколько не смущал. Я был всегда сыт, обласкан, окружен заботой и вечными претензиями к одному только своему существованию со стороны родной сестры семи лет от роду.
Дед и бабушка по маминой линии жили куда более стесненно. У них была вообще маленькая однокомнатная квартирка на первом этаже, доставшаяся им после дележа собственного жилья между собой и маминым братом, желавшим жить отдельно со своей семьей.
– Такого у нас не будет! – решительно заявила моя громкоголосая бабушка, дав понять моей маме об отсутствии у нее самой желания делить собственную квартиру ради удобства и комфорта для более молодой хозяйки.
Моя мама, обладая довольно тихим и скромным характером, к тому же находясь под постоянным гнетом свекрови, не перечила, не возмущалась, не шла на конфликт и, вообще, вела себя сдержанно в силу своей сущности, покоряясь гнету и давлению старшей хозяйки. По обыкновению своему мама клала голову набок, вздергивала вверх брови и безвольно выполняла все обязанности по уборке дома, глажке вороха накопившегося белья, мытью бесчисленного количества посуды и ежедневной готовке еды на шесть персон. Бабушка тянула на себе только лишь крайне тяжелое бремя стирки, сортируя огромное количество грязного белья, загружая его в стиральную машину и включая ее, нажатием всего двух очень важных кнопок на панели управления. Потом, по окончании процесса стирки, она надрывалась на развешивании уже чистого белья на балконе для просушки и всячески громко комментировала все стадии своего единоличного участия, без поддержки со стороны, на всех этапах этого крайне важного дела.
В свободное от ведения домашнего хозяйства время моя мама бездельничала, со слов бабушки, бухгалтером в управлении газового хозяйства нашего городка, отчего постоянно подвергалась громогласной критике, опять же моей бабушкой, со словами:
– В «Газпроме» работает, а живем в нищете!
На что мама только тихо вздыхала, снова клала голову набок и уходила на кухню, чтобы порадовать любимую свекровь чем-нибудь вкусненьким.
Сама же папина мама вкалывала дни и ночи напролет вахтером в лифтовом хозяйстве и еле волокла ноги домой после восьмичасового тяжелейшего сидячего просмотра ночных каналов телевидения в каптерке, во время которых непременно засыпала. Это ее сильно утомляло, и она невероятно тяжело переносила все тяготы и невзгоды своего нелегкого труда. От крайней усталости бабушка не могла тянуть на своих плечах весь домашний труд и заботу о нас и, любезно перекладывал эти обязанности на молодую хозяйку, какой и была моя тихая мама.