Повешенный

Уильям прищурился, рассматривая надпись, и улыбнулся.

– К моему большому удивлению, да, – Уильям медленно кивнул, сложив на груди руки, а затем, немного подумав, добавил: – И кофе там все такой же отвратительный.

– Тогда ты знаешь, где меня искать.

Алан игриво подмигнул Уильяму, отчего последний в очередной раз закатил глаза. На них уже давно глазели все прохожие и некоторые сотрудники больницы, но родственников не выбирают, как всегда повторял себе Уилл, расшаркиваясь с обществом после очередной встречи с Маккензи. Хлопнув несколько раз Алана по плечу, Уилл сунул руки в карманы халата и зашагал обратно в больницу, прокручивая в голове все, что нужно было успеть сделать до обеда, которого у Уильяма не предвиделось в ближайшие пять часов.

– Кстати, Уилл.

Уильям замер в дверях, обернувшись и напряженно ожидая, что еще Алан скажет ему на прощание, чтобы окончательно уничтожить надежду на спокойный рабочий день.

– Что?

– Можно мы поживём у тебя какое-то время? – с невинной улыбкой на губах протянул Алан и быстро заморгал, нагоняя на себя жалобный вид бездомной девушки на выданье. – Всего несколько месяцев.

Уильям протяжно застонал, запрокинул голову и под заливистый смех Алана шагнул в тепло приёмного отделения. Хотелось снова закурить, но датчики дыма лишили Уилла и этой возможности. Смех Алана все ещё раздавался в ушах ударами молотка по тонкому стеклу и взрывался осколками багровых струй, потому что Уильям Белл уже давно выучил одну простую истину, которую пронесёт с собой через все годы жизни.

Появление Алана Маккензи в его жизни никогда не сулило ничего хорошего.

Глава I. Шулер

Сентябрь, 1931

– О, дон1 Куэрво! Сеньора! Вы, как всегда, обворожительны! Какая приятная встреча! Не ожидал вас сегодня здесь увидеть!

Уильям Белл, будучи в своё время студентом прилежным и весьма одарённым, довольно быстро усвоил правила игры в обществе. К концу первого вечера он выучил имя каждого пришедшего в бар и то, с кем общаться стоит, а к кому лучше не подходить, даже чтобы поздороваться. Он быстро учился, а финансовое положение студента подталкивало к поиску стабильного источника дохода.

Сидящий напротив мужчина скривился, внимательно наблюдая за тем, как Уилл ловко тасует карты.

– Я уже не раз говорил тебе, не называть меня так, – он нервно дёрнулся, стряхнув с кончика сигары пепел, и смерил Уильяма предупреждающим взглядом болотистых глаз. – Люди могут неправильно подумать.

Законопослушность была характерной чертой семьи Куэрво. Сеть небольших ювелирных салонов в городе – идеальный бизнес, предлагающий своим клиентам украшения из самых редких и дорогих металлов и камней. А вовремя оплаченные налоги позволяли избегать ряда лишних вопросов со стороны властей. Поэтому никто не обращал внимание, когда на задний двор одного из ювелирных магазинчиков приезжал небольшой грузовичок, полностью загруженный тяжёлыми звенящими ящиками.

– Разумеется, – Уилл улыбнулся, небрежным жестом раздавая карты. – Просто вам так идёт это обращение.

Сеньор Куэрво только сел за стол к Уильяму, как его толстые, покрытые тяжёлыми массивными кольцами пальцы тут же сжались в кулак, а пристальный взгляд стал следить за каждым действием Уильяма.

Но поймать Уильяма за руку у него так и не получилось.

Уильям улыбнулся, кончиками пальцев незаметно скользнув по обращёнными к нему рубашкой пяти картам на столе, а затем отложил колоду в сторону.

Взгляд Куэрво переметнулся с Уилла на кого-то за его спиной, и мужчина нахмурился, негромко хмыкнул и даже несколько помрачнел. Куэрво задумчиво почесал гладко выбритый подбородок и издал звук, похожий на покашливание, словно он пытался вернуть себе куда-то исчезнувший голос. Карты уже лежали перед ним, и он поспешил взять их в руки.

– Что это с ним? – наконец спустя несколько минут молчания и повышения ставок произнёс Куэрво низким грудным голосом и кивнул куда-то за спину Уильяма.

Уилл несколько удивлённо посмотрел на партнёра и обернулся. Взгляд быстро пробежался по барной стойке и заливавшему в себя очередной шот мужчине.

– Энтони? – Уильям не пытался скрыть в голосе безразличие к заливавшему алкоголем горе человеку. – Да он только что проиграл фамильное кольцо своей жены, – Уилл недобро усмехнулся. – Жаль паренька: ему восемнадцать, а он уже по уши в долгах.

Уголки губ Куэрво нервно дёрнулись, исказив привлекательное лицо, и он выдвинул вперёд несколько фишек.

– Уверен, что ему просто не повезло, – Куэрво улыбнулся.

Уильям вновь снисходительно улыбнулся в ответ на слова сеньора Куэрво и уже хотел было выставить столько же, как вдруг замер, поражённый странным холодом, оцепенением, внезапно охватившим все его тело. Пальцы свело, и он с трудом смог удержать в руках карты. Шум, жужжание окружили Уильяма роем диких пчёл. Сознание вмиг опустело, и показалось, что голова взорвётся от напряжения.

– Анхель!

Уильям и Анхель Куэрво одновременно подпрыгнули на месте и чуть было не открыли друг другу свои карты: голос неожиданно и слишком громко раздался у Уилла за спиной.

– Натаниэль! – Анхель улыбнулся, бросил карты рубашкой вверх и, поспешив подняться, протянул подошедшему руку. – Неожиданно как-то. Ты ведь обычно предпочитаешь избегать… таких мест.

Голос Анхеля был снисходительно мягким и надменным, именно таким, от которого у Уильяма сводило челюсть, а желание уравнять социальные слои усиливалось с каждой секундой в геометрической прогрессии.

– Как и ты, – отрывисто маленькими льдинками бросил Натаниэль. Он скривился и отряхнул с пиджака невидимые пылинки. – Впрочем, я не мог позволить себе пропустить дегустацию новой партии текилы, которую завезли два дня назад в город. Уверен, носящий твоё имя напиток2 не может быть отвратительным на вкус или же столь же женственным, как итальянское игристое вино.

Анхель дёрнулся: о том, что поставляемый в подпольные бары алкоголь был результатом его трудов и хлопот, знали немногие.

Натаниэль Кёниг довольно улыбнулся и резко обернулся к Уильяму. Взгляд его прозрачных серых глаз скользнул по Уиллу. Тряхнув головой, даже не разметав уложенные гелем волосы, Натаниэль белозубо улыбнулся. Ему было около тридцати, что по меркам только что выпустившегося из университета Уилла если и не было ещё глубокой старостью, то несомненно признаком её скорого приближения. Он был не слишком высоким – ниже Уильяма, как он мог судить по разнице в росте между Анхелем и Натаниэлем. А тёмная фетровая шляпа в облачённых в молочно-кофейные перчатки руках, которую мужчина не стал оставлять вместе с пальто у входа, судя по внешнему виду была только недавно куплена в одном из модных салонов.

Натаниэль улыбался, но в этом не было ничего дружественного и тёплого. Лишь формальная вежливость и неловкость повисшей паузы, которая вскоре была точно так же, как и прежде, бесцеремонно прервана:

– Натаниэль Кёниг.

– Рад знакомству.

– Это ненадолго.

Уильям поёжился. От Натаниэля исходил холод, стоило только столкнуться с ним взглядом. Уильям ещё никогда в своей жизни не видел таких глаз: бледных, водянистых и почти прозрачных. Они пугали своей стеклянностью, отражали яркие лучи света и горели изнутри мрачным тусклым огнём.

Уилл не мог выдавить из себя ни звука. Только молча открывал рот в ответ на дерзость Натаниэля и его обворожительную до сведённой от боли челюсти улыбку.

– А это у нас, – Анхель вклинился в неловкое молчание, – Уильям Белл. Один из лучших игроков в покер в городе. Практически никогда не проигрывает, – он нервно усмехнулся, тряхнув каштановыми кудрями.

– Вот как? – Натаниэль удивлённо вскинул светлую бровь, плавно, как кот, опустился на принесённый подсуетившимся официантом стул и бросил шляпу на стол. – Что ж, видимо, я действительно не зря пришёл сегодня. Хотелось бы поближе познакомиться с человеком, который практически никогда не проигрывает. – Стягивая с рук перчатки, Натаниэль откинулся на резную спинку и закинул ногу на ногу, сверху вниз поглядев на Уилла своими серыми глазами.

1

1) Обычная форма уважительного обращения к мужчине; 2) «титул» крёстного отца в итальянской и американской мафии.

2

Jose Cuervo является самым продаваемым брендом текилы. Производится с 1795 года.