Дракон в свете луны

– Дракон, – наконец ответил он. Йонг охнула. Что?… – Японцы ищут дракона.

– Это же метафора, верно? – уточнила Йонг. – Там, откуда меня привёл сонбэ, нет драконов.

Нагиль вспыхнул и отвернулся от неё, будто рассердился – впрочем, эту единственную эмоцию он демонстрировал на протяжении всего утра, другого выражения на его лице Йонг не замечала. Злость, и злость, и ещё ярость, когда он общался со стражниками: ругал их за что-то, за простой или за то, что ушли с постов – «Чунсок, смени патрули, почему они у тебя такие жалкие!».

– Это не смешно, – повторила Йонг. – В будущем нет драконов. И в Чосоне, раз уж на то пошло, нет драконов, в летописях и исторических книгах остались бы свидетельства…

– Но ты уже столкнулась с ним, – напомнил Ли Хон. Йонг его проигнорировала. Она решила, что ей всё привиделось. В этом мире ей много что могло показаться странным – да всё, всё тут казалось ей странным, – и летающий дракон, прямо как на старинных картинах мифологических, ненастоящих сюжетов, он ей тоже почудился или приснился, или… Она вспомнила огромные когти и блеск драконьей чешуи в свете факелов, крики японцев и свой собственный – и поёжилась, обхватив себя руками за плечи.

– Давайте вернёмся в дом, – сказал Нагиль. – Госпожа, не время упрямиться.

Они пришли в гостевой дом, заполненный сонными стражниками. Нагиль подозвал к себе того беднягу, который уже получал по шее от своего командира пару раз – и это только при Йонг. Не задался у него день, отстранённо подумала она, мазнув по стражнику едва заинтересованным взглядом.

– Это Чунсок, – представил его Нагиль. – Он присмотрит за вами, пока меня не будет.

Стражник встал прямо перед Йонг, поклонился и, хмуро осмотрев её с ног до головы, сплюнул в сторону пару шипящих звуков.

– Чунсок! – предупредил его командир. Тот кивнул, явно не чувствуя вины, и жестом позвал Йонг в сторону уже знакомой ей лестницы на второй этаж.

– Что происх… – начала она, и Ли Хон поспешил объясниться раньше остальных:

– Нагиль осмотрится и сообщит, когда путь до врат будет свободен. Мы вернём тебя, как только японцы ослабят контроль над сосновой рощей у моря.

Нагиль уже отдавал приказы своим воинам, менял местами патрульных, ставил юношей помоложе – боги, да им и двадцати нет! – к основным воротам, а тех, что постарше, к дверям домов. Нагиль уже кивал девушкам в одинаковых платьях, и те убирали волосы под тёмно-зелёные повязки и снимали верхние одежды, оставаясь в одинаковых тёмно-серых рубашках. Под юбками у них были мешковатые штаны.

– Они…

– Наши лучшие лучницы, Дочери, – объяснил Ли Хон. Молчаливый Чунсок игнорировал Йонг и смотрел поверх неё на сборы отряда девушек. Те перекидывали через плечи длинные луки и небольшие колчаны со стрелами, проверяли тетиву.

– Дочери? – не поняла Йонг.

Одна из них подняла голову, заметив на себе пристальный взгляд, и отчего-то покраснела и поклонилась. Йонг неловко склонила голову в ответ и тут же отвернулась.

– Те, кто потеряли мужей, отцов и братьев в первую войну, – пояснил принц. Йонг попыталась вспомнить, какую войну имеет в виду его королевское высочество, и не смогла. Такой не происходило, насколько ей было известно.

– Вернитесь в комнату, – попросил Чунсок, но недостаточно уверенно, чтобы привлечь к себе внимание. Йонг всё ещё топталась на первом этаже дома, наблюдая за внезапно ожившими воинами. Казалось, никто в этом лагере не сомкнул глаз всю ночь, хотя они просто сменяли друг друга, как только кто-то уставал, а под пристальными взглядами командира взбодрились и окончательно оставили мысли о сне на постах.

Здесь было больше людей, чем Йонг изначально показалось, и теперь она чувствовала себя в безопасности – не в той, о которой пол-утра повторял Нагиль, но в плотном коконе из воинов, ограждающих её от внешнего мира. Каким бы тот ни был. А тот был непростым, населённым драконами и духи их знают какими ещё мифическими чудовищами.

То, что Йонг видела одного дракона, не значило, что она поверила в его существование, но Мун Нагиль заверил её, что монстр подчиняется им, корейскому отряду, окружённому вражескими войсками на краю чосонского полуострова.

Не потому ли, что с ними был Ли Хон, королевский сын?

– Вы слышали Чунсока, – окликнул её Нагиль. Йонг вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей.

– А?

– Вернитесь в комнату и ждите нас. Поешьте. Я осмотрюсь и приду за вами, это не должно занять больше пары часов.

– А можно мне…

– Госпожа, – Нагиль протянул к Йонг руку и схватил за локоть – небольно, несильно – и тут же резко разжал пальцы, будто обжёгся. Опустил взгляд вниз на её обутые в сандалии ноги, нахмурился. Ну да, брючный костюм – не то, что обычно носят в Чосоне. Но штаны на женщине вообще не должны смущать человека, который командует женским отрядом лучниц…

– Немногие здесь знают, что вы не местная, мои воины считают вас сбежавшей от Тоётоми пленницей, – сказал Нагиль. – Для всех будет лучше, если вы будете поддерживать эту легенду.

Йонг потёрла нагревшийся от его руки локоть и недовольно поджала губы. Ведёт себя всё страннее и страннее, ей точно не стоит доверять этому скрытному человеку.

Он кивнул Чунсоку, взглянул на Ли Хона и ушёл вместе с женским отрядом воительниц, и Йонг растерянно наблюдала за тем, как их фигуры скрываются за воротами постоялого двора.

Мун Нагиль и двенадцать тоненьких, как тростиночки, женщин. Должно быть, они действительно были лучшими лучницами, раз все мужчины уверенно отпускали их на разведку.

– Не волнуйся, – сказал Ли Хон. – Нагиль знает, что делает.

Йонг наблюдала за ними, раздумывая, будет ли побег прямо из лагеря, пока отсутствует бдительный Нагиль, такой уж глупой идеей? Капитан и лучницы уходили пешком, а вернуться он обещал через пару часов: значит, врата в Священный Город – то есть в её мир, в будущее, очнись, Сон Йонг! – были не так далеко от лагеря, как она полагала. Может быть, она сможет…

Её предупредили, что врата охраняют японцы, которые уж точно Йонг просто так не отпустят. Нагиль утверждал, что ему ничего от неё не нужно, только вернуть домой – могла ли она поверить в это? Рэвон обещал спасти и что-то не торопился за нею, да ещё и японский господин ждал от Йонг сотрудничества… а один человек уже умер у него в плену.

Выводы напрашивались удручающие: вверять свою судьбу полностью в руки ни одному, ни второму, ни – уж тем более – третьему Йонг не собиралась.

Ей принесли поесть – всё тот же щуплый мальчишка по имени Ган с растрёпанными грязными волосами спустился со второго этажа с забытым подносом и поставил перед ней на лавку. Пришлось сесть и, игнорируя и почти безвкусную кашу, и её неприятную липкую текстуру, съесть вместе с Чунсоком и Ли Хоном невыразительный завтрак. Йонг заметила у стражников хурму, попросила у своего хмурого надзирателя и себе хотя бы половинку фрукта, но удостоилась только очередного проклятия на неизвестном языке. Ну и пожалуйста.

Еда была отвратительная, но утолила голод – Йонг и не заметила, насколько проголодалась, пока не съела всю миску. «Когда вернусь, пропью детокс-курс», – подумала Йонг, глядя на своё отражение в мутной воде и, зажмурившись, выпила всё до дна.

После завтрака мысли о побеге привлекали её гораздо меньше, бегать и прятаться от чосонских воинов не было сил.

– Я хочу осмотреться, – сказала Йонг, окончательно бросая идею сбежать из лагеря прямо сейчас. Чунсок вопрос проигнорировал, и она направилась к выходу из гостевого дома сама.

– Капитан приказал вам оставаться в комнате! – сообразил хмурый стражник, преграждая Йонг путь.

– Брось, да что тут может случиться? – поддержал Йонг Ли Хон и тоже пошёл за ней следом. Чунсок возражать принцу не стал, но всё равно буркнул что-то, похожее на «вас покарают вонгви[21]».

Йонг обошла его, не преминув задеть плечом.

21

Злые духи в корейской мифологии, души погибших насильственной смертью людей.