Жена для генерала

— Второй этаж, крайняя третья дверь слева.

Даналь поблагодарил мужчину и поднялся наверх, аккуратно затворяя за собой дверь, но не закрывая ее не замок.

Через пять минут дверь без скрипа распахнулась.

Доктор, вытянувший свои длинные ноги на стол, единственный до этого момента присутствовавший в комнате, расплылся в улыбке.

4.2

Это стоило того, чтобы в открытую выйти за ворота резиденции генерала в плаще с капюшоном на голове и большим мешком в руках.

Тень оказалась меньше, чем Дан думал. Среднего роста в напоминающем его собственный, плаще, закрывающем лицо. Фигура вошла внутрь, но не проронила ни слова. Дверь позади нее тихо захлопнулась. Двое в комнате продолжали неспешно изучать друг друга.

Даналь сидел на стуле с высокой спинкой, задрав свои длинные ноги в высоких сапогах для верховой езды на стол. На подошве его обуви сохранились следы от грязи канализационных труб — проходов в катакомбы — через которые он был вынужден пробираться, подавив нахлынувшую брезгливость.

— Так и будем молчать? — поинтересовался Даналь, стараясь, чтобы в его голосе звучали нотки уверенности и беспечности. Холщовый мешок из грубой коричневой ткани, лежал на столе рядом с его ногами. С одной стороны внизу на мешке красовалось свежее пятно темно-бордового цвета. Доктору почудился тошнотворный запах гнили.

Фигура напротив не проронила ни слова, медленно подняла руку и сдернула капюшон со своей головы. Дан глубоко вдохнул: еще никогда он не видел такой красоты. А посмотреть было на что. Каштановые длинные волосы, собранные в конский хвост, белоснежная кожа, мягкие, нежные черты лица. Но самое необычное — это глаза. Большие, словно драгоценные рубины, сияющие очи.

Доктор считал, что повидал многое. Но тут и он лишился дара речи, жадно путешествуя по открывшемуся его взору девичьему личику.

Брунис же смотрела не на сидящего мужчину, а на мешок на столе.

Даналь тоже скинул капюшон плаща, и, заметив взгляд незнакомки, усмехнулся.

— Кто ты? — прервал тишину голос доктора.

Девушка не ответила. Она проигнорировала мужчину и сделала несколько шагов вперед, достигнув противоположного края стола. Теперь их разделяло небольшое расстояние и до Даналя донесся запах клевера и меда. Он удивленно не сводил с девушки взгляд, но не шелохнулся, по-прежнему сохраняя расслабленную позу.

— Красные словно кровь врагов глаза… — протянул мужчина. — Знакомое выражение. Кажется, на гербе у правящего рода Дарданской империи изображен красноглазый медведь. Да, фамильные рубиновые глаза, передающиеся из поколения в поколение. Отличительная особенность прямых претендентов на престол…

— Как поживает наследный принц? — продолжал провоцировать Даналь, чтобы разговорить гостью.

Девушка вздрогнула. Спина взмокла. Этот черноволосый мужчина ей не нравился. Она надеялась, что Мэйрилин сама назначит ей встречу. Но видимо ошиблась. Не такая уж она и значимая особа для того, чтобы встречаться с нею лично…

Красноглазая девушка столкнулась взглядом с темными глазами доктора. Она слышала, что этот мужчина врач. Тут же Брунис вспомнила залитый кровью зал дворца и тела десятков людей в белых одеждах. Целители… Ее брат убил их всех своими руками, после того как они не смогли вернуть его лицо и тело в прежнее состояние. Это было больше года назад, когда война только началась. Но состояние принца со временем лучше не стало, а наоборот, ухудшилось.

Брунис дотронулась до узла на мешке. Даналь и бровью не повел, ни словом, ни действием, не пытаясь ее остановить или помешать. Девушка развязала веревку и вытащила то, что было внутри.

Огромная медвежья голова, порядком потрепанная, явно не первой свежести оказалась в руках незнакомки. Брунис держала ее за шерсть на макушке одной рукой на весу. Запах, ранее скрываемый под пеленой наведенного Мэйрилин заклинания, распространился по комнате.

— Фу, какая вонь! — воскликнул Даналь, закрывая нос рукавом. Доктору многое пришлось повидать, и наблюдал он вещи и похуже, но к подобному запаху мертвечины нельзя приспособиться.

Брунис не шелохнулась, осматривая медвежью голову. Разумеется, она сразу узнала одного из троих самцов, захваченных ею несколько недель назад в лесу.

Даналь не знал всех подробностей, но решил терпеливо ждать, когда девушка примет решение. Лучше ее не торопить. Насколько он понял, перед ним сейчас никто иная, как одна из многочисленных потомков императора Дарданской империи. Судя по глазам, самая что ни на есть ближайшая в очереди к наследованию трона. С царственными особами лучше быть повежливей.

— Это такой жест доброй воли? — спросила наконец девушка, рассматривая открытую с вываленным наружу языком пасть зверя. Голову она опустила обратно на стол.

— Полагаю, ваш старший брат тоже в столице, — сказал Даналь.

Брунис едва заметно задрожала, покрываясь мелкими мурашками. Хорваш. Страшно представить, что он с ней сделает, если узнает.

— Если вы ищите убежище и защиту, мы можем вам их предоставить, — учтиво произнес доктор.

— Не просто так, разумеется, — хмыкнула девушка.

— Вы проницательны. Нам очень нужна помощь.

Брунис отодвинула стул рядом с собой и присела.

— Я готова это с вами обсудить.

Звук ее голоса заставлял сердце доктора биться чаще. Такое с мужчиной случалось довольно часто. Даналь славился своими кратковременными романами, но в этот раз он почувствовал, что что-то отличается. Может быть, он пал перед чарами принцессы? Или это просто волнение.

— Можете звать меня Брунис. Я — младшая единокровная сестра наследного принца Хорваша. Мой брат… непростой человек, — замялась девушка. — Нет, мне лучше уйти. Если он узнает…

— Так и будешь жить в страхе остаток дней? — перебил ее Даналь. — Сколько народу он уже убил? Вот кто настоящий кровавый принц, не Аррон. Однако, Хорваш хорошо заметает следы. Перерезать весь целительский корпус, да так, что даже ваш император не подозревает своего любимого сыночка! — сарказм так и лился из уст Даналя вперемешку с презрением. Было понятно, что принц Хорваш у него не в почете.

Перед глазами Брунис снова предстал залитый кровью каменный пол дворца и искореженные мечом трупы. Только в этот раз посреди зала стоял брат, в таких же рубиново-алых глазах, как и у нее читалось намерение убить. Монстр! Самый настоящий зверь. На лбу девушки выступил пот. Даналь сжал руки под столом, но не решился на что-либо.

— Бояться нормально. Испытывать страх тоже нормально. Но примириться с ним, делать вид, что его нет — вот это уже ненормально. Как думаешь, сколько еще он позволит тебе сохранять жизнь? Станешь бесполезной, и он избавиться от тебя. Слишком многое видела и знаешь.

Брунис не догадывалась откуда этот мужчина столько знает. Она думала, что о поступках Хорваша известно немногим: ей да его подчиненным. Даже отец не подозревает. Принц хорошо умеет скрывать свое безумие.

Девушка вспомнила свою мать. Родительница умерла, когда принцессе исполнилось семь лет. Последними ее словами была сказанная в бреду фраза: «Живи, что бы ни было, как бы трудно или больно тебе не было. Прошу, только останься в живых». Эта просьба навсегда отпечаталась в голове малышки Руни. Поэтому девочка терпела, сжав зубы. Любой бы решил, что стоит родиться принцессой, как можно не волноваться о будущем и жить припеваючи. Может, где-то это правило и работало, но не в Дарданской империи.

После смерти матери она никому не была нужна. Даже слуги о ней вспоминали только когда придется. Детей у императора, ее отца, было много. Среди таких выдающихся старших и младших, от любимых жен, непримечательная Брунис, мать которой умерла, ничем не выделялась. Сама Руни была уверена, что отец и вовсе забыл о ее существовании, иначе как объяснить, что, когда в пятнадцать лет все узнали о том, что она владеет магией подчинения, император спросил, как ее зовут.

Тогда на нее обратили внимание. Она стала нужной, заслужила любовь отца и братьев, пытающихся переманить ее на свою сторону в борьбе за власть и место кронпринца. Хорваш преуспел. Он дал почувствовать Брунис, что нуждается в ней, заботиться как о сестре, а не собственном орудии для достижения власти и кары врагов.