Страница 16 из 21
До бабы Ванды спасатели добрались достаточно быстро, но запыхались все, даже домовой. Алиса хотела нажать кнопку звонка, однако дверь распахнулась сама, как по щучьему велению, и… девочки застыли в немом изумлении. На пороге стоял Швыров!
Кумир толпы! Идол фанатов рэпа! Вот он, здесь, на расстоянии вытянутой руки! И выглядит как самый обыкновенный человек и одновременно почти так же, как на рекламном плакате: простое курносое лицо, синие, как будто удивленные глаза, короткие соломенного цвета волосы и слегка оттопыренные уши. Красавцем его назвать трудно, а в сумме очень симпатичный молодой человек двадцати трех лет от роду.
– Вам кого, дамы? – довольно неприветливо спросил он, переводя взгляд с одной подруги на другую.
По нему было видно, что он принял девочек за поклонниц, и особой радости это ему не доставило. Первой пришла в себя Алиса.
– Нам бабу Ванду, – громко сказала она, злясь на себя за невольное смущение.
– Вам назначено?
– Нет, – вмешался Грызлов, – но нам очень срочно, все равно как с острой болью!
Алиса отметила про себя, что Швыр совершенно не был удивлен тем, что черный скотч-терьер заговорил человеческим голосом. Впечатление было такое, будто он только и делал, что разговаривал в свободное от концертов время с черными скотч-терьерами.
– Понял, не дурак, – ответствовал рэпер и крикнул, обернувшись назад: – Тетечка! К тебе пришли!
– Кто это там? – послышался из глубины квартиры голос бабы Ванды.
– Это я, баба Ванда, Алиса Малышкина!
– Хорошо, хорошо. Вот я здесь. Что стряслось? – Баба Ванда выплыла в коридор, поправляя невозможный платочек на голове.
– Его укусили коты, эти, как их… мертверы! Помогите ему, прошу вас! – Алиса подняла Грызлова повыше, выставив вперед его укушенный палец.
Разлай Макдональдович скорбно опустил голову и тяжело вздохнул.
– Ага, ага… Вижу, – задумчиво покивала головой баба Ванда, – домовой во цвете лет, косит под скотч-терьера. Сейчас попробуем что-нибудь для него сделать. Неси его в кабинет.
По коридору они прошествовали целой процессией. Впереди Ванда, за ней Алиса с Грызловым на вытянутых руках, потом Юля, которая все время спотыкалась на ровном месте, потому что постоянно оглядывалась на замыкавшего вереницу Швыра. Он всегда ей очень нравился.
– Метни-ка болезного сюда, на стол. – Баба Ванда быстренько освободила место на столешнице, постелила чистую клеенку и уложила Грызлова на бок. – Ну-ка, давай, скидавай прикид! – сказала она командным тоном.
– Зачем? – возмутился домовой. – Укус-то на пальце!
– Делай, что тебе говорят, – рассердилась баба Ванда, – кто лучше знает, как надо, а? Ты или я?
– Тогда пусть эти отвернутся!
Алису некстати разобрал смех, и она закашлялась для вида, чтобы скрыть свою невоспитанность. Домовой, который стесняется девчонок! Ну и чудеса! Значит, он считает себя мальчиком? Мужчиной то есть!
– Мы в коридор выйдем, Разлай Макдональдович… – как можно серьезней сказала Юля.
Вылетев из комнаты, девчонки все-таки прыснули, надеясь, что домовой этого уже не слышит. А баба Ванда взяла в обе руки по горящей свече и стала водить вдоль тельца Грызлова, стараясь не опалить шерстку.
– Выгоняю и выкликаю, как кошка боится собаки, как бумага боится огня, так и ты меня бойся, опалю, обожгу и выжгу! – Свечи оказались в опасной близости к нежным пальчикам Грызлова.
– Эй, осторожней! – не выдержал тот, отдернув лапки.
– Отвянь! – прикрикнула на него баба Ванда и нараспев произнесла: – Пошел прочь, мертвячий дух! Как правда, что солнце встает, так и правда, что домового яд не возьмет! Слово мое каменное, дело мое правильное! Язык. Ключ. Замок.
Баба Ванда загасила свечи в миске с водой. Грызлов приподнял голову над столом и спросил слабым голосом:
– Все?
– На время это поможет, но только на время! Знаю я, чем укус вампира вылечить можно, знаю, где лежит это, да не добраться нам до нужного места…
– Куда нам надо? – встрепенулся домовой. – Говори, баба Ванда!
Ворожея объяснила, что добраться им нужно ни много ни мало до тайной комнаты Брюса в подземельях Сухаревки. По сведениям, которые передавались в роду Ванды от предка к потомку, выходило, что где-то там хранится перстень Гиппократа, при помощи которого Брюс лечил безнадежно больных и умирающих. Перстень этот и Грызлова запросто поставит на ноги, вернее, на лапы, да и ей самой в целительстве пригодится. А еще она не оставляла надежды найти Тайную книгу Брюса. Вот тогда бы она стала всем ведьмам ведьма! Но об этом она, самом собой, предпочла умолчать. Еще не пришло время раскрывать карты.
– Ничего нет проще, – заявил Грызлов, – недалеко это, в подземельях под Садовым кольцом, бабушка меня еще малюхоньким туда сколько раз водила! Помчались!
– Ну нет, зачем гнать волну? – возразила Ванда. – Завтра с утра почапаем, уж больно по ночам нечисть активная!
Кухня у бабы Ванды была самой что ни на есть современной. Ни горшков, ни ступок на ней не наблюдалось. Зато была микроволновка «Панасоник», громадный холодильник стального цвета, а на длинной столешнице теснились ростер, тостер, соковыжималка и миксер. Кафельная плитка была нежно-розового цвета, а безукоризненно чистые и выглаженные полотенчики – голубого. Возле раковины висел на крючке кокетливый фартучек с оборками.
– Поставь чайник, Мишенька, – обернулась баба Ванда к Швырову.
Тот проворно налил воды из фильтра и нажал кнопочку на пластмассовом чайнике. Юля пихнула Алису локтем и тихонько прошептала ей на ухо:
– Мишенька… Подумать только…
– Садитесь, – радушно сказала баба Ванда, – сейчас я вас чаем с ватрушками напою.
Грызлов заметно оживился и сообщил, что без ватрушек ему жизнь не мила, потому что он, дескать, на них вырос. Будто бы его бабушка пекла потрясающие ватрушки, за которыми домовые выстраивались в очередь от Лефортова до Разгуляя, где находилась ее резиденция.
– А разве домовые едят ватрушки? – удивилась Алиса.
Грызлов рассмеялся и замахал на нее здоровой рукой.
– Конечно, едят! И молоком запивают! – произнес он своим приятным баритоном. – Эх, кабы мне сейчас стаканчик молока пропустить… Для поправки здоровья.