Хранитель

В прошлый раз, когда мы с Максом добирались до студгородка, мне так и не удалось нормально посмотреть город. Сейчас я хотел исправить это. И, нужно сказать, помимо чистого любопытства, я преследовал ещё пару целей, достаточно приземлённых. Прежде всего, мне стало любопытно: нормой ли являлось поведение местной аристократии, с которой я встретился в университете. Конечно, мне далеко до эмпатии Константина, но настроение собеседника и ближайших людей уловить и я могу, потому способен более или менее ориентироваться в реакциях местных благородных, которые нам попадались навстречу. Что касается второй цели... если говорить начистоту, ради неё всё и затевалось. После любования аристократами и центром города я хотел посетить окраины и посмотреть, как же живёт самый угнетаемый класс в любом из миров. Бедняки.

Столица меня не разочаровала, подобного я не видел никогда, ни в родном мире, ни когда появился уже здесь. Это удивительно, но центральная часть города оказалась поделена на две чётко обозначенные части, в одной части находилось большое количество деловых центров, небоскрёбов, царапающих своими шапками небеса, и административных зданий, в другой же части находились здания всего три-четыре этажа, построенные как минимум пару столетий назад, в величественном стиле, они больше походили на миниатюрные дворцы.

Хотя почему миниатюрные? Некоторые здания можно было назвать самыми настоящими дворцами. Здесь же находилось множество парков, фонтанов и закрытых зон, куда попасть обычному простолюдину оказалось невозможно. Нас с Максом ни раз и ни два останавливали, досматривали, узнавали личности и вежливо, но настойчиво разворачивали прочь.

Именно в той центральной части, которую я назвал условно древней, нам больше всего встречалось представителей благородных семей. Я часто ловил на себе их взгляды. И что занимательно, реакции были самые разные: от любопытства и интереса, до пренебрежения и даже презрения. Причём я уверен, не будь на нас с Максом формы столичных университетов всё было бы гораздо хуже.

К концу нашей импровизированной экскурсии по центру города нам удалось наблюдать за созданием магического тоннеля, с помощью которого многие пояса сообщались между собой и осуществляли торговлю. В деловом районе для этого был создан целый квартал, на одной из застеклённых высоток были установлены специальные наблюдательные пункты с платными стационарными биноклями, позволяющими в деталях рассмотреть процесс формирования магического тоннеля. Правда, пришлось для этого долго искать свободные места у биноклей, выяснилось, что создание тоннеля традиционно привлекает внимание многих жителей столицы.

А посмотреть, к слову, там было на что. От количества плетений и конструктов, используемых при создании магического тоннеля, у меня в один миг заболела голова, достаточно было лишь один раз взглянуть на него. Насколько мне было известно, созданием каскадов заклинаний занимались несколько Архимагов, а за всем процессом и в качестве направляющего магических потоков выступал «Оплот магии», одна из высших ступеней магов в этом мире.

Сам тоннель представлял собой закручивающуюся воронку энергии чистой амины, из которой уже через секунду после создания начали появляться вереницы людей, сопровождающие какие-то контейнеры разных размеров. От совсем небольших, размером с легковую машину, и до самых огромных, с трудом помещающихся в тоннеле. Всё это происходило под контролем магов семей. Я знал, что подобные торговому кварталу места были созданы во всех самых крупных городах нашего пояса, и работа там не останавливалась ни на секунду, осуществляя торговлю и обмен товарами со всеми известными нам поясами.

— Впечатляет, — подал голос Макс, который, как и я, сейчас наблюдал за появлением тоннеля. — Там сплошная мешанина из магии, как они могут в этом ещё и разбирать что-то.

Я кивнул, прекрасно его понимая. Можно сказать, это заклинание являлось высшим достижением магов этого мира, помимо создания барьера, конечно.

— Итак, что у нас там дальше по плану? — спросил Макс и, не удержавшись, зевнул. — Знаешь, я, наверное, бы понемногу закруглялся. После этих... масок, толком не спал, да и вообще...

— Понятно-понятно, — я понимающе улыбнулся. — Как обычно не прочь перекусить. Хорошо, давай закругляться, раз уж ты так этого хочешь. Мне кое-куда надо заскочить, поэтому отправляйся в студгородок один.

Макс возражать не стал, лишь осведомившись, куда это я намылился под самую ночь, и получив от меня лишь неопределённое мычание, пожал плечами. Сегодня у меня были планы посмотреть на бедные районы. Так уж получилось, что в моём родном городе, да и во всех небольших городках, не было такого явления, как бедные районы. Сами по себе бедняки, конечно, встречались, но, чтобы селить их отдельно... такого не практиковалось, чего нельзя было сказать о крупнейших городах пояса, включая столицу. В моём родном мире школа Меча старалась набирать учеников из беспризорников и выходцев из бедных районов, точно таких же, что имелись и здесь.

Причин тому было несколько. И прежде всего простая истина — лишь только человек, потерявший всё, способен оценить предоставленный ему шанс. Поднимаясь со дна, ученики из бедных районов всегда знали, что вместе с падением школы они так же рухнут обратно в грязь. Это была гарантия их преданности. Я, кстати, и сам был из бедняков. Один из разведчиков школы Меча заметил меня среди беспризорной шпаны небольшого города неподалёку от резиденции и рекомендовал меня к обучению... Позже уже и я сам занимался поиском учеников для школы, не сильно преуспел, но всё же занимался этим как представитель библиотеки.

Когда я обучал Марию и Елену, то понял, несмотря на впечатляющую базу и желание учиться, они никогда не станут учениками возрождаемой мной школы Меча. Как бы я этого ни хотел. Семьи, к которым они принадлежат, держат их ничуть не хуже оков. А значит, мне придётся так или иначе использовать прошлый опыт школы Меча.

К сожалению, найти достойного кандидата среди бедняков было порой даже сложнее, чем среди благородных. Особенно из-за предъявляемых к ученикам моральных требований. Гордость, достоинство, благородство поступков и мыслей. Школа Меча, как и любая другая школа боевых искусств светлого пути, постулировала благородными идеями возвышения, и я не собирался нарушать этих традиций.