Капкан Хранителя

Так или иначе, в случившемся мало хорошего. И, откровенно, помимо короля в Даэрдине есть еще один человек, которому следует непременно узнать о том, что произошло.

Та, на чьих землях стоит вторая, северная Цитадель Тайн. Более незыблемая, более «твердая» и крепкая, потому что события последних лет не коснулись её напрямую. Айонас устроился за столом, оглядел его. Вооружился пером и листком пергамента. Взвесив в уме ситуацию, он постарался быть кратким:

«Маги моей цитадели пали под натиском демонов. Одурманенные, они перебили стражей и уничтожили саму цитадель. Мне пришлось сжечь ее дотла, и я уже дал знать королю. Будьте осторожны и сообщите, как обстоят дела в вашей Цитадели Тайн? Есть ли что-то, что мне следует знать?»

Диенар быстро пробежался по строкам. Вроде, довольно безлично, никаких имен, и в то же время по упоминанию Цитаделей и так понятно, кто адресат. У него не было при себе фамильной печати, чтобы наверняка дать понять, от кого известие, поэтому он снял с пальца кольцо, свернул письмо трубкой и просунул его в перстень, используя тот, как держатель. Взял со стола один из двух тубусов для перевозки писем, спрятал пергамент, закрутил крышку. Жестом подозвал к себе одного из мечников. Тот приблизился, поклонился.

— Милорд?

Диенар не разменивался:

— Найдите самую быстроногую лошадь в крепости, посадите на неё самого надежного гонца и везите послание днем и ночью. Как можно скорее.

Мужчина с поклоном принял тубус обеими руками.

— Куда везти, сэр?

— Августам Стабальт.

Алеонт осмотрел магов, которых привел в Разлом тем же порталом, что приходил раньше. Две дюжины из трех, что примкнули к нему за последние месяцы были здесь. Умбратис, демон жадности, почесывал бордовую щеку и скалился немного вытянутой клыкастой пастью.

— Мы потеряли двенадцать человек, — сказал Алеонт. — Это значит, они были слабы и не могли полностью использовать силу, приобретенную здесь. Но мы, — он обвел сподвижников ободряющим взглядом, — мы сильны. Цитадель, в которой нас притесняли годами, пала от одного нашего желания.

Величие и торжество, сквозившие в лице молодого мага, находили отклик далеко не у всех, кто внимал ему. Вперед шагнул чародей постарше, и уверенно взглянул в лицо Алеонта. Не боится, понял Лео.

— Но, спровоцировав стражей, мы поставили под удар остальных магов в Цитадели! И их — сожгли заживо! Они что, тоже были слабы?!

— Нет. — Алеонт вальяжно качнул головой. — Они были глупы, чтобы понять, чью сторону стоит выбрать! Будь они среди нас, они бы спаслись! А так… стоит ли жалеть о тех, кто не разделил с нами могущество Разлома?

Алеонт прошел мимо недовольного, чувствуя себя господином в сложившейся ситуации. Умбратис наблюдал за ним с довольной ухмылкой: Лео сам еще не принял его собственное могущество в полной мере, но уже проникся духом, который он, Умбратис, нес и воплощал.

— Мы уничтожили тех, кто мешал нам жить. И мы прирастем, — обещал Алеонт. — Нас станет больше! Мы найдем способ освободить и тех магов в северной Цитадели Тайн. Наша жизнь больше никогда не будет висеть на волоске по прихоти каких-то там стражей, которые ничего не смыслят в магии! Идите со мной, и когда мы окончательно победим, вы получите свободу действовать по собственной воле, а не по чужой указке.

— Но что, если у нас не выйдет? — засомневалась какая-то из чародеек.

— Не выйдет? — усмехнулся Алеонт. — Отчего это?

Женщина не нашлась с ответом, и, действуя убедительно, Алеонт приблизился к ней вплотную. Заглянул в глаза, стараясь внушать доверие, как никогда прежде.

— Ты ведь знаешь, что в Консорциум Ас-Хаггарда избиралось девять архонтов из нижней палаты совета. А кто входил в этот совет?

Женщина опустила глаза. Выносить прямой убаюкивающий взгляд Алеонта давалось сложно. Умбратис, наблюдая, почти пел внутри себя: Лео не только уже сросся с его сутью, но даже перенял привычки и манеры!

— Т… теократы, — шепнула чародейка.

— Верно! — Лео расцвел и едва не закружился — таким довольным он выглядел. — А теократ, — взял колдун себя в руки и посмотрел с мягким вопросом, — это…?

— Чародей, равносильно овладевший двумя Домами магии и использовавший для этого мощь Разлома.

— Верно, — кивнул Лео с необъяснимой гордостью, будто сам всему научил эту женщину. — Заметьте, вы все, — он отошел и охватил взглядом полседователей, — когда появились стражи Вечного, теократов не стало. Маги, чья сила вмещала сразу два Дома, перевелись, как только на историческом ристалище появился орден Стражей Вечного. Потому что нас облепили запретами, наказаниями, казнью. Нам просто под страхом смерти запретили изучать по две школы! А ведь многие из нас имеют достаточно и сил, и времени, и способностей, чтобы продвинуться в этом! Там, снаружи Цитадели, — Алеонт ткнул пальцем вытянутой руки в случайном направлении, — мужчине никто не запрещает обучаться воинскому делу, если он имеет руки и ноги, как и женщине никто не запрещает быть матерью, если она способна вынашивать и рожать. Потому что в этом их природа. Так почему нам, магам, запрещено следовать за нашей?!

Зерно сомнения, брошенное первым недовольным, подхваченное неуместно робкой чародейкой, расползлось как чумная хвороба, среди дюжины магов, глядящих на Алеонта. Только трое оказались стойки: в их лицах Алеонт читал твердое намерение мстить Стражам Вечного до конца.

— Но ведь есть рыцари-чародеи, — возразил еще кто-то. — Они могут изучать и владеть двумя школами магии без силы Разлома, и никто не препятствует им.

— Рыцари-чародеи, — с глубокой неприязнью осек Алеонт, — псы, прогнувшиеся под кнутами Стражей Вечного! Знаете, почему их единицы? Потому что ни один уважающий себя маг никогда не разделит убеждение, будто наше место под надзором у стражей! Рыцарем-чародеем мог бы стать любой, в ком достаточно таланта, но на деле ими становятся только те, кто готов вылизывать зад нашим тюремщикам! И разве я уже не доказал вам этого?! Вы все, — он провел указующим перстом по всем собравшимся, — получили здесь, от меня и Умбратиса в дар сущность, с которой ваша сила приросла. Вы открыли новые способности, которые позволили вам сегодня отомстить обидчикам! Неужели вы думаете, вас одних били или насиловали стражи, обещая, в случае жалоб, заклеймить поглощенными!

— Но теперь мы в самом деле поглощенные! — не выдержал самый первый из недовольных.

Алеонт расстроился. Настолько, что молодой маг, который осмелился не подчиниться, вдруг застыл, где стоял. Его лицо успело исказиться в ужасе боли перед тем, как Алеонт обратил его в камень. В следующий миг Умбратис исчез с места, где был, красноватой дымкой. Перетек на новое, но не материализовался как обычно демоном, а бросился прыжком на статую. Острые когти — длиной с ладонь каждый — вонзились в колдуна. С силой демон дернул руками в стороны — и вслед за движением в воздух полетела кроваво-красная каменная крошка.

Алеонт обвел собравшихся блестящими глазами, и от скуки в его взгляде сердца магов примерзли к ребрам.

— Только я один среди всех знаю, как открыть портал наружу. Вам придется следовать за мной, если хотите выбраться. Следовать и делать, что я говорю.

— Что именно? — тут же оживился один из тех, кто не дрогнул и разделял намерения Алеонта с самого начала. Лео встретился с колдуном взглядом и кивнул: так держать!

— Сперва дождемся, когда пламя вокруг цитадели уляжется, и люди Диенара уберутся. Потом вернемся назад, выйдем наружу. Август наверняка отвел тех, кого удалось спасти, в крепость неподалеку. Ему потребуется несколько дней, чтобы выходить раненых и сообщить в столицу, это даст нам фору. Мы измажемся в грязи и пойдем к нему, к Айонасу. Скажем, что спаслись из огня, и очень, очень хотим вернуться в Цитадель Тайн. Только теперь в северную. Потому что два десятка братьев и сестер в нашем — это слишком мало, не так ли, Умбратис? — оглянулся Алеонт на демона. — Нам нужно больше.