Мой личный демон

— Всем добрый день! — Рен улыбнулся мне и экономке Эвелине, до сих пор разбирающей постиранную одежду по кучкам. — Чем-то помочь?

Его извечная доброжелательность порой раздражала. Казалось, что у него и вовсе не бывало плохого настроения.

— Нет, милок. Деймон уже всё сделал. — Старушка указала ему кивком на четыре больших кучи аккуратно сложенных вещей.

Вот ведь странность, я знал её с детства, и она тогда была молодой, а теперь еле ноги переставляла, ужасно состарившись. Наша же госпожа, фрау Лингрен, как была юной, так и оставалась совершенно неизменной. Впрочем, поразмышлять мне на подобную тему не дали…

— Мальчики, отнесите-ка все эти вещи в прачечную, а то я боюсь, что не донесу, — попросила нас с Реном экономка.

— Конечно, — легко согласился я, подхватывая ближайшую кучу белья и быстро выходя за пределы комнаты.

Как я не любил её совместные задания, призванные сплотить нас с Реном и помирить! Как будто она не знала, что разговаривать мы с ним не смели, ведь по всему дому были разбросаны камеры, и фрау Лингрен в любой момент могла застукать нас за нарушением правил. Да и если бы такое удалось, что бы я сказал ему? Что давно простил его и жажду дружбы? Нет, унижаться я перед ним точно не желал, пусть мне иногда по вечерам и хотелось выть от скуки и безысходности.

Мы быстро дошли до первой двери в кладовую, по сути являющейся ещё одной прачечной, где складировалось всё чистое. Занеся туда постельное бельё и полотенца, молча пристроили кучи последних на ближайшей свободной полке и начали раскладывать всё по местам. Я подавал аккуратно свёрнутое бельё, а Рен рассовывал его по полкам. За этим занятием нас и застала госпожа, раньше времени вернувшаяся с работы.

Обернувшись, я мельком успел отметить её крайне озабоченный вид и мешки от усталости под глазами. В последнее время она стала подолгу задерживаться, а один раз даже уехала посреди ночи. Дрогнув, моё сердце гулко застучало от волнения, заставляя меня нахмуриться. Мне всё это определённо не нравилось.

— Заканчивайте здесь и спускайтесь в столовую, — приказала хозяйка, бегло пробежав по нам глазами.

В отличие от экономки сплотить нас она и не пыталась, впрочем, как и постоянно разгонять по разным углам. Мы негласно были предоставлены сами себе.

Я осторожно посмотрел на Рена, удивляясь тому, что госпожа ничего не сказала по поводу нашей совместной работы. Возможно, он знал, к чему всё шло, хотя, если было судить по его ответному напряжённому взгляду, то скорее нет, чем да.

Фрау Лингрен всегда ужинала у себя в комнате, и наше присутствие там никогда не терпелось. Нам было строго-настрого запрещено входить в её покои. Для меня, пожалуй, такой запрет оставался действующим навсегда, а вот Рен имел все шансы попасть туда, став мужем хозяйки.

Кисло поморщившись, я ощутил, что снова разбередил в груди никак не заживающую там рану от запретной любви к фрау Лингрен. На такого, как я, демона, она даже никогда и не взглянула бы. Нечего было и мечтать. Я являлся лишь телохранителем, делом которого оставалось её сопровождение на официальных мероприятиях, но не больше того.

Вздохнув, я зашевелился быстрее, подавая Рену бельё. Ждать фрау очень не любила, что мы поняли ещё в раннем детстве.

Глава 2. Планы на будущее

Деймон

В столовую мы вошли через десять минут после того, как госпожа позвала нас.

Она сидела перед накрытым столом в своём излюбленном кресле из коричневого бархата. У неё весь интерьер был оформлен в природных тонах — коричневом, зелёном, песочном. В городе оставалось практически невозможно встретить что-либо такое. В её доме было приятно находиться из-за наполнявшей тот обильной растительности. Казалось, даже воздух в нём был свежее, чем везде в нашем урбанизированном мире.

— Закончили? Тогда садитесь. — Фрау указала нам на уже сервированные места за столом по обе руки от себя.

Мы с Реном расселись по местам, без стеснения накладывая пищу на тарелки. То, что хозяйка никогда не говорила сразу, мы тоже давно уяснили. Нам оставалось только ждать.

И всё же я волновался, прекрасно понимая, что она не просто так позвала нас. Буквально через месяц заканчивалось наше обучение, и наступало совершеннолетие, после чего всё было должно решиться окончательно. Мы либо оставались с фрау Лингрен уже на всю жизнь и официально, либо… Об этом было страшно даже просто подумать.

— В следующем месяце завершается ваше обучение, — заговорила женщина ближе к концу ужина, — а это значит, что пора уже решать, какой у вас будет статус.

Рен непроизвольно напрягся. Одним из его самых страстных желаний было стремление стать её мужем. Именно этим он грезил всю жизнь, начиная где-то лет с пяти. Я помнил, как страстно он рассказывал мне о возможности стать супругом фрау, о привилегиях, которые для него открывал данный статус… Моя голова, конечно же, тоже была полна подобных грёз, но, в отличие от него, моим мечтам оставалось суждено ими же и остаться. В реальности такой статус мне никогда не грозил, и я понимал подобное без лишних разочарований. С самого первого дня обучения для меня отчётливо растолковали эту истину. Демоны в нашем мире были никем, всего лишь прислугой, рабами, вторым сортом. Мне ещё крупно повезло, что я жил в комфортных условиях в доме госпожи и в равных с её будущим мужем правах. Исключением было лишь то, что Рену позволялось иногда выходить на прогулки по городу, а мне нет. Демонов слишком презирали для того, чтобы я мог просто пройтись по улице, не привлекая к себе лишнее и нежелательное внимание.

— Рен с отличием заканчивает обучение на мужа, по истечению которого он им и станет. — Фрау Лингрен улыбнулась голубоглазому парню, уже грезившему грядущими перспективами. — Что насчёт тебя, Дей, я пока не решила. Как оказалось, телохранитель мне не особо-то и нужен, так что твоя судьба ещё будет решаться за этот оставшийся месяц.

Я непроизвольно вздрогнул, покорно опуская глаза в пустую тарелку. Новости были не из самых приятных, хотя мне и стоило ожидать чего-то подобного. Обучение на телохранителя практически закончилось, а фрау на самом деле редко пользовалась моими услугами, так что большинство времени я болтался дома, помогая экономке или играя с ней в шахматы.

Что скрывать, меня пугала перспектива быть забытым любимой госпожой. Если оказалось бы, что я ей не требовался… Она ведь могла и продать меня. Демоны в наше время высоко ценились, являясь отличными черновыми рабочими. Все относились к ним даже хуже, чем к бездомным собакам, но выручить хорошую сумму за здоровый экземпляр удавалось всегда. А я был здоров, молод и силён. Госпожа действительно могла получить очень большую сумму, если решила бы вдруг меня продать. Подобное было нелегальным, так как эксплуатация чужого труда давно являлась незаконной, но кого и когда останавливали такие формальности?

Сердце у меня сжалось от нахлынувшей паники, а пища моментально потеряла всю привлекательность. Мне стало плохо от переживаний, только я всё же сдержался, не позволив себе нарушить правил и заговорить с фрау. Какой был смысл переспрашивать её, если и так уже всё оставалось понятно? У меня были все шансы вскоре навсегда потерять всё, что у меня имелось. Семью, любимую, недодруга Рена… Всё. О комфортной жизни я уже и не думал. Это являлось тем, с чем я в любой момент мог расстаться, когда-то начитавшись о правилах содержания демонов. Хозяйка определённо нарушала закон, делая меня практически свободным, пусть и в рамках собственного дома.

— Доброй ночи. — Фрау Лингрен величественно встала из-за стола.

Её тёмные волосы переползли на спину, доставая почти до пояса и невольно привлекая моё внимание.

— И вот ещё что… — Она задумчиво посмотрела на Рена. — В качестве свадебного подарка я разрешаю. Не испорти всё снова.

— Спасибо! — горячо поблагодарил её он, пока я пытался собраться с мыслями и прекратить паниковать раньше времени.

Хозяйка воспитывала меня едва ли не с самого рождения. Водила, пусть и вместе с Реном, по выставкам, галереям, театрам и даже в цирк. Покупала мороженое, приятные безделушки, дарила подарки на дни рождения, веселилась вместе с нами, пока мы не рассорились… «Нет, она не продаст меня просто так. Это точно! Не избавится!» — подумал я и тяжело сглотнул, отодвинув тарелку в сторону и постаравшись не смотреть на мягко прикрытую за женщиной дверь в столовую.