Страница 72 из 73
— Тор, я тоже люблю тебя, но если ты опять скажешь, что надо подождать, я даже не знаю, что с тобой сделаю, — серьёзно заявила она.
— Поцелуешь? — в глазах плескались смешинки, и губы подрагивали от её угроз.
— Как минимум, — пригрозила она.
— Тогда я сражён, — засмеялся он и повалил её на кровать. А дальше весь мир для этих двоих перестал существовать.
Горячие губы на нежной коже, платье, рубашка и брюки, что отброшены за ненадобностью. Он медленно ласкал её тело, прокладывая дорожку поцелуев от длинной шеи к высокой груди. Тело Лины горело огнём, словно там внутри неё за его губами тянулась огненная лава, погружая её в чувственные желания. «Боже мой, — успела подумать она, перед тем как её сознание полностью погрузилось в водоворот страсти, — если бы я могла представить, что это так прекрасно, то уже давно соблазнила бы этого мужчину, как только встретила его первый раз на озере». То, что она испытывала в своих ночных видениях, ни шло ни в какое сравнение с тем, что девушка ощущала сейчас. Крупные ладони скользили по её телу, повторяя его изгибы, а губы медленно опускались всё ниже и ниже. Вот уже осторожно спущены вниз тонкие кружева и высвобождены упругие полушария. Её грудь стала необычайно чувствительной, и девушка закусила губу, чтобы не стонать в голос от волн наслаждения, что накатывали на тело. Но когда он втянул в рот сосок, она всё же не удержалась. Однако это не остановило его, и руки дальше скользили по телу, даря ей такое наслаждение, о котором она раньше и не догадывалась. Они опускались, скользя по внешней стороне бедра, потом медленно поднимались, чтобы грудь не забыла, каково это — чувствовать его пальцы на нежной коже. Осмелев, они скользнули между стройных ног, и острое желание пронзило девушку. Она выгнулась ему навстречу, отдавая всю себя в его власть.
Мужчина сам еле сдерживался, его тело слегка подрагивало в ответ на её чувственные стоны и движения, и когда она, не желая больше ждать, сама развела в стороны стройные ноги, он решился, только перед этим заглянул в её ошалевшие от страсти глаза.
— Да, — прошептала она, сразу поняв неозвученный вопрос.
Не было никакой боли, подарок Илинарии ей, только чувство наполненности и облегчения, что она, наконец, безраздельно его, а он её. Тораган стал двигаться, и с каждым толчком волны неземного наслаждения уносили её к небесам, где бездушные звёзды с завистью смотрят на тех, кто способен петь песню любви и страсти, поднимаясь к их чертогам.
Пролог. Пять лет спустя.
— Золотинка, — позвала Лина. Она стояла у входа в пещеру и, заглядывая внутрь, пыталась рассмотреть, что там движется в темноте.
— Что стоишь там, словно столб? — раздался ворчливый голос её подруги. — Слушай, как ты их выносишь?
Женщина со смехом забежала в огромную пещеру. Её золотисто-красная красавица-подруга лежала на боку, свернувшись кольцом, и лениво рассматривала пять комочков, что рассыпались дракончиками в разные стороны, пытаясь убежать, а хвост матери сдвигал их снова в одну кучу.
— Ну, у меня никогда не было столько за раз, — рассмеялась Лина. — Их даже сейчас меньше чем у тебя, всего двое. Кодран и Дарья.
— Нет, — лениво возразила Золотинка.
— Что значит, нет? — не поняла молодая женщина, уставившись на неё невероятно синими глазами.
— Трое, — поправила та и прикрыла глаза, чтобы не видеть ошарашенное лицо.
— Ты шутишь?
— А этим разве шутят?
— Ох, — Лина присела на хвост Золотинки, не сводя глаз с маленьких драконов — двух красных, двух изумрудно-зелёных и золотого, — вся беда в том, что если Тораган только рассмотрит, что я беременна, то не отпустит меня к маме. А мне так хотелось увидеть Егора. Ты знаешь, что у них с Анной свадьба?
— Всё же охомутала строптивца, — хихикнул дракон.
— Но она же практически спасла его, когда мы понеслись, ни о чём не думая за Моралусом, и выпали из портала. Если бы не Анна, дотащившая его всего израненного от нашего неудачного прыжка до дома, ещё неизвестно выжил бы он.
— Если быть честной, то это старая Гиверма выходила его, а не она, — хихикнула Золотинка, — надо ему предложить на ней жениться, а то несправедливо выходит.
— Ага, вот сама и предложи попробуй, послушаю, что тебе этот умник ответит. Он там уже сидит в пещере мамы и изучает их источник из кристаллов, которые у нас создавали только искусственно. Пытается сделать накопитель, чтобы низшие могли с собой носить.
— Какие они теперь низшие, — хмыкнула подруга, — они теперь арцтахами командуют.
— Ну не командуют, а снова объединяются в единый, как и прежде, народ.
— Слушай, я бы сама отвезла тебя туда, но надо, чтобы Войцек согласился побыть неприступной горой для мелких. Я сама не прочь размяться. А Кодран с Дарьей, она ведь у тебя совсем малышка, ты что же, оставишь её?
— Да нет, конечно, — махнула рукой Лина, — возьму с собой. А Кодран? Не поверишь, но для него сейчас меч важнее, чем я. Не смотри, что он с ним прямо пешком под стол и заходит, в укрытие, говорит.
— Я вот что думаю, Войцек, как истинный мужчина тоже вряд ли согласится сидеть с мелочью, — задумчиво сказала Золотинка, рассматривая Лину золотисто-зелёными глазами с продолговатым зрачком. После того как она подружилась с огнём, он стал отсвечивать в её глазах, — но у меня есть план.
План Золотинки заключался в огромной корзине, которую надо было сплести для этой цели. Она должна была быть наподобие той, что поднимается в небо вместе с воздушным шаром. Осталось только теперь это реализовать.
Лина вернулась домой. Маленькая Дарья с синими глазками пуговками, быстро передвигая ножками, устремилась к ней от няни.
— Ма! — закричал полуторалетний ребёнок, искренне радуясь, что она вернулась.
— А где Кодран? — спросила Лина у пожилой няни, подхватывая дочь на руки.
— Отец принёс ему подарок, и теперь они уже часа два, как гуляют во внутреннем дворе.
— Подарок? — Лина была заинтригована. Она быстро прошла через широкие двери, ведущие во двор, и оказалась в небольшом саду разбитом специально для неё и детей. В дальнем углу раздавался заливистый смех её сына и рычание какого-то зверя.
— Что он опять притащил ребёнку? — ужаснулась Лина и побежала вперёд. Тораган считал, что их четырёхлетний сын — взрослый мужчина, и нечего с ним сюсюкать. Она вылетела на них как раз тогда, когда маленький пушистый лошдар тянул Кодрана за штанину и грозно рычал.
— Привет, — улыбнулся Тораган, увидев её, вылетевшую из-за кустов.
— Тор, — она переводила взгляд с котёнка крупного хищника на мужа, — тебе не кажется, что ты слегка поспешил с таким подарком?
— Мам, — закричал Кодран, заливисто смеясь, — смотри какой у меня охранник!
— И я, и мне, — заёрзала Дарья, пытаясь слезть с рук.
— Это не я, — поднял руки вверх Тораган, — это твоя мама прислала котёнка Луны, сказала, что преданнее друга у Кодрана не будет.
— Мама? Она что, сошла с ума, он же совсем ребёнок. А лошдар скоро будет больше него в несколько раз.
— Я не ребёнок, я — мужчина, — важно заявил черноволосый мальчуган с синими глазами, слушавший вполуха их перепалку с Тораганом.
— Мам, — Дарья схватила её за нос, чтобы женщина, наконец-то, обратила на неё внимание.
— Да, золото?
— Я тоже хочу такого, — захныкала Дарья, смешно морща маленький нос и всхлипывая.
— Давай мы тебе найдём точно такого, только маленького, хорошо, — пообещала она ей, спуская на землю.
— Хочу, хочу, — захлопала в ладоши дочка, смешно приседая, и устремилась к Кодрану и его подарку. Через пять минут пушистый комок забился от них под корягу, а они принялись его оттуда выманивать.
— Где ты его возьмёшь? — удивился Тораган. — Здесь нет маленьких лошдаров.
— Зато в нашем мире есть маленькие коты, и я намерена развести их здесь, чтобы маленькие дети не мечтали о хищных лошдарах. Как сейчас помню, Таветта тоже всегда грезила о них.