Айлин

Закрываю глаза, смотрю в окно на небо ночного города. Хочется притвориться маленькой звездой среди планет солнечной системы и смотреть на мир другими глазами.

Поджимаю пальцы ног, упираясь лбом в колени, закрываю уши руками.

«Я тут в своей мире, меня никто не найдет, я в безопасности»

А еще я боюсь, что Егор увидит меня такой и скажет, что у нас ничего не получится и он не хочет быть нянькой….

Холодная дрожь обязательно пройдет в объятиях мужчины, которого люблю и который любит меня.

С ним невозможно близко и очень интимно.

Представляю если бы мы были плотно прижавшись к дург другу без одежды. Сейчас для меня эти фантазии единственный выход из неприятных воспоминаний, которые я не научилась контролировать. Послевкусие таких воспоминаний всегда боль и унижение.

Сглатываю.

Я не должна думать о том что было в прошлом. Это только в моей голове, больше нет той испуганной девчонки в замкнутом пространстве.

Я прислоняюсь позвоночником к стене, откидываясь назад, сердце стучит и только звонок в дверь заставляет открыть глаза. Поднимаюсь и иду не спешно, ощущая что значит быть сломанной шестеренкой, старающейся завести огромный механизм.

Ступая босыми ногами по холодному полу, нажимаю кнопку открытия домофона, делаю шаг назад, упираюсь о стену.

Егор-вот моя новая реальность.

Сейчас он придет, обнимет меня. Я почувствую тепло его тела и смогу переключить мысли, перейдя в плоскость приятных фантазий, в которых иногда я боюсь признаться самой себе.

Ведь хорошие девочки не могут хотеть заниматься сексом с мужчиной до влажных шлепков и ноющей боли между ног, как описывала Аленка?! А я хочу… с Егором.

Глава 31

Егор

После звонка Айлин собираюсь без промедлений.

Надеваю вещи приготовленные на завтра. Домой я вряд ли теперь вернусь.

Еду быстро, боясь потерять заветные минуты, благо живем мы недалеко друг от друга на машине пятнадцать минут, не больше.

Пока еду вспоминаю как уезжал с тяжелым сердцем.

Паркую машину вдоль трассы, закрываю на сигнализацию, пока иду, поднимаю голову к небу и прощу дать мне силы сдержать свое обещание не переступать черту до свадьбы, кажется я благополучно провалил сегодня все свои внутренние запреты, когда набросился на нее, это сумасшествие какое-то.

Впервые в жизни я почувствовал себя живым, настоящие эмоции до сих пор переполняют меня. Кажется сейчас самое большое испытание это быть с ней и не переходить гребаную черту.

Даже сейчас ощущаю как ноет член, не помню когда кого-то хотел также сильно, сложилось впечатление, что могу членом забивать гвозди.

У подъезда звоню в домофон, молюсь чтобы Айлин открыла и не пришлось прибегать к крайним мерам, звонить родственникам.

Гудок, два, три, затем долгий звуковой сигнал, прохожу в подъезд, нажимаю кнопку вызова лифта. Создается, что жду открытия железных дверей целую вечность.

На выходе из лифта слышу щелчок открытия двери.

Дергаю ручку на себя, захожу вовнутрь. Передо мной Айлин растерянная, стоит прижавшись спиной к стене, словно кукла неподвижно, дышит неровно.

Разуваюсь, подхожу ближе, аккуратно беру ладошку, чувствуя насколько ее тело напряжено и натянуто, словно струна. Оцениваю состояние, первый не говорю, Айлин медленно поднимает голову, взгляд тревожный:

— Прости пожалуйста, — ее голос тихий-тихий, — это нервы, я не больная…

— Перестань извиняться за все подряд, я давно не мальчик, плакать что меня разбудили среди ночи не буду, и я не считаю, что ты больная, помнишь, я уже говорил, — она кивает, а я рассматриваю ее одежду.

Она одета в странную розовую пижаму с длинными рукавами. Он теребит края майки, натягивая ее ниже, я же замечаю снова отсутствие бюста.

Гоню от себя мысли о том насколько меня это зрелище возбуждает стараюсь не смотреть на то как призывно торчат ее горошины, отвожу взгляд в сторону.

Айлин несмело переминается с ноги на ногу, немного медлит. Я стараюсь понять что она хочет. Я смотрю на ее босые ступни, маленькие аккуратные пальчики.

— Мне страшно обними меня, — наклоняюсь, беру на руки, несу в комнату. Смотрю как она жмурит глаза, ее длинные ресницы подрагивают.

Что в голове у этой девочки, что ее мучит?

Прижимая к себе хрупкое тело, качаю ее словно в люльке, чувствую как она часто дышит. Может это предвестники приступов, не знаю, но уверен, что сумею сориентироваться по ситуации.

Убираю волосы с ее лица, целую лоб, понимаю, что если понадобится я буду ей и отец и мать и жнец и на дуде игрец.

— Чувствую себя виноватой в том, что разбудила, — не даю ей договорить

— Айлин, ты правильно сделала что позвонила, мне не нужно было уезжать, — глажу ее волосы, зря уехал, надо было остаться.

Егор ты мне нужен… — о господи, я просто ее обнимаю.

Никогда не думал, что влететь в чужое смятение, обнаружив там смысл своего существования, реально.

Захожу в спальню, убираю свободной рукой одеяло, кладу Айлин, присаживаюсь рядом,

Ее дыхание выравнивается, она смыкает руки на моем затылке, перебирает пальчиками волосы, а я втягиваю воздух, пытаясь сохранить самообладание, ощущая сквозь рубашку ее острые соски. Когда я с ней для меня все перестает иметь значение, меня словно подростка накрывает. Она откидывает голову обнажая шею, приоткрывая губы, остатки самообладания покидают меня, я впиваюсь в ее губы, а ее ответная реакция делает из меня голодного зверя. Целую так что нам не хватает воздуха на двоих, но даже этот факт не останавливает меня и я продолжаю ловить ее стоны.

Айлин часто дышит. Я не понимаю природу ее состояния, уточняю:

— Айлин, все хорошо?

— Лучше не бывает, — ее грудь вздымается, щеки раскраснелись, она смотрит на меня с поволокой синего неба

— Что же ты со мной делаешь…., - она молчит, а я веду губами по нежной коже, щекам, скулам, целую каждый миллиметр, глубоко вдыхая аромат который есть только у нее, нежная ваниль, чуть уловимая вперемешку с ее кожей чистый наркотик. Целую так чтобы чуть втягивать кожу для больше чувствительности, она откидывает голову открывая больше пространства для изучения, а я на минуту замираю наслаждаясь эротичным зрелищем. Сжимаю бедра, веду руками по талии, выше, накрываю ладонью маленькие холмики груди, не знаю как сдержал свой собственный стон перемешанный с ее дыханием. Не сдерживая себя ладонями веду по коже, забираясь под ткань ее футболки, сжимаю соски, ее трясет или это мои руки трясутся я перестал различать реальность, отдавая себя полностью страсти. Не могу остановиться, трогаю ее, наслаждаясь стонами в губы. Надавливаю и сжимаю соски, перекручиваю их между пальцами. Реакция Айлин окончательно срывает мои предохранители: она закусывает губы, закрывает глаза и сама подается вперед трется о мои ладони. Неожиданно сама обхватывает ладонями лицо, тянется, целует несмело, но так нежно, проводит языком по нижней губе. Острое желание давно сделало мой член твердым как камень. Готов поспорить что могу забивать им сейчас гвозди. Неосознанно вжимаю ее бедрами в себя, Айлин упираясь в выступающую плоть, замирает, я немного двигаю бедрами, создавая трение, хватается руками за рубашку, сжимает ткань, потом упирается в грудь, будто отталкивая. Сразу останавливаюсь

— Лина, что такое, мне остановиться? — отрицательно качает головой, снова тянет меня на себя, сама трется бедрами, а я пытаюсь собрать осколки сознания и остановить это безумие.

Хорошо, что звонит телефон, который остался в пиджаке в прихожей. Отодвигаю малышку от себя.

— Я сейчас, надо ответить, кто-то ночью звонит, может что случилось

Иду в коридор набирая в грудь побольше воздуха, стараюсь вернуть самообладание, поправляю одежду.

Не посмотрев имя вызываемого абонента, на автомате принимаю вызов

— Что ты делаешь у Айлин ночью? — голос Руслан Ибрагимович жесткий, он начинает без приветственных речей

— Я не мог не приехать, — собираю мысли, — Айлин просила…., - на том конце провода Руслан Ибрагимович перебивает меня: