Айлин

— Ты пришел за мной? — она дышит мне в шею, спрашивает тихо, как будто, не до конца верит, что я рядом с ней в данный момент.

— Айлин, я здесь потому что скучал, — а она поднимает на меня глаза цвета неба и я снова погружаюсь в нее с головой, а она чуть слышно добавляет:

— Не оставляй меня, я без тебя не могу дышать, — я вроде взрослый мужик и никогда не был сентиментальным, но ее слова цепляют мое нутро.

Она передо мной такая растерянная, сломленная, зависимая от меня, будто я самый важный для нее на всем белом свете. Долгое время, я считал себя «черствым сухарем» а сейчас, вдруг, точно знаю, что ради этой девочки готов пойти на многое и если потребуется защищать ее от любого, кто будет угрожать ее безопасности. Меня не пугает ни ее состояние, ни ее вид. Все это пройдет, со мной она не будет плакать никогда, потому что я буду ее любить и оберегать от всего мира.

— Я …я… у меня лекарства, — она пытается как — то оправдаться за себя, добавляя тихо, — ты не подумай, я в порядке, просто не понимаю что говорю, — я понимаю, что она хочет закрыться снова, нцелую макушку ее головы, а она прячу лицо у меня на груди, обнимает своими мелкими ладошками. Я не тороплю и не хочу тревожить ее душевные раны, прошло мало времени, успеем еще наговориться.

Главное, что ее тело больше не трясет и она ровно и спокойно дышит.

Рядом с Айлин именно хорошо, как будто так и должно быть. Обнимаю ее и закрывая глаза, очень четко, в деталях, представляю эту женщину в своей квартире: то как она будет встречать меня после работы с улыбкой, хвастливо задирая нос рассказывать что делала пока меня не было дома.

— Айлин, все хорошо, не оправдывайся, — ее слова мгновенно запали мне в душу

— Забери меня себе, рядом с тобой мне лучше, чем в холодной палате, — а потом смотрит на меня, затем в сторону, кусая губы и стягивая рукава свитера ниже, добавляет:

— Я не хочу тут оставаться, — я понимаю, что забрать не могу, ее сегодня выписывают, приедет дядя. Но какая то другая часть меня хочет на все наплевать и забрать. Пока эти два начала борются во мне, спрашиваю, убирая волосы с лица, чтобы видеть ее взгляд:

— Выйдешь за меня замуж, заберу, — она всматривается в мое лицо, пытается осознать слова, которые я только что так легко сказал. Ее взгляд серьезный, она прижимается ближе, поднимает голову и долго смотрит ан меня.

А мне и ответа ее не нужно, я вижу как сияет ее лицо и следом появляется улыбка.

— Выйду, ты же мой мужчина, — раньше я дарил женщинам дорогие подарки и видел радость на лицах, но такого восторга во взгляде не видел никогда.

А ведь она не получила каких-то материальных благ.

В такие моменты понимаешь, насколько ценно, когда женщина искренне любит именно меня и мне это не просто льстит, я понимаю, что она открыта в своих эмоциях и я верю ей, впервые позволяю себе окунуться в женщину с головой.

Глава 24

Айлин

Егор приехал в день моей выписки, он рядом и сказал, что скучает.

Мы не говорим, но он обнимает меня и на душе спокойно. В такие моменты создается стойкое ощущение, что наши мысли соединились между собой, на уровне интуиции у нас должно быть одно желание на двоих, настолько мне хорошо, когда он обнимает меня и я слышу стук его сердца.

Теперь уверена, что бабочки в животе, о которых рассказывала Аленка существуют.

Егор аккуратно заводит прядь непослушных волос за ухо. В этот момент я будто прекращаю дышать, не желая спугнуть интимность момента наблюдаю за тем, как он жадно всматриваясь в лицо, тыльной стороной ладони гладит кожу.

Жмурюсь, предвкушая поцелуй, но проходит минута, а может это какие-то секунды, кажущиеся вечностью, и, ничего не происходит.

Открываю глаза, передо мной лицо Егора, уже более серьезное, у меня нет предположений о чем он думает в данный момент. Во мне в геометрической прогрессии накапливается разочарование от того, что так и не удается окунуться в персональный мир романтики, где я сама рисую собственную реальность, которая отличаются от представлений большинства прагматичных людей.

Егор сам того не зная, является моей таблеткой от воспоминаний, которые все еще преследуют меня, когда я остаюсь наедине со своими мыслями.

— Я наверное плохо выгляжу, — хочу отстраниться, чтобы посмотреть в зеркало, но Егор не отпускает, также прижимая к себе, говорит:

— Ты самая красивая для меня, — прижимаюсь к нему, сокращая расстояние, трогаю пуговицу на рубашке, слушаю как бьется его сердце.

Егор выпускает меня из объятий только тогда, когда слышаться голоса за пределами комнаты. Минута и в палате возникает дядя, затем Алан. Жена дяди с детьми заходят следом. Мои племянники бегут обнимать меня, но быстро отстраняются и начинает носиться.

Изображаю подобие улыбки, когда вижу взволнованный взгляд родственников, они быстро наводняют палату.

На лице тети Елены сочувствие. Ощущение, что в этот самый момент сбывается тот кошмар, который представляла много раз долгими вечерами, смотря на белоснежные стены палаты. Они меня жалеют.

Чувствую, что стою голая с обнаженной душой перед большим количеством народа и не понимаю как остановить слезы, которые появляются сами. Аленка, первая расталкивая всех оказывается рядом, обнимает меня, дает какой — то пакет, в который я не успеваю заглянуть, дети делают это первыми. Подруга достает бумажный платок, слышу ее шепот:

— Видишь, он пришел, — она быстро смахивает мои слезы, добавляя, — значит любит! — я смотрю как Егор здоровается с дядей, они о чем-то беседуют. Алан держится отстранённо.

Улыбаюсь, Аленка права, Егор приехал, я важна для него. Подружка как никто знает насколько болезненно я воспринимаю любую жалость. У нас на родине говорят: "Твой друг- твое зеркало", Аленка мое отражение, моя опора и поддержка в этом большом городе, я могу доверить ей самое сокровенное, и она никогда не предаст, не выдаст моих тайн.

И потом, Егор не отвернулся от меня после всего случившегося, я самая счастливая, а жалость в глазах близких исчезнет, со временем все забудется.

Далее как в тумане, тетя Елена с детьми и Алан, по-привычке, окружают меня: начинаем планировать совместные выходные, дети перекрикивая друг друга хотят в зоопарк, и только появление врача в помещении приводит в порядок разрозненную группу родственников.

Врач что-то рассказывает, я замечаю, что Аленка стоит с Аланом, он что-то ей говорит. Создается впечатление, что у них больше нет войны, они не ругаются, стоят хоть и не близко к друг другу, но держатся рядом.

Алан, все время смотрит в мою сторону, я знаю, он точно заметил, мои быстрые взгляды обращенные в сторону Егора и ему этот факт точно не нравится.

— Линка, завтра приедет папа, — как только Алану удается подойти ближе, он, пользуясь моментом, сообщает приятные новости. Приезд главы нашей семьи это всегда большое событие.

— Я рада, — стараюсь улыбнуться, папа не приезжал к дяде около трех лет, я ненадолго приезжала домой на каникулах, другой возможности встретиться у нас не было.

— Заур просил передать тебе, что переживает, в центре о тебе спрашивали, он договорился, чтобы литературный конкурс прошел позднее, чтобы ты успела подготовиться, передать ему от тебя что-то? — информация про сторонних людей проходит мимо моего сознания, рассказы о соотечественниках, достижения, и прочие новости

— Мы мало общаемся, я не знаю что могу передать, — я никому ничего не должна, и семье Заура обещана не была.

Ощущение, что все вокруг убийственно долго: я не различаю слов, много голосов только сбивают мысли о мужчине который стоит напротив меня. Ловлю себя на мысли, что я привыкла к томящей тишине, а сейчас, когда все вокруг заиграло новыми красками, нет пустоты, племянники внесли хаос в мою застрявшую в трясине жизнь.

Дядя кладет новый телефон поясняя, что все восстановлено. Первая мысль — я снова могу писать и звонить Егору и когда будет страшно, его голос сможет меня успокоить.

Доктор перед тем как выписать меня, просит родственников покинуть палату. Уходят все, кроме дяди. Он задерживаясь на некоторое время о чем — то беседует с моим лечащим врачом, но потом покидает палату тоже. Егор выходил одним из первых, я не видела смотрел ли он на меня, но когда телефон мигает полученным сообщением. Быстро открываю и читаю: