Страница 6 из 9
Господи, ну никаких манер у этой колхозницы! А я еще считала ее идеалом женщины.
— А что из еды-то ничего не передали, да? — Маринка громко зевает и сверлит курьера взглядом.
Парень смущенно качает головой. Переводит взгляд с Маринки на меня.
— Все в порядке. Спасибо вам. — Я коротко прощаюсь с курьером и, удерживая одной рукой букет, закрываю дверь.
Прохожусь по каждому бутончику взглядом. Внутри все грохочет от волнения. Мне Андрей впервые цветы подарил. Жаль, что не сам.
— Они прекрасны. — Тихо произношу я. Почему-то цветы оказывают на меня какую-то магию. Я могу долгое время завороженно разглядывать каждый цветок.
— Ой! Лучше б роллы отправил! Бестолковый!
Маринка потягиваясь направляется к дивану.
— Молча завидуй, неудачница! — усмехаюсь ей в след. — Твой тебе даже цветочка не отправил.
Маринка тихо смеется.
— Мой бы мне пельменей с мазиком в ашановском пакете передал. Видела же сама, какой из него романтик. Как он мне предложение сегодня сделал, а! Круто, да? Не каждой женщине такое услышать посчастливится.
Я прикрываю рот рукой и пару секунд громко смеюсь.
— На твоем месте я бы стерла себе память, что б никогда, ни при каких обстоятельствах не вспоминать этот день.
Мы с Маринкой давимся от смеха.
— Блин… — тянет подруга. — Зря я про пельмени вспомнила. Сейчас смотрю на твои цветы и вижу не бутоны роз, а пельмени. Есть хочу.
— Дуреха беременная! — Улыбаюсь. — Ну пойдем.
Марина удивленно уставилась на меня.
— Куда?
Я закатываю глаза. Надо поменьше общаться с этой особой. Похоже это заразно.
— Пельмени варить, Марина! Если ты, как коза из того мультика на мои бутоны накинешься…
Маринка хихикает и спешит на кухню.
А я улыбаюсь.
Лечение маме оплатил, алкашей за решетку засадил, цветы мне отправил…
Вот как теперь злиться на него?
Глава 6
Андрей
— Прости, что дернула тебя после рабочего дня. Ужинать будешь? — Света обнимает себя и опирается на шкаф в прихожей. Как всегда торчит у мамы. Вышла встретить меня. Вижу, переживает, что планы мои сорвала.
— Ты почему не дома? Время много уже. — Снимаю пиджак и вешаю его в шкаф. Расслабляю пару пуговиц на рубашке. Устал. Ненавижу такие вечера.
Сестра громко вздыхает.
— Не могу, Андрей… — Прижимается ко мне, носом утыкается в грудь и… Блядь! Содрогается от тихих рыданий.
Обнимаю. К себе прижимаю. Месиво внутри. Тяжело.
— Свет… Не надо!
— Андрей, прости… Я очень сильно люблю вас… Прости, что я так… Я так переживаю… Я уже не понимаю, что будет дальше… Как мы жить теперь будем с этим?
— Све-ет! — Отстраняю сестру. — Возьми себя в руки. Я тоже тебя очень люблю и мне очень больно смотреть на тебя в таком состоянии. Маме нельзя переживать. Помнишь же?
Светка слезы быстро вытирает.
Помню в юности много фейсов я попортил из-за этой девчонки. Не люблю, когда она плачет. Самому хреново становится.
На часах половина второго. Долго я ездил сегодня.
Мы заходим на кухню. Я устало падаю на свободный стул, откидываюсь на спинку, голову запрокидываю назад и глаза закрываю. Мыслями к Карамельке своей уношусь. Разозлилась. Обиделась. Ножкой топнула…
Ну ничего. Завтра спрашивать не буду. Приеду. Надеюсь сегодняшний букет смягчит мое падение.
Света суетится. На стол накрывает.
— Андрей, ты ужинай. Чего задумался?
Я долго на сестру смотрю. Света на меня. Не дышит.
— Све-ет… — тяну дружелюбно. — Дыши.
Света сглатывает слезы. Губу закусывает и улыбается.
— Лошарой хоть пару раз меня назови, что ли… Что бы я понял, что ты здорова.
Сестра тихо смеется.
— Мама давно легла? Как она? — Спрашиваю осторожно.
У нас сейчас в семье, все словно по дощечке ходят. Слова лишнего друг другу не говорим. Маме особенно. Сдала она немного у нас.
— Мама получше. Сегодня я даже уговорила сериал посмотреть ее любимый. Погулять съездили вместе с ребятами в парк.
— А как… — слова застревают в горле. До сих пор не могу принять. Очень стараюсь, но… Блядь! Целый месяц прошел, а принять не получается.
— Все в порядке. — Светка сжимает мою руку. Знает, что болит. Знает, что сворачивать эти дежурные вопросы надо.
— Я видела, Андрей, что ты в семейный чат написал о том, что сегодня у тебя планы… Но прости… Просто мальчишки…
— Я к Ангелине должен был ехать мириться. Она на связь наконец-то вышла… — Устало вздыхаю пододвигаю тарелку к себе и начинаю не спеша есть. Светка очень вкусно готовит. Я всегда за обе щеки уплетаю то, что она приготовила. Но сегодня… Словно еда вкус потеряла…
— Вот это новости! Тебе надо ее к нам привезти. Может и мама оживет хоть немного. Она ж так за вас переживает. — Света делает носом глубокий вдох и через рот выдыхает, пытаясь привести себя в норму. Но голос дрожит и слезы катятся… — Она ведь уже сама к ней ехать хотела…
— Я знаю. Говорила она мне об этом. — Произношу сухо. Все то, что касается нас с Карамелькой сейчас болит. Не представляю, как к ней подступиться…
Она такая ранимая…
После нашего с Гелей расставания я переехал к родителям. С мамы в первый же вечер объяснения взял на счет ее фокуса со свадьбой. Она так обрадовалась новости, что у меня к Карамельке все серьезно.
— Я знала, что ты в нее влюбишься! — сказала мне тогда мама. — Она же… Такая хорошенькая…
Я как идиот улыбался. Конечно она хорошенькая! А еще она настоящая, смешная, ранимая, как маленькая девочка, а иногда такая страстная искусительница… Она разная. Она моя. Моя женщина. Моя жена. Я просто обязан ее вернуть!
Вечер выходит напряженным. Ночь бессонной.
Утром приезжаю в на работу в отвратительном настроении. С самого утра все валится из рук. Сегодня за завтраком я случайно разбил папину хозяйскую кружку. Мама прошептала робкое «на счастье», а я горько усмехнулся.
Счастье для меня сейчас сродни чуду.
Выхожу из машины громко хлопнув дверью и спешу к офису. Никогда не глазею по сторонам, ибо всегда в мыслях своих, расчетах… Но тут, я кожей чувствую взгляд на себе. Карамелька… Понимаю, что бред! Не приедет эта трусиха сюда! Но…Чувство настолько сильное… Поднимаю голову и вижу ее… Стоит рядом с Женькой и Мариной. Те что-то громко обсуждают, а моя Карамелина словно выпала из разговора. Вижу, поймала мой взгляд и смущается.
Красивая. Волосы распущены. В белой футболке и синих классических шортах.
Меня нежностью накрывает.
Стоит и смотрит на меня, а у самой слезы… Скучала. Вижу. Чувствую.
Ее слезы оказываются даже больнее Светкиных. Хочется прижать к себе и защитить от всех! Сам не понимаю, как начинаю двигаться в ее сторону. Чувства долбят где-то в висках. Первобытные инстинкты вырываются наружу: забрать себе и защищать! Больше никому не позволю эту малышку обижать. До сих пор помню с каким наслаждением я проредил и без того немногочисленные зубы тех уродов, которые с моей жены деньги вымогали.
На лице Карамельки за пару секунд меняется целая гамма эмоций. Растерялась. Она словно ищет выход из сложившейся ситуации.
Вдруг Карамелька резко срывается и убегает прочь, а я непонимающе провожаю ее взглядом.
— Куда ты, Геля… — начинает возмущенно тянуть Марина, но когда видит меня добавляет — …понятно все.
— Меня испугалась, трусишка! — грустно выдаю и жму руку приятелю. Женька улыбается.
— Мда уж… Тебе бы поспать не мешало… Выглядишь неважно. — Маринка закатывает глаза. Я даже успел отвыкнуть от этого зрелища. Ловлю себя на мысли, что мы впервые после расставания вот так с ней общаемся. В неформальной обстановке. И Женька с нами. До сих пор странно себя чувствую.
— Ты тоже кстати не очень. — Вырывается у меня на автомате.
Да она правда не очень выглядит. Бледная, зареваная.
— Ангелина, убегай подальше и не оглядывайся! — Кричит Маринка и мы с Жекой громко смеемся.
— Ты только что оскорбил мою женщину. Придется вызывать тебя на дуэль. — Женька усмехается, затем кивает в сторону здания. — Понимаю, что начальство не опаздывает, но работы до хренища!