Страница 22 из 87
Глава 10
— Делай пробуждение, хрю… — меня похлопали по щеке, — Что ты есть за жёлудь?
Твёрдые пальцы, будто костью покрытые.
Я открыл глаза и в недоумении вытаращился на небо. А посмотреть было на что — небеса розово-фиолетового цвета, и через них длинными полосами тянутся голубые и жёлтые, будто живые, щупальца, вроде Северного Сияния. Тут и там мерцают яркие звёздочки, а с одной стороны небосвода, немного даже ослепляя своей яркостью, плывёт настоящая галактика.
— Охренеть, — вырвалось у меня.
— Охрюнеть? — рядом со мной шевельнулась ушастая тень, поднимая голову к небу, — Произвести охрюнение? Фотоны, отражённые от Охрюнны, имеют касание с твоими зрачками?!
— Кого? Чьи фотоны?
— Охрюнна, хранитель Великого Очага Сюнэ, — тень нависла надо мной.
Я сразу же сел, чувствуя, что опять целёхонек и полон сил, и стал рассматривать своего спасителя.
Это была действительно свинья. Ростом она едва доставала мне до пояса, и по комплекции больше напоминала знаменитую по играм и книгам расу гномов, только не такой коренастый.
Большая голова со сморщенным пятаком, маленькие глазки, торчащие как лопухи уши. У свина была жёсткая, торчащая во все стороны, борода, и даже торчали пара клыков из-под нижней губы.
Кожа на морде была полосатой, поэтому незнакомец скорее напоминал кабанчика, чем поросёнка. В пятаке у него было продето драгоценное колечко. Полоски тянулись по носу, по лбу, теряясь под металлическим шлемом, в котором были проделаны отверстия для ушей.
Броня у незнакомца больше напоминала средневековый доспех, но тоже тут и там, то на наплечнике, то на миниатюрных крагах, вспыхивали огоньки энерго-защиты. Со шлема на глаз иногда спускалась голограммка, имитируя какую-то светящуюся линзу.
В руках небольшой арбалет, сделанный то ли из пластика, то ли из стали — мне был незнаком этот материал.
Ну, просто прекрасно. Космический свиноподобный рыцарь. Кто бы мог подумать, что такое существо спасёт мне жизнь в Параллаксе.
Не я один рассматривал незнакомца — тот в свою очередь не сводил с меня глаз.
— Санниа? — голографическая линза перед зрачком свинтуса сфокусировалась, он тоже таращился на мой лоб, — Сунниа?
— Саня, — сказал я, снова потрогав свой лоб. Где они это читают?
— Сюнэ?
— Саня!
— Сюнэ, — поросёнковый рыцарь довольно кивнул, сбрасывая голографическую линзу, — Прозвище великое, хрю.
— Саня же, — обречённо повторил я.
— О, прозвище твоё имеет обладание двойной формой, — снова присмотревшись, хрюкнул свинтус, — Сюнэ Архайя, — снова появилась прозрачная линзочка на его глазу.
И поросёнок застыл, удивлённо вытаращившись на меня.
— Да как… да как ты это прочитал? — я вскочил, снова трогая свой лоб.
Тут же снова все внутренности подхватило, грудь спёрло. Неожиданно накатившая невесомость застала меня в тот момент, когда я выпрямлял ноги, и, подкинув, пронесла по воздуху несколько метров.
Я медленно спланировал на траву. В конце посадки, правда, вес уже стал почти нормальным, поэтому приземление было уже ощутимым.
Прямо надо мной, на низкой высоте, пронеслась огромная глыба, занимающая сразу полнеба. Я вскочил, вытаращившись на летящую вдаль гору, даже не думающую падать.
Астероид или метеорит — не знаю, как его назвать, — нёсся в розово-фиолетовом небе к горизонту. Я прищурился, рассмотрев, что вдалеке несутся прочь ещё две глыбины, стремительно удаляясь.
Это что, спутники? А почему так низко? Почему не падают?
— Левитирующие обломки планетоида, — прохрюкал рядом кабанчик, — Мой пятачок получает морщины, ведь Параллакс вызывает удивление.
Я хотел что-то у него спросить, но у меня снова застряли слова в горле, потому что взгляд упал на невероятный пейзаж.
Мы стояли на травяном пригорке, спускающемся вниз, к опушке корявого леса, разукрашенного в рыжие и красные цвета. Деревья я даже не мог описать — толстые, одни с кручёными, другие с неестественно прямыми стволами.
У одних кроны нормальные, с густой листвой, а у других этих самых листочков на всё дерево насчитывалось едва шесть-семь штук, зато огромных, как крылья самолёта. Как будто это не дерево, а трава-переросток.
Кажется, где-то там вдали среди деревьев даже торчат шляпки грибов. Ну, ясно, откуда черпали свою фантазию разработчики этой игры.
Глыба в этот момент неслась над лесом, и я заметил, как поднимается волна в оранжево-красном море — кроны деревьев тянулись вслед за массивным объектом, и тут же опадали. Из веток целыми стаями вылетало какое-то зверьё, барахталось несколько секунд вслед за летящей скалой, потом опять исчезало, ныряя обратно в лес.
До меня стало доходить, что это какая-то гравитационная волна. И вполне возможно, что именно те две глыбины на горизонте устроили тот переполох в коридоре с гоблинами, заставляя нас всех подлетать.
Вдалеке, там, куда уносились «левитирующие обломки», возвышались горы. Тоже какой-то странной формы — ровные, они тянулись вверх, и большинство заканчивалось обломанными вершинами. Но некоторые горы вдруг расширялись, словно сталактиты в пещерах, и верхние их части исчезали в мареве облаков, нависших над горным массивом.
Я обернулся. Позади нас возвышалась одинокая скала, и мы вылезли, кажется, через то небольшое отверстие у подножия. Рядом валялась круглая решётка.
— А эти гоблины нас не догонят? — вырвалось у меня.
— Гоблины? — поросёнок почесал пятак, — Сюнэ не имеют знания, что есть гоблины.
— Вот эти зелёные уроды, — я показал на скалу и клацнул зубами, — С острыми зубами, с длинным носом.
— Эйкины, — недовольно хрюкнул поросёнок, — Грязные делатели мошенничества, которые делают грязные дела!
Я поджал губы, пытаясь привыкнуть к манере собеседника.
— Эйкины?
— Великий… хрю ты, тоже мне, великий, — свинтус затопал ногами, — Гнилой жёлудь в экскрементах имеет больше величия, чем Очаг Эйкинов!
Я снова посмотрел на скалу, возвышающуюся над нами. Эйкины, значит? Не слышал про таких.
— А эти исхюры и ноэмо?! — порося всё топал, потрясая арбалетом и бородой, — Они имеют видение, что эйкины делают ограбление Великого Очага Сюнэ!!!
Я сморщился, пытаясь перевести, что прохрюкал этот пятачковый. И тут меня немного переклинило — исхюры! А вот про этих я слышал…
— Исхюры, говоришь?
— Да, — поросёнок кивнул, — Они пальцем не делают шевеление, чтобы произвести осуждение эйкинов! А ноэмо? Чопорные владельцы высокомерия!
Я вздохнул. Так, Саня, собирай мозги в кучку и работай с тем, что есть. Ты сам хотел выбраться из той передряги с гоблинами, и вот выбрался.