Тёмный рассвет

Майлз почувствовал, что падает. Он не предполагал, что падение будет таким долгим. Вокруг всё спуталось и перемешалось. Пол под ним исчез, и его поглотил оглушительный ревущий хаос, треск, визг и темнота. Он всё кувыркался и кувыркался вперемежку с чужими конечностями, которые сильно били его. Чьё-то колено двинуло ему по носу, и боль на пару минут вытеснила все остальные чувства. И вдруг наступила полная тишина.

“Наверное, я всех нас убил”, – решил Майлз.

Затем он увидел дневной свет – бледный и слабый. Телега перевернулась вверх дном, и распахнутые двери болтались на петлях, открывшись от удара.

В кино так переворачиваются бронированные тачки. Снаружи кто-то истошно голосил. Женщина. Майлз никогда раньше не слышал такого злобного гнева в голосе. Это стряхнуло последнюю паутину с его сознания.

– Идём! Нужно отсюда выбираться!

Джин уже карабкался по полу (точнее, по тому, что прежде было потолком) к болтающимся дверям.

– Ты в норме? Вперёд, вылезай! – крикнул Майлз Ли Джо.

Испуганное, бледное лицо повернулось к нему, и мальчик послушался. Кэд лежал без движения. Майлз не стал тратить время на болтовню, а подхватил его под мышки и выволок на свет. Оказавшись снаружи, он краем глаза заметил, как убегает Ли Джо и как Джин машет ему рукой. Затем он постарался сориентироваться, где же они находятся. Майлз увидел опушку леса, кроны деревьев в клубах тумана, их вершины тонули в белой мгле.

“Туман, – промелькнуло в его голове. – Я вспомнил…”

Однако миг узнавания был кратким и сразу оборвался. А Майлз уже нёсся к лесу, волоча на себе Аркадия. Равнина, по которой они бежали, была субальпийской поляной. Майлз часто встречал такие в походах. Весной она превратится в восхитительный букет синих люпинов и розовых настурций. Но сейчас она была только спутанным ковром из старой травы, которая цеплялась за ноги и мешала бегущим.

– Они убегают! Хватай их! – раздался грубый крик за спиной.

“Не оборачивайся, – приказал себе Майлз. – Не замедляй бег”.

И всё-таки мальчик оглянулся, украдкой кинув взгляд через плечо, и увидел, что произошло с телегой. Она упала с узкой тропинки и скатилась по склону горы. Узникам повезло, что их остановила торчавшая из земли чёрная каменная глыба. Майлза удивило, насколько сильно была разбита телега: она напоминала смятый спичечный коробок. Кони запутались в поводьях. Один из них упал и яростно бился, пытаясь встать.

Совесть кольнула Майлза:

“Жалко коня. Надеюсь, он не сломал себе ноги”.

Двое женщин карабкались по склону. Они орали, а одна из них показывала прямо на Майлза.

“Беги. Перестань пялиться. Беги!”

Ещё миг – и он скрылся в лесу, волоча за собой Кэда. Надо найти место, где спрятаться: под кустами или, может быть, им удастся влезть на дерево… Но стоило только посмотреть на Кэда, как сразу стало понятно, что эта миссия невыполнима. Белое лицо парня блестело от пота, его глаза были наполовину прикрыты, грудь тяжело вздымалась.

“Ладно хоть Джин и Ли Джо убежали”, – подумал Майлз.

За спиной раздался хруст веток, и сиплый голос грязно выругался.

Оглянувшись, Майлз увидел одну из работорговок. Жуткая особа. Туман, клубясь вокруг неё, придавал ей зловещий и сверхъестественный вид. Она была огромна, с широкими плечами, большими грудями, сильными, накачанными руками и странно тонкой талией. Её лицо не выражало ничего, лишь жестокость и злобу.

– Гэвина! Двоих я поймала! – крикнула она сотоварке.

Майлз не стал слушать дальше и ринулся с места, как испуганный зверёк. Он долго бежал, будто в ночном кошмаре, и преследовательницы гнались за ним по пятам. Иногда он останавливался, не в силах больше тащить Кэда, и искал, где бы им спрятаться. Один раз он протиснулся в дупло дерева, сумел втащить туда Кэда и, не дыша, притаился там. Работорговки шли прямо на них. Майлз услышал шелест папоротника под ногами и стал молиться.

Тяжёлые удары сердца Кэда сотрясали их обоих. Губы Кэда шевелились без звука.

“Может быть, и он тоже молится”, – подумал Майлз, выглянул из дупла и вздрогнул.

Всего в паре шагов от них стояли двое. Одна из них – та, которую он видел раньше, – повела себя как-то странно. Повернувшись лицом в их сторону, она закрыла глаза, а её голова завращалась на поразительно длинной и гибкой шее.

“Она принюхивается”, – ужасаясь, подумал Майлз, которого била дрожь.

Находясь пока с закрытыми глазами, здоровая спросила:

– А ты их чуешь?

– Нет. Совсем не чую. И я их не вижу из-за этих деревьев, – спешно произнесла её приятельница, которая была помоложе, почти девушка.

Возможно, она и есть Гэвина. Брюнетка с толстым носом и овальным подбородком.

– Я тоже никак не могу их учуять, – медленно сказала здоровая. – И это очень странно. Они не могли уйти далеко. Возможно, они блокируют нас.

– Неважно, что они делают, – засуетилась Гэвина. – Нам бы лучше поймать их побыстрее. Они не обычные рабы. Если мы не доставим Юнца – мы пропали. Считай, что ты мертва, Берна.

“Юнца? Вероятно, там, где есть рабы, могут быть и юнцы. Но о ком она говорит? Во всяком случае, не про меня”.

– Мы поймаем его, – уверенно отозвалась Берна.

– Ага, нам бы лучше поймать его, – злобно произнесла Гэвина. – Или я расскажу ему, что это была твоя ошибка. Мы должны были всё предусмотреть, чтобы ничего не произошло…

– Пока ничего и не произошло, – прорычала Берна.

Развернувшись на пятках, она скрылась в тумане. Посмотрев в её спину, Гэвина последовала за ней. Майлз перевёл дыхание. Губы Кэда перестали шевелиться.

– Идём. – Майлз помог ему выбраться из дупла, и они двинулись в противоположную сторону.

И вновь они бесконечно бежали да останавливались, прислушивались и прятались. Лес был ужасным местом. Их окружал пугающий мрак, который из-за тумана, лежащего во впадинах и вьющегося вокруг поваленных деревьев, казался полным привидений. Майлз словно попал в кошмарную сказку. Одно было хорошо – во влажной почве тонули звуки их шагов, и парней трудно было выследить. Всё так тихо. Ни ворон, ни серых соек. Ни оленей. Лишь сплошной туман да бесконечные деревья. Только вдруг лес закончился. Майлз и Кэд вылетели на поляну. Майлз окинул её безумным взглядом в поисках убежища. Ничего. Туман тут был прозрачнее, и он смог разглядеть, что впереди совсем нет деревьев, лишь скалы.

“Может быть, нам лучше вернуться обратно…”

Однако позади них в лесу послышались голоса. Майлз заметил выступ над скалами. Он выглядел как конец тропы, которая поворачивала на другую сторону, спускаясь вниз с горы.

“Если доберёмся туда, мы спасены, – решил Майлз. – Завернём за угол и очутимся вне поля зрения”.

Поддерживая Кэда, он направился к скалам – большим гранитным плитам, оставленным тут древним ледником. Майлз легко забрался на одну из них и наклонился.

– Дай руку, – сказал он торопливо, – наверху есть тропа, нужно лишь взобраться немного повыше.

Кэд посмотрел на него. То есть не посмотрел, а повернулся к Майлзу. И опять возникло странное чувство, что эти слепые глаза видят лучше, чем глаза многих зрячих.

– Будет лучше, если ты бросишь меня, – сказал Кэд.

– Не глупи! Скорее давай руку.

Кэд покачал головой.

– Иди, – прошептал он.

Силы полностью оставили его. Лицо ещё не утратило прежнего выражения абсолютного покоя, но теперь к нему примешивались смертельная усталость… и признательность.

– Я лишь обуза. А если я останусь тут, у тебя будет больше времени, чтобы убежать…

– Я не брошу тебя! – оборвал его Майлз. – Пошли!

Тёмные блестящие глаза Аркадия, обращённые к Майлзу, наполнились слезами нежности. Он слегка покачал головой и протянул руку Майлзу. Не теряя времени, Майлз спешно полез вверх. Он почти волоком тащил Кэда, направляя его и задыхаясь. Промедление им дорогого стоило.

Преследовательницы быстро приближались. Майлз добрался таки до края каменной насыпи и увидел нечто такое, что заставило его содрогнуться от ужаса. Никакой тропы не было. Перед ним возвышалась отвесная голая скала. А с другой стороны зиял крутой обрыв, под которым внизу распростёрлось глубокое ущелье. Он завёл Кэда прямо в ловушку. Дальше идти было некуда.